Чудовище никто не превращал. Росло оно в любви, на радость маме. Гуляло полутёмными дворами и отхватило пару раз леща, поскольку драться просто не могло. Оно же было страшным только с виду. По внешности угадывалась придурь, а из спины прорезалось крыло. Да, равных монстру не нашлось нигде.
Чудовище вышагивало в замок и думало: нельзя ли в замок зама для всяких скучных ежедневных дел.
До дрожи в лапах надоел дворец.
Плевался кучер: мне б твои проблемы.
В саду росли фиалки, хризантемы, пионы (не…
… показать весь текст …

Если ты смог оказаться в Небесном Городе, значит, тебе исключительно повезло. Там в мандариновом доме у миссис Дороти старый Харон в понедельник забыл весло — кажется, в качестве вешалки приспособили. Свежую прессу вообще приносил орёл. А почтальон колесил на скрипучем мобиле. Хвастался, будто бы сам его изобрёл. Многие верили. Делали вид, что верили. Кто-то же должен, тогда почему не мы? Эльфы служили в игрушечной кавалерии, производя впечатление и шумы. Главная Белая Кошка Того Которого перебе…
… показать весь текст …

Одной доброй горной ведьме

Всё, что отдашь — окупится стократно. Возможно, завтра. Может, не сейчас. Полынь-трава, вино из винограда, усталость, абрикосы, алыча. Закат танцует огненное танго. Плывет гора, тень облака над ней. Танцуй давай, веселая цыганка. Ещё сильней. И становись сильней.

Всё, что простишь — вернётся тёплым ветром, водой ручья, ромашковым венцом.
Наматывай на сердце километры. Посмейся богу в старое лицо, посмейся богу в каждую морщину. Да он поймет, он, кажется, шутник. Сади…
… показать весь текст …

Родриго влюблен в Марию.
Она влюблена в Диего.
У родины цвет корриды.
В России — поля под снегом, мальчишки съезжают с горки
и дышат горячим паром.
Испания любит Лорку,
а Лорка берет гитару.
Гитара играет танго.
Лежит виноград на блюде.
Такие чужие страны, такие родные люди.

Родриго влюблен в Марию. Мария идёт в солдаты. В Берлине кричат арийцы,
в Гранаде растут гранаты,
Севилья под знаком «Viva».
… показать весь текст …

Алёшка в классе не считался трусом. Скорее, он считался смельчаком. Любил роман про Робинзона Крузо. Командовал игрушечным полком. В его ушах звучала канонада былых боёв, сражений и атак. Алёшка тоже дрался, если надо. Довольно часто. Получалось так. Он дрался, если кто-то мучил кошку, стрелял по воробьям, давил жуков. Вздыхала мама: что с тобой, Алёшка? Дед Прохор говорил: гляди, каков. Добро, малыш, должно быть с кулаками. Никто не спорил с дедом. Он же дед. Алёшка стал носить в кармане камень…
… показать весь текст …

Скорее раньше, нежели сейчас, мы думали сложить такие сказки, которые, устав от свистопляски, тащились бы за нами, волочась, до самых расчудесных райских врат. Простуженный начальник полутени, вздохнув про непригодность тяготений, вручил бы визу, ключ и виноград. Наверно, так и будет, погоди. Не угадаешь, что там будет дальше. У зимней стужи профиль генеральши, изрядное томление в груди да облако клубит через ноздрю из точек, А и Б до точек зрений. Мир состоит из самоповторений. Пожалуй, тоже са…
… показать весь текст …

Пишу тебе в надежде поделиться. Испытываю дефицит идей. Здесь истинно господняя теплица для редких разновидностей людей. Здесь, знаешь ли, никто не носит Prada, но тысячи оттенков красоты. Приезжие отращивают радость, как жабры, как русалочьи хвосты.

Пишу тебе: темнеет очень рано для укрепленья звёздного родства. Надует паруса катамарана бессмертный устроитель торжества, имея цель туда-сюда носиться по небу, белозубый, озорной. Но в целом ночь чернее абиссинца, и — ящерки, и — крупное зерно пла…
… показать весь текст …

Смотри — сегодня будет хорошо. И завтра тоже. Да и послезавтра.
Бог пестует ручного динозавра и запрещает всяческий рожон, обыденно заканчивая май. Упрямы календарные законы. Поют жар-птицы, в теме жар-драконы. Остановись, задумайся, внимай, и что не замечала — замечай.
Вот этот куст похож на осьминога. В меню опять же — классики немного: вино из одуванчиков и чай. Напитки самых сокровенных троп. Для конных, и особенно для пеших, лес тайно прихорашивает леших, а город обновляет гардероб, который не включает (в основном) ни курток, ни сапог, ни макинтошей. Шагает вдаль, обремененный ношей, какой-нибудь заезжий астроном. Алмазы, изумруды, янтари устроились в потёртом саквояже. Фортуна улыбнётся, карта ляжет. Заранее за них благодари.

Ты послушай, Кай, на дворе захлебнулись псы,
Погрустневшая рыба-солнце зарылась в тень.
Этот паззл — всего только способ убить часы,
А затянет поглубже — возможно, угробишь день.

У меня есть огромный медведь и зубастый волк,
Голубика и клюква. Какой получился морс.
Для тебя я вечернее платье надела в пол
Из тончайшего кружева — можно смотреть насквозь.

Они думали — сердце поймал в мышеловку лед.
Я не стала бы так рисковать, мне довольно льда.
И осколок троллиного зеркала на излет…
… показать весь текст …

Дорогая, я вышел вчера из метро, наступившую осень ругая. Ты гадала на лавке по розе ветров. Извини, не узнал, дорогая. Разве дома, с привычной домашней ленцой, осознал, и никак по-другому, почему же в толпе рядовое лицо показалось до боли знакомым. Я писал на манжетах, писал на листе, облетевшем до первого снега, только я — малодушно сбежавшая тень, нереально раздутое эго. Наблюдая, как движутся стрелки часов, забывая слова на вокзале, стал заботливым сторожем мер и весов. Удивился немного, что…
… показать весь текст …

Я умер белым днём. В двенадцать восемь.
Не понимая как — оно само.
В руках весны, не дожидаясь осень, хотя логичней умирать зимой.
Не наблюдал ни вспышек, ни тоннелей.
Закрыл глаза — открыл глаза, а там
стоял на горке дом, качались ели, и земляника около куста.
И пахло хвоей и немного липой.
Торчал вдали колодезный журавль.
Не рай, не ад и не болото лимба — вода, цветы, баллады пряных трав.
Меня встречали тихо, без оркестра, тянула к дому золотая нить.
Зашёл в тот дом, подумал, что не к ме…
… показать весь текст …

Твоя реальность реальней многих. Какую дали — такая есть. И унести бы отсюда ноги, но ты обязан остаться здесь: найти принцессу, спасти дракона, устать, чудовищ во сне плодя. Порталы помнить на перегонах, русалок видеть на площадях, болтать с весёлыми сквозняками, лететь, как птица, фырчать, как еж. Запомни, солнце — твой Выбор-камень лежит и верит, что ты придёшь, пока у сердца не вышли сроки, пока надежда с тобой в родстве. На камне точно не три дороги, наверно, тысяча или две. Вокруг ромашки,…
… показать весь текст …

Плыл август. Он аукал и баюкал, влюблённый в колдунов и дураков. Лесные духи в желудёвых юбках дразнили деловых полевиков.
И пахло чем-то дымным и копчёным, вторгаясь в мир, вплетаясь в разговор.
Проснулся в доме маленький Волчонок.
А дом в лесу. А в доме никого.
Волчонок плакал. Красным листопадом жуть отмечала календарь двора.
Когда ложился спать — все были рядом. Родители Волчонка, старший брат.
Пошёл Волчок, растерянный и серый, петляя, как лунатики во сне.
Подмигивало небо, билось сердце, и…
… показать весь текст …

У меня друг Серёга, мы очень давно знакомы.
У него была бабка, держалась важней наркома.
Ох и жгучая же, ох и вредная была бабка.
Всё таскала цветастый халат и смешные тапки,
ну такие, с помпонами, в стиле «тепло-уютно».
Ох и трудно же было с мегерой Серёге, трудно.
Он таскался за ней — Дон Кихот и несчастный Санчо.
Мы гулять, а он нет,
мы на речку, а он — на дачу.
Или хуже того — оставайся и пялься в телик.

Мы потом разминулись, разъехались, разлетелись.
А недавно вдруг встретились в баре, в п…
… показать весь текст …

Ты найдешь их.
Хотя они сами тебя найдут, эти люди, по звёздам гулявшие как по льду.
В них так светится солнце, что видно через одежду.
Ну и кроме того, у вас книжки одни и те же.
Значит, где-то (в сети, в самолете, в вокзальном спаме) обязательно, пусть и случайно, столкнетесь лбами.

Ты поймёшь их.
И странное чувство, что знал всю жизнь и манеру шутить, и любимые типажи.
И они никогда на тебя не посмотрят косо.
Они носят в пустых рюкзаках бесконечный космос, и, конечно, готовы планетами по…
… показать весь текст …

Вместе росли они — Славка и Николай. Славке четырнадцать. Колька его взрослей. Речка, село, развесёлый собачий лай. Улицы пели: то свадьба, то юбилей. Стол накрывали под вишнями. Звали всех. Жарили, парили, ставили самовар. Пили из горлышка, бегали по росе. В город мотались — в кино, прикупить товар. Был горизонт переменчив и золотист. Было зелёным болото и черной гать. Славка играл на гармошке, Колян — горнист. Оба хотели в училище поступать, если удача окажется им верна. После на фабрику — рук…
… показать весь текст …

Чувствую, милая Молли, настал черёд сделать какие-то выводы. Вместе с этим есть ощущение — мы даже ярче светим в самые страшные годы. Сосед берёт для утешения очередной кредит. Впрочем, его не спасает. Мрачнее тучи. Тоже купил себе шляпу на всякий случай. Зря же потратился. Скверно на мне сидит.

Ты не волнуйся, любимая, я здоров. Я здоровее быка, хоть сейчас в Наварру. В гости намылился к местному медовару. Дом на окраине, около дома ров. Дно по ночам покрывается слоем льда. Степень скольжения…
… показать весь текст …

Она ушла. Не дождалась отлива. Бесился от бессилия прибой. Дом напоследок всхлипнул сиротливо порогами, ступенями, собой. Вздохнули тени прошлого в подвале, и зрения, и слуха лишены. И звёзды по цепи передавали симфонию сердечной тишины. Он просто жил, не жалуясь, не споря. Такая заурядная судьба. Чернильное рентгеновское море с дорогой позвоночного столба, закаты цвета мятой земляники запоминали мелкие шаги. Его богатством оказались книги, страницы их, обложки, корешки. Пока герои, вечно молоды…
… показать весь текст …

Лететь куда-нибудь, почти без остановок, услышать поезда, увидеть острова. Твой ангел — не забудь — с рождения неловок, показывает сны, коверкает слова. К нему добры коты, Эвтерпы, Мельпомены, охрипшие ветра, застывшие слоны. Твой ангел — он похож на хмурого блюзмена, которому с лихвой хватило седины. Коллеги по струне уже вступили в Братство Ведущих Корабли к туземным берегам. Он, кажется, отстал, но, если разобраться, у головы вообще претензии к ногам.
Что крылья? Крылья есть, следы суровой н…
… показать весь текст …

Вечерний час располагает к лени. Уютно в очаге трещат поленья. История скользит по зеркалам и светятся глаза у саламандры. Мы повторяем истины как мантры тибетских чаш или тибетских лам.

Отец Франциск был старым и угрюмым. Ценил вино, что привозили в трюмах охочие до толстых кошельков. Не одобрял крестовые походы. Страдая от мучительной икоты, служил утехой вдовушке Шико, пока никто из прихожан не видел. На небе — в тесноте да не в обиде. Успеется. Душе назначен срок. Всевышний дал отцу такое п…
… показать весь текст …