Моя милая шляется по ночам,
но не любит ни клубы, ни алкоголь,
не читает Facebook, не выходит в чат.
Моя милая — глупый исландский тролль.
Она хлеб на опаре пекла в земле,
я вкусней того хлеба не ел давно.
Синий бархатный мох как любимый плед.
Она с детства мечтала исправить нос
(никогда не признается никому,
но в душе она — альва, прекрасный эльф).
Скесса может руками согнуть хомут,
но рисует ванильную акварель,
вулканический чёрный песок косы,
золотой водопад, изумрудный блеск.
… показать весь текст …

Природа танца такова, что ей противиться нелепо. Листай дороги, слушай небо, срывай созревшие слова: гранат, оливки, мушмула. Пространство соткано из музык, преодолений перегрузок и прочих прелестей. Мала деталь сезонных перемен: беспечный маг за пару соток рисует профили красоток — и Терпсихор, и Мельпомен — слегка подстраивая фон архитектурных самотёков. Лежит в тени полунамков речного берега шифон.

Природа солнечных кругов — пусть будет. Даже если пятна. Жизнь начинается, понятно, с искусст…
… показать весь текст …

Я бы мог сочинить тебе сказку, но мне не до жиру. Зазевался, сглупил, проворонил момент рубежа. Жизнь действительно долбаный поезд, а мы пассажиры. Этот поезд в огне, и нам некуда больше бежать. Проводница грустит, машинисту наскучила качка. Плыл небесный кораблик, потом напоролся на мель. Стоя в тамбуре, маленький Принц проверяет заначку для подросшего Лиса — владельца пустынных земель. Лис увлекся строительством дома. К июню построит. Заведет себе Розу, лисят, обязательно двух. Презирая ракеты…
… показать весь текст …

Без каких-либо веских причин, объяснений, карты, пока небо не вспомнило — как оно, угасать,
выходил человек на бульвар собирать закаты, болтовню светофоров, трамвайные голоса.
Человеку казалось (ошибочно?) крайне важным — ничего из хорошего дня не должно пропасть. Даже куст у ларька — городской беспокойный бражник, даже шелест страниц, даже к лесу вдали тропа.
И коллекция ширилась, множилась, пополнялась. Человек говорил — разве чуда себе прошу?
Он сворачивал море как синее одеяло, он закатывал…
… показать весь текст …

что мне небо, оно не указ для таких, как я, — ангел всех неудачников мне говорит, вздохнув, — я жалею собаку, воробушка, муравья, я жалею тебя, и не только тебя одну.

ангел всех неудачников носит тугой колчан с разноцветными стрелами, бьющими как лучи. не боится грозы и карающего меча. ангел всех неудачников ходит ко мне в ночи:
посидеть на балконе, подумать, что вот, темно — это звёздная лодка, качаясь, плывёт к зиме, это времени стойкий солдатик встаёт на ноль, это мы полубоги, и мы не в св…
… показать весь текст …

Если ты отшельник — сиди в нирване, если ты прохожий — то вот тропа.
Я танцую, шельма, на самой грани. Мне живётся сложно. Я телепат. В ремесле я мастер, искусник, дока.
Мне кричат — нельзя зарывать талант, потому что, братец, талант от бога, потому что, братец, талант не клад, чтобы прятать в ящике под кроватью, в рюкзаке, в кармане, на чердаке.
Я хочу признаться: талант — проклятие. Ну давайте, с кем поменяться, с кем?
Я бы точно с радостью, без истерик, даже денег дурню бы приплатил, улетел,…
… показать весь текст …

Серёжка забыто лежала на тротуаре, а мимо шли люди, текли по столичным венам.
Подростки играли на лавочке на гитаре, играли достаточно плохо, но вдохновенно.
Валялись окурки, обёртки, бумажки, склянки, а мимо шли граждане, пары и одиночки.

И первым нашедшим серьгу был курьер из «Яндекс», приезжий, естественно, юный студент-заочник.
Он слушал «Нирвану» и верил в судьбу и в карму. Рюкзак за спиною, в наушниках децибелы. И где-то в далёкой Самаре осталась мама, а что молодым, извините, в Самаре де…
… показать весь текст …

Поверь мне, приятель, я очень давно устал. Мы думали — дно, только нам показали дно. Ты молод, отважен, башка у тебя пуста. Я знал даровитых, безбашенных, хвастунов. И каждый из них жил с идеей творить добро. Никто не рождался с желанием быть плохим. Я знал звездочётов, танцующих серебро, бродяг, разделивших со мной котелок ухи.

Я знал человека, худого, как чья-то кость,
но именно он, простофиля, умел летать. По осени крылья повесив на старый гвоздь, задраивал окна, смотрел на полет листа. Зим…
… показать весь текст …

В общем, милая-дорогая, дело движется к сентябрю. Постоянно себя ругаю, даже больше того — корю. Мол, живу не на всю катушку. Исповедуя благодать, дали кружку, отняли сушку, приказали чего-то ждать — часа, поезда, перевода. Небосвода поголубей. Птичка вылетит — будет фото. Слово вылетит — воробей. Бесконечные буги-вуги спляшет ветер смешных дорог. Слышишь шорохи, скрипы, звуки? Это скачет единорог, это снова медведи трутся, причитая: крутись, земля. Это старая Барбацуца варит кашу для короля, до…
… показать весь текст …

Сколько раз говорил ей отец: уходи — уходя, пусть пустые слова на прощание тебя не заденут. Но она верит в глупые волны, что бьются о стену, оставаясь дождём на больших городских площадях. Оставаясь разводами соли на белом листе. Фонари не горят. Хмурый голубь спешит по карнизу. Она слышит единственный голос откуда-то снизу, на такой незнакомой, далёкой, чужой частоте:
нам нельзя не любить ни сейчас, ни под новой луной. Нам нельзя воевать. Разве море сражается с морем? Научилась писать? Хорошо…
… показать весь текст …

Наверно, есть последний шанс — всё устаканится (когда-то). Звучит осенняя кантата. По небу едет дилижанс. Услышав грохот или скрип, теряют барышни перчатки. Спешит по вычурной брусчатке колдун, забывший про Магриб, — в ломбард закладывать чалму. Бледнеет здание пассажа, но в целом красочность пейзажа приятна сердцу и уму.

Зато у ведьмы — чудеса, бедлам которую неделю. Глаза б на это не глядели. Метла отправилась в леса. Дурак воистину болван, чердак особенно коварен. В окне маячит нос Варварин…
… показать весь текст …

Что сказать тебе, солнце? Живу, как никто другой. Открываю в себе неожиданные таланты. Иногда забегают бродячие музыканты угоститься вареньем, галетами и нугой.

Помнишь хмурого Тэдди? Он всё тебя упрекал за короткую юбку, весьма откровенный вырез. Поругался с женой и чуть было в окно не вылез. Ждёт прихода какого-то Снежного старика. Говорит — он из белого братства, из высших лиг.
Говорит — ему тысячи лет, он известный конюх, и Большая Медведица спит у него в ладонях, словно плюшевый мишка, н…
… показать весь текст …

Ничего, это просто до жути смешная игра. И тебе в ней досталось водить. Безупречная роль. Столько разных проблем. Постоянно куда-то пора. Знать бы только зачем, что в итоге, где прячут пароль от сердец или просто дверей, или просто миров. Всё смешалось в домах у Облонских: и правда, и ложь. Бог отправился в отпуск — проверить священных коров, нацепив предварительно пару священных галош, потому что великие росы, небесная близь.
Что ты знаешь о дали, моё дорогое дитя? Завтра снова суббота. Воисти…
… показать весь текст …

Сто тысяч лет мы не были в кино, чтоб тёмный зал и плюшевые кресла, ворчливый шёпот слева «не канон», «её ж убили, почему воскресла?»
Сто тысяч лет не выходили в мир реальный из придуманной картинки.
С машинами, атлантами, людьми.
С субтитрами реклам.
Одним ботинком.
И кто-то в лужу обронил блокнот, а кто-то потерял уже и веру.
Осенний свет приходит под окно показывать прекрасную премьеру: рябину, жёлудь, толстых голубей, наушники и мокрые кроссовки.
Здесь, в городе, сюжеты о тебе, ты в главной…
… показать весь текст …

Заклинатель огня каждый вечер приходит в храм, и веселое пламя целует его лицо. Он пятнадцать столетий бродил по иным мирам, обучался у лучших алхимиков и лжецов. Понимая, что добрый огонь — это щедрый дар, и не только во сне бесконечен его полет. Даже самая-самая долгая песня льда существует затем, чтоб однажды растаял лёд. Но такая тоска — в одиночку владеть теплом, запереть бедолагу в стекле, посадить в камин. Заклинатель огня не успел получить диплом всех на свете наук, но остался любим людь…
… показать весь текст …

Мой учитель сказал: тебя нечему, странник, учить.
Ты постиг ничего в совершенстве, ты стал безнадёжен. Я оставил на старом камине слова и ключи. Со стены на меня улыбались последние дожи плюс какой-то мужик бородатый, наверно, эмир, хотя, судя по грустному взгляду, отвергнут гаремом: вот иди и живи свой реальный воинственный мир, вот иди и доказывай людям свою теорему, что вокруг чудеса, что буквально везде чудеса. Мы-то знаем, что радость давно растворилась в миноре. Те, кто больше не верит в с…
… показать весь текст …

А на улице ночь. За окном завывает пурга. Забывается летнее. Видно не далее носа. Постоянно терзающий насморк — причина прононса. Выпить чаю с каким-нибудь мёдом — и вся недолга. Если есть самый главный герой — ты его антипод. Удивительно даже, насколько он второстепенен. Заблудились волхвы. Перекресток сугробами вспенен. Здесь конечная станция года — по плану депо, где нетрезвый охранник шлагбаум поднимет, сипя, или веки поднимет, но это запущенный случай. Разговаривай с бездной — возможно, чем…
… показать весь текст …

Чудовище никто не превращал. Росло оно в любви, на радость маме. Гуляло полутёмными дворами и отхватило пару раз леща, поскольку драться просто не могло. Оно же было страшным только с виду. По внешности угадывалась придурь, а из спины прорезалось крыло. Да, равных монстру не нашлось нигде.
Чудовище вышагивало в замок и думало: нельзя ли в замок зама для всяких скучных ежедневных дел.
До дрожи в лапах надоел дворец.
Плевался кучер: мне б твои проблемы.
В саду росли фиалки, хризантемы, пионы (не…
… показать весь текст …

Если ты смог оказаться в Небесном Городе, значит, тебе исключительно повезло. Там в мандариновом доме у миссис Дороти старый Харон в понедельник забыл весло — кажется, в качестве вешалки приспособили. Свежую прессу вообще приносил орёл. А почтальон колесил на скрипучем мобиле. Хвастался, будто бы сам его изобрёл. Многие верили. Делали вид, что верили. Кто-то же должен, тогда почему не мы? Эльфы служили в игрушечной кавалерии, производя впечатление и шумы. Главная Белая Кошка Того Которого перебе…
… показать весь текст …

Одной доброй горной ведьме

Всё, что отдашь — окупится стократно. Возможно, завтра. Может, не сейчас. Полынь-трава, вино из винограда, усталость, абрикосы, алыча. Закат танцует огненное танго. Плывет гора, тень облака над ней. Танцуй давай, веселая цыганка. Ещё сильней. И становись сильней.

Всё, что простишь — вернётся тёплым ветром, водой ручья, ромашковым венцом.
Наматывай на сердце километры. Посмейся богу в старое лицо, посмейся богу в каждую морщину. Да он поймет, он, кажется, шутник. Сади…
… показать весь текст …