ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
.
Под подушку проникла тонкая струйка воздуха с запахом жареной рыбы.
Пошевелив носом и пару раз изо всех сил вдохнув, я все-таки открыла глаза и даже соизволила вылезти из-под подушки. Затем разыскала штаны и рубашку и, прыгая в одном сапоге, так как второй был безнадежно утерян, проскакала вниз по лестнице и ураганом ворвалась в кухню.
Меня встретили две счастливые морды, по уши перемазанные в рыбьем жире.
На столе в тарелочке возвышалась горка костей, а сбоку лежала последняя небольшая рыбка, к которой уже тянул лапу Коша.
Я засопела, Коша стянул рыбку и торопливо запихал ее в пасть, чуть не подавился, но проглотил добычу.
— А я?!
Робкая, извиняющаяся улыбка Паши, и сосредоточенное выражение мордочки Коши — он щупал живот и прислушивался к внутренним ощущениям. Обжора.
— Ну и ладно, сама пойду на поиск и пропитания, а если повезет, то и отдельного жилья!
Развернувшись, я выскочила из кухни, уже не слушая робких извинений Пашки и громкого бурчания в животе дракоши.
Но у самой двери меня схватили за локоть и резко притормозили, не давая вырваться.
Возмущенно обернувшись, я уже собиралась высказать Паше все, что о нем думаю, но мне буквально под нос сунули свернутый кульком лист то ли лопуха, то ли чего еще, в котором дымились пять довольно крупных свежезажаренных рыбешек с обалденным запахом.
Скрипнула открываемая дверь кухни, и из-за нее выглянул несчастный Коша.
— Мы пошутили, Ди, это шутка такая.
Я сопела, прижимая к груди кулек и соображая, что бы на это ответить, но тут уже громко забурчал мой собственный живот, и пришлось спешно бежать на кухню, прощая всех на ходу.
Следующие минут пять друзья с умилением наблюдали, как я поглощаю завтрак, запивая его довольно холодным морсом. Кстати, очень вкусным.
— Так.
Я удовлетворенно откинулась на стуле и обвела взглядом всю нашу небольшую команду.
— Давайте решать, что делать дальше!
— А чего решать-то.
Пожал плечами Паша.
— Все уже решено за нас.
В том доме, где нас снабдили рыбой, сообщили, что король ждет ведьму и ее спутников на аудиенцию, там нас и просветят, что конкретно мы будем делать дальше.
Я задумчиво кивнула.
— Коша, ты что скажешь?
— А там больше рыбки не осталось?
— Я по поводу аудиенции у короля, отдай кулек, троглодит.
Кошка оказался проворнее и теперь сидел на дальнем углу стола, изучая немного порванный кулек с последней рыбешкой.
В меня она уже не влезла, а вот в' него — да.
— Жлоб.
Сообщила я.
Коша блаженно растянулся на столе, поглаживая себя по пузу.
— Ну так что, Ди?
Напомнил о своем вопросе Паша.
— Ладно, идем, но вот его понесешь ты.
Коша радостно икнул.
Дорога, ведущая ко дворцу, уже не была пустынна.
По ней ходили местные жители, вежливо улыбались нашей компании впечатляющими улыбками, общались и переговаривались между собой, женщины работали на огородах и хлопотали по хозяйству.
Короче, текла размеренная повседневная жизнь: мужчины охраняли входы в этот мир, сеяли на полях зерно, предварительно вспахивая почву, а их жены хлопотали по дому и следили за неугомонными детьми.
Ребятня, кстати, радостно пища, тут же окружила нас, с интересом разглядывая и уделяя максимум внимания покачивающемуся на Пашиных руках Коше.
На мое садистское предложение понести дракончика дети ответили дружным радостным воплем, и рептилию тут же сдали с рук на руки.
— Помогите!
Дети вырывали его друг у друга, щекотали, совали в пасть сахар и просили полетать.
Драконик орал и вопил, но вырваться ему не удавалось, а вскоре компания ребятишек и вовсе отстала от нас, занятая новой живой игрушкой.
— Как ты считаешь, они ему ничем не навредят?
Нахмурился Пашка.
Но я только отмахнулась.
Коша вполне может за себя постоять, а детей он всегда любил, так что найдет с ними общий язык и в этот раз.
Дракончика нам вернули только у самых дворцовых стен.
Вид у него был несколько удивленный, на серебристой голове лежал венок из маленьких синих цветочков, на шее висела веревочка с дырявой монетой, а в лапе был крепко зажал обмусоленный кусок сахара.
— Ну ты как?
Поинтересовалась я, когда счастливая ребятня скрылась за деревьями.
— На, подержи.
Мне вручили сахар, Коша с трудом сел на траву и попытался взлететь.
С третьей попытки это ему удалось.
— Все, давай сахар.
Я вернула ценный продукт.
— И долго ты так будешь летать?
— Всегда!
Гордо сообщили мне сверху.
— А то растолстею и превращусь в кусок марева.
— Во что?
Мы с Пашкой удивленно переглянулись.
— В кусок марева.
Ветка ближайшего куста серьезно прогнулась под весом севшего на нее дракончика.
— Тут, оказывается, все толстые драконята в это превращаются, мне одна девочка сказала
Он задумчиво потрогал венок на лбу.
— И даже обещала как-нибудь показать.
— А-а-а…
Понятливо протянула я, и тут мост начал со скрипом опускаться к нашим ногам.
Король ждал нас в тронном зале, сидя непосредственно на самом троне.
Лоб его хмурился, а взгляд не предвещал ровным счетом ничего хорошего.
— Что-то случилось?
Рискнула я спросить, следя взглядом за парящим под высокими арками потолка Кошей; вдруг чего натворит — придется уворачиваться от падающих люстр или камней.
Король тоже задумчиво за ним проследил и вежливо ответил:
— Да, случилось, и случилось страшное. Боюсь, что и вовсе непоправимое. Внесите!
Боковые двери открылись, и в них вошел высокий симпатичный горт, бережно что-то несущий на алой с орнаментом подушке.
Я подошла поближе, чтобы узнать, что же это такое, и с удивлением узнала в лежащей на ней тушке убитую
утром птичку.
Так, ну и что все это значит?
— Эта птица была найдена утром около вашего дома, а ведь это единственная птица во всем подводном мире вообще.
— Как единственная?
Удивилась я.
— Но ведь по утрам, да и не только, я слышала их песни.
Король грустно кивнул:
— Вы и впрямь слышали, но не птиц, а подражающих их голосам крики зверей, они так общаются между собой.
За эту же птицу я отдал целое состояние и теперь очень хочу найти убийцу, чтобы покарать его.
Я упорно молчала, соображая, как будем выкручиваться.
— А что будет убийце?
Вопрос был задан как бы между прочим.
— Смертная казнь.
Челюсть отвисла и категорически отказывалась возвращаться на место, а тут еще с потолка спикировал Коша, увидел птичку и радостно заорал:
— Ой, так это же та птичка, которую мы утром убили! А чего это она тут делает?!
Я слабо улыбнулась ошарашенному его величеству, буквально мечтая придушить дракона.
— Бежим.
Шепнул Пашка и резко дернул меня за руку.
Я чуть не упала, однако умудрилась устоять на ногах и даже рванула к дверям, но тут нам наперерез бросилась охрана и в момент скрутил меня, Кошу и — после продолжительного сопротивления — Пашку.
Он смог многое: выбил десятки зубов, сломал пару-тройку челюстей, избил до потери сознания четверых и прожег дырки в троне его величества, который вовремя оттуда спрыгнул, спася свою шкуру.
Но пришельца все-таки скрутили, а нас еще и обвинили в покушении на короля.
Никакие заверения в том, что это вышло случайно, не подействовали, и нас выволокли из тронного зала, потащив по направлению к местным темницам.
Правда, еще до того, как закрылись двери тронного зала, я услышала, как один из стражей сообщил королю, что зубастый шар до сих пор не найден, но применяются все меры для его поимки.
Радости это доставило не много, но все же.
ГЛАВА 5
Долго нас тащить не стали, в одном из подвалов замка в полу было проделано несколько отверстий, забранных решетками, вот в одно из них нас и кинули, закрыв за нами решетку на крепкий замок.
Оглядевшись, я прямо-таки открыла рот.
Ну ни фига себе тюрьма!
Мы находились в одном из карманов пузыря, за стенами и круглым полом, оплетенными корнями деревьев, была вода.
Изредка мимо проплывали зловещие тени, а в полу была проделана небольшая дырка, видимо служившая заключенным туалетом.
Сквозь прозрачные окна между корней можно было увидеть и другие такие карманы, а также ровную серебристую поверхность над ними — пол подземелья.
— Ну ни фига себе. А за что нас сюда бросили? Удивился Кошка.
Я зарычала и поползла к чешуйчатому другу, но меня жестом остановил Пашка и сам лично вполне связно все объяснил.
Коша допетрил, кто в случившемся виноват больше всех, сделал вид, что ему очень стыдно, и сел подальше от возмущенной общественности, пока не прибили.
— Итак, Ди, ты же ведьма, давай думай, как нам отсюда выбраться.
Я состроила кислую мину и внимательно огляделась.
— Хм, ну, я, конечно, могу выломать заклинанием решетку, мы даже, вполне вероятно, сможем бежать из дворца, усыпив всю стражу.
Но вот как мы проберемся через охрану выходов из этого пузыря и что потом будем делать без еды и воды в этих прозрачных ходах — ума не приложу.
— Эй, вы там?!
Голос сверху прервал мои рассуждения, и я, как и Паша с Кошей, задрала голову, пытаясь разглядеть сквозь прутья решетки говорившего.
— Да, мы здесь.
На всякий случай откликнулся Коша.
Заскрипел ключ в ржавом замке, а вскоре решетка была откинута в сторону и к нам соскользнула высокая гибкая фигура.
Оглядевшись, она сверкнула белозубой улыбкой и стянула с головы какое-то подобие маски.
— Странник.
Прошептала я, удивленно его разглядывая.
Он подошел вплотную и посмотрел на меня, мир со свистом канул в небытие, и я даже что-то сказала на древнем языке заклинаний.
Пол качнулся под ногами, и дрогнули стены.
Я поняла, что в его присутствии меня уже не держат ноги.
— Мама!
Заорал дракон, бегая вокруг.
Странник удивленно заозирался.
Я моргнула, теряя контакт, и стерла с лица
улыбку идиотки.
— Мама!
Я наконец обратила внимание на Кошу, даже поинтересовалась, чего он орет.
Дракончик прекратил наматывать круги и угрюмо ткнул пальцем в сторону.
Я покорно перевела туда взгляд… мама!
Наш пузырь каким-то образом отделился от пола подземелья, отверстия наверху и внизу затянулись все той же пленкой, и теперь мы плыли куда-то. Корни, кстати, так и остались свисать в воду из уже более широкой дыры.
Все почему-то укоризненно на меня посмотрели, я смущенно прошлась взад-вперед и пожала плечами.
— Я случайно.
— Кто бы сомневался.
Съязвил Пашка, за что чуть не получил ослиные уши, но вовремя увернулся, и они выросли у Кошки.
Дракончик с удивлением ощупал новое приобретение, я засмущалась и решила срочно все исправить, но тут наш пузырь на скорости рванул вверх, к поверхности.
Все попадали на пол, не удержавшись на ногах, а я, уже сидя, с интересом наблюдала удивленные рожи монстриков, мимо которых мы проплывали настолько быстро, что они даже пасти открыть не успевали.
Одному мы врезались в брюхо, вызвав у него бурю негодования.
Он было бросился за нами в погоню, но не догнал — скорость не та.
— Ди.
Ко мне подполз Коша, не доверяя постоянно идущему волнами полу.
— И долго мы еще будем так подниматься?
— Может быть, всю жизнь.
Просветила я его, и тут наш пузырь врезался во второй купол, покатился, обретая форму линзы, по его дну, и снова устремился вверх.
Мы представляли собой вопящую и ругающуюся кучу, хотя, если честно, ругались только мы с Кошей, мужчины сосредоточенно молчали, пытаясь разобраться в хитросплетении рук и ног и отползти в сторону.
— А-а-а! Мы умрем!
Без еды!
И воды!
И вообще я есть хочу!
Коша обозрел наши лица, на него упорно никто не обращал внимания.
Я сидела на коленях у Пашки, так как стенки пузыря были дико холодными.
Странник намекал, что у него на коленях мне будет гораздо уютнее и теплее, но на вопрос:
— «У тебя что, коленки с подогревом?»
Он обиженно замолк и с удивлением пронаблюдал, как Коша залезает к нему на ноги, заявив, что хочет все проверить и согреться. Сбросить дракончика, как и ожидалось, ему не удалось (Коша грозил покусать самое ценное, видимо намекая на ногу), так что странник просто закрыл глаза и постарался максимально расслабиться.
Тишина сковала всех своими вязкими объятиями, к верхней части пузыря прилепились три светляка, робко разгоняя сплошную темноту своим разноцветным свечением. Я, кажется, задремала.
— Я писать хочу!
Расколол тишину надрывный шепот.
Все упорно молчали, притворяясь, что спят.
— Меня что, никто не слышит?
Тишина.
— Я писать хочу! Ой…
Минута молчания.
— Все нормально, я уже не хочу.
— Ах ты гад!
Я открыла правый глаз и с интересом следила за странником, вскочившим на ноги и теперь изучающим свои испорченные штаны.
Коша сидел рядом и тоже за ним наблюдал.
— Я же говорил, а ты не слушал!
Его прожгли не предвещающим ничего хорошего взглядом,
Кошка подумал и полез уже ко мне на колени, ища защиты и понимания.
Я тихо хихикала, стараясь замаскировать веселье кашлем, но, по-моему, удавалось это мне довольно слабо.
Пашка крякнул под двойной тяжестью, а странник опять сел неподалеку и надвинул на глаза капюшон плаща.
Все стихло.
За стенами чуть слышно шипела то ли вода, то ли крики невидимых рыб.
Мне было тепло и уютно. Но тут…
— Я есть хочу.
Молчание.
— Придушите его, пожалуйста.
Как вежливо.
Бурчание в небольшом животе.
— За что?
Мой живот также выдал серию звуков.
— Ди, ты тоже хочешь? Ди-и-и…
— Да.
— Ну вот, мы кушать хотим!
— У меня есть два сухаря, вот, держи.
— А я?
— На.
— Спасибо, Ди, ты настоящий друг… А почему твой сухарик больше?
— Хорошо, давай поменяемся.
Пыхтение, сосредоточенное измерение длины засохшего кусочка хлеба.
— Я ошибся, на.
— Ты откусил от него?! Три раза!
— Ди, ну я же должен был найти меньший, а они одинаковые были.
— Прибью!
— Не надо, мы же друзья.
— Хочешь, я сделаю это за тебя?
Мягкий голос пострадавшего странника.
— А ты вообще сиди и молчи со своими мокрыми штанами.
Это Коша.
Рычание из темноты.
— Ладно, ты есть-то обкусанный сухарик будешь?
Хрустение и чавканье.
— Я так и знал, что пожадничаешь.
Огорченный вздох.
И все это в полной темноте, так как светить нам было совершенно нечем.
Светляки сдохли час назад, а пузырь все поднимался.
Волшебство я решила пока поберечь.