Поверь мне, приятель, я очень давно устал. Мы думали — дно, только нам показали дно. Ты молод, отважен, башка у тебя пуста. Я знал даровитых, безбашенных, хвастунов. И каждый из них жил с идеей творить добро. Никто не рождался с желанием быть плохим. Я знал звездочётов, танцующих серебро, бродяг, разделивших со мной котелок ухи.
Я знал человека, худого, как чья-то кость,
но именно он, простофиля, умел летать. По осени крылья повесив на старый гвоздь, задраивал окна, смотрел на полет листа. Зимой — рассудительный, мудрый, как древний грек, — часами любил толковать, как устроен быт. Привычки менялись с началом разлива рек. Как только мальчишкам мерещился стук копыт, когда начиналась вода, заливая всё от края до края, и пляж исчезал под ней,
летал человек, словно правда уже спасён небесным Мазаем. Смыкались кусты тесней. И я наблюдал, вопрошая беззвучно: как? Руками маши не маши, не поднимут вверх.
При чем здесь разлив, и при чем здесь вообще река. Двенадцать мне было. Пацан, воробьиный смех.
Отлично, приятель, догадки твои верны. Нередко встречаю подобное. Ты смышлён. Действительно, парень, я вижу чужие сны. Вчера на углу с голубями ругался клён. Во вторник у крепости джигу плясал скелет. На рынке алхимик сверкающей тряс полой. Ты тоже мне снишься. Ты сердишься: что за бред, а сам пахнешь рунами, зеленью и смолой. С людьми волшебство не случается просто так. Во сне человек безмятежен, открыт, раним. Когда разливаются реки, летит чудак. Не надо вздыхать — иногда я летаю с ним.
Смешно. Наяву подошёл, говорю:
— ну класс, отлично слетали. Луна просто высший сорт.
Он брови нахмурил:
— откуда-то знаю Вас, но мы не летали. Ужасно боюсь высот, боюсь самолётов до жути. В толпе — изгой (а люди хорошие рядом, да-да, и те).
Возможно, вам нужен, конечно, совсем другой, который упорно стремился к своей мечте?
Наверное, лётчик, освоивший хитрый трюк, великий герой, генерал — голова в снегу.
А я прихожу, вечерами на гвоздь смотрю. И гвоздь очень старый, и выдернуть не могу. Привык к одиночеству, путаю даль и близь.
Потом я оставил записку в его плаще: когда разливаются реки — почаще снись. Хотя, непонятно, при чём здесь река вообще?
Сейчас нелегко, понимаю, и ты пойми. Мы думали — ад, только нам показали ад. Хотя иногда и сновидцы меняют мир. Такое случалось две тысячи лет назад.