Что сказать тебе, солнце? Живу, как никто другой. Открываю в себе неожиданные таланты. Иногда забегают бродячие музыканты угоститься вареньем, галетами и нугой.

Помнишь хмурого Тэдди? Он всё тебя упрекал за короткую юбку, весьма откровенный вырез. Поругался с женой и чуть было в окно не вылез. Ждёт прихода какого-то Снежного старика. Говорит — он из белого братства, из высших лиг.
Говорит — ему тысячи лет, он известный конюх, и Большая Медведица спит у него в ладонях, словно плюшевый мишка, настолько старик велик.

Как любить тебя, солнце, не видя конца зимы. Чтобы дом не остыл, оставляю в печи надежду. Если ад существует, и рай, то я где-то между пограничных столбов. Удивись, как они прямы.
Помнишь строгого Терри — воинственно порицал озорную тусовку. Вошёл в силовое поле. В сентябре замолчал, в ноябре был ужасно болен. Ждёт какого-то призрака Черного жеребца.
Говорит — он из дикого древнего табуна, не родился смельчак, что однажды его взнуздает. И душа у него бесконечная, молодая, под копытами — звёзды, кометы, во лбу луна.

Как забыть тебя, солнце? Один вариант — никак. Хотя я превосходно могу забывать пароли. Тут, наверное, правда другое. Норвежским троллям мы поставили ящик армянского коньяка, мол, подохнем, а страшную вьюгу переорём. Или грош нам цена, добрым сказкам, упрямым песням. Вот же горе держателям наших никчёмных пенсий да мечтам о приёмных с небесным секретарём.

Помнишь Джонни? Ну, как же, ну Джонни.
Открыл джаз-клуб. Говорит, что январь нам покажется очень долгим, и февраль, только самые серые в мире волки не позволят, чтоб кто-нибудь сделал из них тулуп.

Я великий создатель проблемы, король заноз, по причине хандры возомнивший себя поэтом, умоляю, чтоб ты непременно вернулась летом, моя рыжая Пеппи, ободранный вздорный нос, ибо новости, сводки — они и во мне болят, становясь невозможным, мучительным, постоянным.
Только, солнце, мы ждём и пытаемся строить планы, как бы глупо оно ни казалось на первый взгляд.
Помнишь планы?
Закаты?
Прощания у реки?
Я надеюсь, что ты завела, как хотела, лошадь. Бог, такой несуразный, гуляет в мороз в галошах. Ждёт чего-то. Твердит нам: опомнитесь, дураки.

Помнишь Бога святых мудрецов, королей, волхвов?
Говорит — надоело. Меня то зовут, то делят. Бог живёт возле собственной церкви, вообще при деле. Много думает, солнце. Хорошего — ничего. Комментарии пишет в сети, не спешит во власть. Спас надежду мою из печи. Уцелела вроде.
Жеребец перекинулся волком из подворотен.
Снежный дед улыбается миру. Звезда зажглась