ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ГЛАВА 12, предпоследняя.
Лес шумел и засыпал.
Листва крон трепетала, покорная вечернему ветру, птицы редко верещали, засыпая, а над головой зажигались
первые звезды, прикалывая черную ткань неба к невидимому каркасу.
Тигр неслышной тенью следовал рядом, оглядываясь по сторонам и чутко направляя пушистые уши вслед
малейшему шороху.
Я улыбалась неизвестно чему, изредка запинаясь о выступающие корни деревьев и прыгая тогда на одной ноге, придерживая рукой ушибленную.
— Гр-р-р.
Я остановилась и удивленно взглянула на тигра, он так же удивленно посмотрел на меня.
— Ты слышал?
— Гр-р-р!
Страх липким сиропом скользнул по внутренностям, сковывая сердце и мышцы холодной рукой.
— Ар-р-р…
Деревья раздвинулись, и из-за них к нам вышло аж пять зомбиков.
Я тут же обозвала себя дурой, пятясь и изо всех сил стараясь не побежать.
Мертвым не знакома усталость, они видят в темноте, а я споткнусь о какой-нибудь корень и растянусь на нем, вопя от боли, тут-то мне и придет конец.
— Р-р-р…
Я в шоке посмотрела на тигра, но то, что я увидела, напугало меня не меньше, чем удивило зомбиков.
Тигр теперь был мне по плечо, шерсть на загривке встала дыбом, кинжалы когтей чертили глубокие полосы на земле, вспарывая мягкий мох, а глаза горели ненавистью.
Еще шаг назад.
Хорошая киска.
Прыжок, черная тень метнулась вперед, зомби взвыли и набросились на нее и тут же начали разлетаться, но уже частями.
Я присела, когда надо мной пролетела чья-то голова с одним глазом и без челюсти, еще одна рука упала неподалеку. Внезапно страх прошел.
Я видела, как зомби пытались укусить или хотя бы поцарапать моего персонального монстра, но его шерсть, плотно прижатая к телу, создавала эффект чешуи дракона: зубы и ногти соскальзывали с нее, а мощные лапы с внушительными когтями просто не давали врагу второго шанса.
Через пять секунд все было кончено, и мощный зверь
вновь уменьшился до прежних, тоже немаленьких, размеров. Он подошел ко мне и заглянул в глаза, прищурившись и будто улыбаясь моей растерянности, а я вдруг заметила, что сижу на земле, как и прежде сжимая в кулаке извивающееся и шипящее заклинание.
Слово, и заклинание погасло, а руки будто сами потянулись
к массивной мягкой шее, в которую я тут же зарылась носом, с удивлением ощущая, что она уже не плотно прилипает к телу, будто обмазанная клеем, а вновь пушистая и мягкая,
так и лезет в нос, заставляя чихать и смеяться от удовольствия.
Так нас и нашел Пашка: сидящих рядом, а меня еще и прижавшейся к огромному коту, и зарывшейся лицом в его шерсть.
— Ой, а что тут было?
Я подняла голову, тигр тихо заворчал, но все же отошел на шаг. Пашка прыгал на одной ноге, пытаясь стряхнуть со второй плотно вцепившуюся в щиколотку руку с остатками плоти. Неподалеку щелкала зубами одноглазая голова, не зная,
как дотянуться до уже вроде бы схваченной добычи.
Рука улетела в сторону.
— Да так, мы с зомбиками повстречались.
Паша ошарашенно огляделся. С ближайшей ветки свисали ошметки мышц.
— Да-а-а… нападающих прямо жалко, ну да ничего, зато у нас теперь есть глаз!
И Пашка радостно подошел к злобно щелкающей челюстями голове.
Та, кажется, что-то сообразила и даже попыталась укатиться, но ей не дали, поймав и подняв на руки.
— Ты прям щас будешь его вытаскивать?
Поинтересовалась я.
Паша явно в растерянности взирал на свою добычу, не понимая, с чего начать.
— Ну-у…
— Ладно, тогда я пошла. Да, кстати, голова зомбика вместе с глазом тоже подойдет.
Паша облегченно вздохнул и понес ее к месту нашего будущего ночлега. Я пошла следом.
— Паш, а где Коша?
Паша обернулся и жестом показал, что он улетел. Я понимающе кивнула.
Вернулся Коша только под утро.
Усталый, голодный и очень злой.
Он свалился ни свет ни заря прямо в угли и оглушительно гаркнул:
— Подъем!
Естественно, все вскочили, тем более что после зомби и оборотней я полночи ожидала, что нас навестят еще и вампиры.
К счастью, этого не произошло, но заснула я только недавно,
а потому тоже не пылала дружескими чувствами.
Зато Пашка тут же бросился к дракоше и принялся выяснять подробности путешествия.
— Да нормально все, не переживай, я все рассказал, в точности!
Пашку пришлось оттаскивать мне и чуть ли не пинками отправлять в лес за добычей.
Вчерашнего зайца мы съели полностью, что неудивительно, если учесть, что кроме Коши пришлось кормить еще и тигра. Черный огромный кот, потянувшись, лениво пошел следом.
Вот и хорошо, а я пока соберу хворост и по новой разожгу костер.
Пока я подбрасывала в набирающее силу пламя сучья и ветки, Коша упорно продолжал сидеть в центре, не собираясь
никуда уходить.
— Будешь много сидеть на углях, потом вылезешь и простудишься.
Пригрозила я.
Коша насупился, но вылез, увидев, как я вытаскиваю
из мешка две баранки.
Пришлось делиться, чтобы избежать истерики, а вскоре вернулись тигр с Пашкой, который нес в руках двух аппетитных птичек с толстым брюшком.
— Вот, брюх поймали. Целых двух удалось. Иди чисти.
Я тяжело вздохнула, остро сожалея о том, что тут нет Ады. Перья чистились с трудом, были заляпаны кровью, и вообще мне все это довольно быстро надоело.
Коша пытался ощипать вторую брюху, пока гордые охотники прохаживались туда-сюда, ожидая заслуженного завтрака.
У Коши первого не выдержали нервы, и он попросту
дунул струей пламени на имеющую довольно жалкий вид полуощипанную птичку.
Перья сгорели сразу, а поверхность птички приобрела ровный черный цвет и стала издавать запах гари.
Я тут же сунула ему в лапы свое произведение кулинарии, и Коша, очень довольный собой, повторил трюк на бис.
— Готово!
Крикнула я, подсовывая Пашке под нос две дымящиеся черные тушки, он удивленно на них уставился.
Коша прыгал неподалеку, ожидая похвалы.
— Это чего?
— Брюхи.
— А почему черные? Вы их чем ощипывали?
— Какая разница? Ощипали же!
Возмутилась я.
— Ну… да.
Вынужден был признать очевидный факт Пашка.
— А выпотрошили?
Мы с Кошей недоуменно переглянулись.
— Внутренности вынули?
Покорно растолковал нам суть Пашка.
Пришлось возвращаться и доставать ножи.
— Эксплуататор.
Пробурчал Коша, я тут же потребовала объяснить смысл слова.
Мне перевели, и я тоже начала обзываться.
Пашка старательно на нас не реагировал, но упорно
следил за процессом, Коша тоже наблюдал за моими действиями, чтобы потом повторить самому.
Я задумчиво разложила птичку пузом кверху, расправив и распластав на земле ее крылья и лапки.
Получилось красиво.
Потом взяла нож, чуть помедлила и… изо всех' сил вонзила его в живот брюхи.
Коша вздрогнул, Паша подошел поближе.
Вынув нож, я засунула в дырку палец и заинтересованно там поковыряла, нащупала кишку и медленно начала ее вытаскивать через дырку наружу, наматывая на руку.
Паша позеленел.
Коша икнул.
По поляне поплыл специфический запах.
Отбросив вытащенное в сторону, я засунула в дыру уже два пальца и сосредоточенно начала ими шерудить, чего-то нащупала и… вынула кусок печени.
Коша медленно отодвинул от себя свою тушку, у Пашки дергался глаз.
Обозрев край печени, я мотнула головой и затолкала его обратно, потом взяла нож и старательно начала пилить им правую лапу.
— Что ты делаешь, изверг?
Простонал Пашка.
— Не мешай.
Отмахнулась я, процесс разделки птицы начинал мне нравиться.
Разведя ее лапки, я запихнула в нее нож и быстрым резким движением вспорола до пупка, на землю вывалилось что-то круглое и желтое, на ниточке.
— О, мочевой пузырь!
Обрадовалась я.
Коша рухнул в обморок.
Паша сел прямо на тигра, который даже этого не заметил, удивленно подняв обе брови и следя за моими руками.
Отколупав пузырь, я зарылась в подергивающуюся тушку обеими руками и начала по очереди извлекать внутренние органы, красиво раскладывая их в ряд.
— Ну вот и все.
Я радостно подняла окровавленную одноногую тушку и сунула ее Пашке под нос.
— Вторую тоже разделывать?
— Меня сейчас вырвет.
Сообщил очухавшийся Коша.
— Нет, не надо, я сам.
Затряс головой Паша, и все дальнейшие манипуляции с птицами и впрямь выполнил сам и зажарил их тоже сам, не подпуская меня к шашлыку ни на шаг.
Коша, получив деликатес, впервые съел мало, впрочем, как и Пашка, так что нам с тигром досталась основная часть, чему мы были несказанно рады.
До развалин замка мы добрались только к вечеру, впрочем, как я и рассчитывала.
Мы устроились прямо посреди развалин, забравшись на кусок чудом уцелевшей стены и устроившись между ее зубцами на площадке, по которой раньше бродили часовые.
Сверху нас закрывал то ли навес, то ли просто прилетевшая тряпка, а между зубцами был прекрасный обзор, как на двор бывшего замка, так и на шелестевший неподалеку лес.
Коша уже через пару минут ожидания соскучился и вызвался полететь на разведку, но ему не дали, пригрозив связать и засунуть в пасть кляп, если он еще что удумает.
Дракоша надулся, но спорить не стал, сел у правого края стены, прижавшись спиной к камню зубца, и принялся грызть сухарики, нагло уворованные из моей сумки.
Ночь медленно вступала в свои права, луна, полная и круглая, как булка, подходила все ближе и ближе к нам, плывя по небу с неторопливостью тонущего корабля.
Мы с Пашкой усиленно играли в карты, пока внизу выли сбегающиеся из леса оборотни пополам с нежитью, большую часть которой составляли зомбики.
Входя в развалины, ограниченные обломками стен, они тут же разделялись на две группы и с толком проводили время, рыча на тех, кто обретался в чужом лагере.
— Ди, я вот спросить хочу…
Коша отвлекся от того участка стены, по которому мы забрались наверх.
Он согласился стеречь его, чтобы немедленно предупредить нас, если какая-нибудь гадина соберется залезть и оглядеться с высоты.
— Спрашивай.
Я взяла дополнительную карту, немного подумала и щелкнула пальцами, прошептав небольшую формулу.
Снизу послышался крик, а рядом со мной шлепнулось на пол мохнатое грязное ухо, предположительно оборотня.
Сунув его в карман удивленному Пашке, я невозмутимо продолжила игру, мне кажется, что я выигрываю.
Коша икнул, почесал голову, но все же спросил:
— А чего они собираются-то и что не поделили? Ну ладно оборотни, они еще могли договориться, но ведь зомби, они ж тупые.
— Вампиры.
— Чего?
Я все же отвлеклась от карт и терпеливо растолковала ему ситуацию:
— Их собрали и стравили вампиры.
Зомби не такие уж и тупые, у них хватает мозгов держаться вместе и находить города и села с людьми, причем нападают они не абы как, а только если у них численное преимущество и почти всегда из засады.
— А-а-а…
Протянул Коша.
Я снова занялась картами, продолжая говорить:
— Вампиры умеют колдовать, немного и не все, но те, что были до смерти чернокнижниками, могут и после.
Таким в клане полагается особый почет и куча привилегий.
А так как на этот раз вампиры колдовали в лесу, и деревья все видели, а корни запомнили суть, то лес смог довольно связно передать информацию мне.
Оборотни и нежить давно друг друга ненавидят, сцепляясь при каждой встрече, а чаще избегая их, так что им сразу всем в головы было вложено знание о месте и времени последней встречи.
Если бы им сразу сказали, что с ними со всеми просто хотят поговорить, то хрен бы кто приперся, а так прибежали как миленькие, оборотни — на бой, мертвяки — на жрачку.
— И…
Коша прыгал рядом со мной, теребя за руку, я внимательно разглядывала карты, щурясь в темноте.
— Вампиры выйдут за пять минут до назначенного времени и исполнят заклинание повиновения.
Мощное и энергоемкое, но действующее на небольшом расстоянии, вот зачем всех и собрали.
Потом вампиры поведут мертвецов и оборотней в город, захватят его и поработят людей, используя их, как человек свиней: вырастит, откормит и съест.
Пашка с Кошей удивленно на меня смотрели, слушая все, что я говорю.
Я начала мухлевать, радуясь своей безнаказанности.
— Наша же задача — помешать вампирам и стравить два войска. Чем меньше их останется после битвы, тем лучше.
— А-а-а…
Протянули они хором.
Я разложила свои карты и радостно оскалилась сразу же погрустневшему Пашке:
— Я выиграла, подставляй лоб для щелбанов.
Тяжелый вздох и тихие щелчки ударов, Кошка махнул на нас лапкой и снова пошел бдить.
Прошло еще довольно много времени, когда вдруг гвалт у стены стих и в уши вонзилась нереальная тишина.
— Начинается.
Прошептал Коша, прыгая у края стены и стараясь все рассмотреть.
Мы с Пашкой тоже подошли к зубцам и с интересом выглянули наружу.
На возвышении в центре толпы оборотней и нежити стояли вампиры.
Всего четверо, и одна из них — женщина.
Именно она чертила что-то на камне под ногами, а остальные трое просто9 стояли, отделяя ее хрупкую фигурку от окружающей ненависти и злобы.
— Смотри, смотри, она закончила рисовать.
Жарко зашептал Коша мне на ухо, умудрившись-таки вскарабкаться на плечо.
Я решила пока его не сбрасывать, хоть его вес и стал давно чересчур большим для такого сидения.
Вампирша начала говорить, и я, как маг, могла не только услышать, но и увидеть ее слова: будто тонкие нити разлетаются от нее и закрепляются концами на земле за границей невидимого круга, в который входили почти все здесь присутствующие (ну все, кроме нас).
Нитей становилось все больше, и их концы она держала в поднятой над головой руке, сжимая их когтистыми
пальчиками.
На какой-то момент я даже залюбовалась ею…
Высокая, хрупкая и необыкновенно изящная, в облегающем алом платье с черными узорами, гармонирующими с каскадом спадающих ниже талии чуть вьющихся волос.
Черты лица увидеть не позволяло расстояние, но я поняла,
что глаза ее закрыты, а брови сведены к переносице
от сильного напряжения.
Она уже покачивается в такт творимому заклинанию, все громче и громче очерчивая его слова и звуки.
— Ди, не спи.
Пихнул меня в бок Паша.
Я опомнилась и кивнула.
Он прав, я опять ушла в прострацию, забыв о деле.
Так, первым делом очертить свою фигуру на каменном полу.
К счастью, у Пашки был мел.
Потом встать в центр, зажмуриться, представить окружающее, магией обновить себе зрение, увидеть нити чужого волшебства и… перехватить их.
Так просто.
О нет, не просто, жжется!
Удивленный крик за стеной слился с моим собственным воплем.
Пашка повалил меня на пол и рукой зажал рот.
Молодец, и как я колдовать теперь буду?
Нити, будто живые, извивались концами в руках, прожигая кожу, сосуды, мышцы.
Что было силы укусив Пашку за руку, я все же высвободила рот и двумя последними словами заставила нити исчезнуть, а потом села и принялась дуть на изувеченные руки.
Пашка матерился неподалеку, а за стеной уже разгорался бой.
Визги, крики, рычание и вопли слились в какофонию, мгновенно расколовшую тишину ночи.
Пашка пополз посмотреть, а я изо всех сил пыталась прекратить реветь и вспомнить хоть одно заклинание от боли.
Черная морда, длинный шершавый язык и мокрый, холодный нос ткнулись в мои руки.
Тигр методично зализывал раны, они исчезали прямо на глазах, заставляя боль отступить, утихнуть навсегда.
Я засопела и благодарно улыбнулась ему.
— Вампиры! Они летят сюда!
Заорал Пашка.
Я удивленно посмотрела на него, но тут старое черное покрывало, служащее нам навесом, резко рвануло в сторону, и над нами в воздухе зависли четыре разъяренные клыкастые фигуры с огромными крыльями летучих мышей.
Она нашла меня взглядом, злобно прищурилась и что-то выкрикнула.
Прозрачный щит — уже рефлекс, и вот по его куполу медленно стекает что-то зеленое, вязкое, с шипением прожигающее камень.
Вампирша взвыла и начала колдовать непрерывно, щедро черпая силу у своих соплеменников.
Те довольно быстро побледнели, покачнулись и… рухнули вниз, прямо в кошмарное месиво из сцепившихся тел оборотней и гниющей плоти мертвецов.
В нас полетели огненные шары, молнии, синие искры.
Банально, милочка, банально, без огонька колдуешь.
Я нагло улыбнулась вампирше.
Это взбесило ее окончательно, и она, закрыв глаза, начала петь что-то, мне совсем незнакомое.
Вокруг нас поднялись вихри, заключив ее и нас, защищенных куполом, в центр одной из воронок.
Что-то сгущалось вокруг, воздух за куполом менял цвет, по стенкам вихря тянулись какие-то тени, сплетаясь и срастаясь между собой.
— Ди, мне страшно!
Проорал Коша мне в ухо, я чуть не оглохла.
Понятливый Пашка снял с меня паникера, тигр стоял рядом, опять став ростом мне по плечо, и всей своей массой поддерживал несчастную ведьму.
Что же это?
Теней все больше, вот уже снаружи одна сплошная живая колеблющаяся тьма…
Я пытаюсь хоть что-то понять, но любое мое заклинание натыкается на глухую стену такой силы, что я чувствую себя песчинкой, стоящей перед вздыбившимся океаном и пытающуюся построить плотину.
Купол уже трещал, еще чуть-чуть — и он лопнет.
Я оглянулась на стоявшего неподалеку Пашку и прижавшегося к нему дракошу.
Пашка упорно жег лазерами прямо сквозь купол все вокруг, но толку от этого было мало.
Я улыбнулась.
Кто-то когда-то предсказал мне мою судьбу.
— «Ты будешь вечно скитаться, девочка.
Шептала мне ветхая старуха то ли из яви, то ли из сна.
— Друзья покинут тебя по твоей воле, а обретутся без твоего согласия. Ты будешь бороться, учиться и побеждать, да только все равно сгинешь одна в пасти черного хаоса».
Я тогда посмеялась над старухой, даже не стала ей платить за предсказание, и она прокляла меня на прощание, вслед. Может, зря я тогда так поступила?
Телепорт открылся на раз, длинные неровные дыры просто засосали Пашку, дракона и тигра, возмущенно зарычавшего и почти вырвавшегося из его полупрозрачной пасти.
Я отправила бы и себя, но тогда телепорт просто не сработает: ему нужны две привязки — вход и выход.
Здесь же, где вырвался призванный безумной вампиршей хаос, вход я могла привязать только к себе, больше не к чему.
Сверху послышался крик, полный боли, и с противным хрустом на купол упало изломанное и изувеченное тело клыкастой ведьмы.
Все правильно, хаос не терпит ничьей воли и вскоре уйдет сам, но лишь после того, как уничтожит причину вызова, дабы неповадно было впредь.
Вспышка.
И ее тело отправляется туда же, куда и мои друзья ранее, — к нам в дом.
Последний ингредиент.
Коша найдет книгу и нужную страницу, они справятся без меня.
По куполу прошла сеть извилистых трещин, секунда — и он разлетается на тысячи осколков, а на меня сотнями жаждущих пастей падает пульсирующая от голода темнота.