ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Видеть глаза его, горящие надеждой, было невыносимо.
— Ладно, пошли.
— Куда?
Перепугался котик.
— Не поев, не переодевшись, не отдохнув с дороги.
— Да ладно тебе, Усь, не сахарная, не рассыплюсь.
— Я с тобой.
Клин встал и помог мне накинуть куртку.
Тут отрылась входная дверь и ввалился довольный, но усталый Филин.
— Отдал пакет. Эй, а вы куда это все?
Кот в двух словах объяснил.
— Я с вами.
— Куда?
— Туда.
Мотнул он головой и вышел на улицу.
Я только досадливо почесала нос. Нет, ну так же нельзя, я еще понимаю Клин…
— Так, а ты куда?
Попыталась я притормозить Тину, уже надевающую грязный с дороги плащ.
— Куда ты, туда и я.
Пожала она плечами и вышла на улицу.

Мы с котом страдальчески переглянулись.
— Ну хоть ты-то не ходи, Усь.
— Да куда я пойду.
Удивился пушистик.
— Мне еще ужин готовить, вы ж голодные вернетесь. Кстати, на — подзаряди.
И он сунул мне под нос свой амулет, который я ему постоянно подзаряжала заклинанием левитации.

До дома рыбака мы дошли быстро. Он вежливо придержал передо мной дверь, беспрерывно выражая благодарность за то, что я пришла.
Тина с Филином остались снаружи, так сказать, на свежем воздухе.
С улицы я попала в тесный узкий коридорчик, который вел в небольшую, уютную комнатку. В углу стояла печка, служившая одновременно кроватью
для супругов, а рядом находилась небольшая кроватка, в которой лежала
девочка лет пяти.
Мать сидела рядом на стуле и держала ее за руку. Под глазами у женщины залегли темные круги, и сразу видно было, насколько она устала и как ей тяжело переносить это горе — видеть, как угасает ее единственный ребенок.
Она слабо улыбнулась мужу и встала, суетливо торопясь накрыть на стол. Я жестом остановила ее и присела на краешек кровати.
Положив ладонь на курчавую головку милой крошки, я привычно сосредоточилась…

Болезнь зашла очень глубоко — темной кляксой закрыла сердце, сжала и высушила легкие и теперь ползла к голове.
Малютка чудом была жива, но я сильно сомневалась в том, что смогу
ей помочь. Сила, послушная моей воле, хлынула широким потоком в человеческое тело.
Кровь потекла быстрее, сердце ее забилось чаще, удивленно и благодарно принимая нежданную помощь.
Девочка тихонько застонала. А пятно вместо того, чтобы уменьшаться, вдруг стало увеличиваться, не желая расставаться со столь желанной добычей.
Однако я не отступала. Сила текла и текла, зелеными лучами впиваясь в кожу, все быстрее и быстрее наполняя кровь.
И болезнь дрогнула, в последней попытке ударила по мне, надеясь проникнуть и в мой организм.
Пришлось взять немного силы у стоявшего рядом Клина, чтобы до конца истребить заразу.
Зато потом девочка сама открыла глаза, радостно и светло улыбнулась
и тихо сказала:
— Мама!

Нас долго не хотели отпускать, но мы все-таки ушли, захватив с собой еще и отца девочки, чтобы он дорассказал, с чем к нам приходил. После кучи благодарностей и заверений в том, что он теперь для нас все… всем… ну, короче, по гроб жизни… мужчина наконец-то закончил рассказ о предстоявшем задании.
Оказывается, что вот уже пять дней суда не могут выйти в море, так как в его водах завелось какое-то совсем уж невиданное чудо-юдо.
Оно сторожит выход из порта и тут же поглощает любой корабль, даже щепок от него не остается.
Хватились не сразу, только когда в порт не вернулось третье по счету судно, которым управляли братья Кроты — близнецы и отчаянные парни. Вечером они хотели отметить богатый улов в таверне с другими капитанами, но их так никто больше и не увидел.

— Все капитаны и начальник порта скинулись и готовы заплатить неплохую сумму за то, чтобы вы уничтожили этого монстра, а то ведь помрем мы с голоду, пока городские маги наконец-то примут решение когда, кому, где и как следует его изничтожить и откуда взять на это средства.
— И самоубийцу.
Мрачно закончила я.
— Ладно, скажи всем, что через три дня мы выйдем в море и попробуем разобраться с вашим чудом-юдом.
Почему не завтра? Потому что мне надо накопить силы, а иначе это и впрямь будет смахивать на самоубийство.
Я не стала распространяться еще о целом ряде мероприятий, которые надо будет провести, прежде чем вообще куда-либо соваться. Например, почитать умные книжки.
— Хорошо, думаю, они согласятся.
Кивнул рыбак.
— Да, кстати, а зовут-то тебя как?
— Типом меня зовут, госпожа ведьма.
— Ну, а меня Элей кличут.
И я представила всех остальных членов команды немного опешившему моряку.
Потом мы дружески распрощались и отправились по домам.
Он — к жене и дочке.
А мы к горячему ужину, приготовленному Уськой, горячей ванне и теплой постели.

Утро выдалось ясное, но было довольно холодно, так что пришлось натянуть на себя еще и теплый свитер.
Я, Тина, Клин и Филин стояли на палубе старого морского корыта, по недоразумению названного кораблем.
Когда вчера стало известно, на чем именно мы сегодня отправимся в открытое море, мне резко захотелось остаться дома, отговорившись морской болезнью и непреодолимой водобоязнью.
Старые доски не везде плотно примыкали друг к другу.
В трюме задорно плескалась вода, и капитан, отпуская нас в плавание, сильно надеялся, что мы доплывем хотя бы до выхода из гавани, прежде чем затонуть окончательно и без малейшей помощи морского чудовища.

Я сидела, прислонившись спиной к огрызку мачты, смачно жевала
купленное по дороге большое спелое яблоко и краем уха слушала перебранку Тины с Филином.
Кажется, она пыталась научить чишера драться. Несчастный летал туда-сюда по палубе, получая мощные тычки и зуботычины, и уже не был так уверен в гениальности собственной идеи.
— Как ты меч держишь?! Как держишь, я тебя спрашиваю?!
Возмущалась эльфа, надвигаясь на зажавшего в руках обломок доски Филина.
— Да я в два счета тебя разоружу. Смотри внимательно! Вот так.
Доска со свистом улетела за борт вместе с не успевшим вовремя отпустить ее Филином.
— Тону!!!
— Нет, ну с ним одна морока.
Угрюмо обратилась ко мне Тина и прыгнула следом. Спасать беднягу.
Клин уже подходил с куском старого каната, конец которого бросил за борт, чтобы ребята смогли уцепиться.
Вылезли они все мокрые, продрогшие и с синими губами.

— Ну, т-так к-как, пр-родолж-жим?
Поинтересовалась Тина.
Филин обреченно встал и, кивнув, занял оборонительную стойку.
— Н-ну т-тогда д-держись.
Филин испуганно оглянулся в поисках, за что бы схватиться. Я его откровенно затравленный взгляд попросту проигнорировала и с головой погрузилась в чтение.
— Подсечка! Удар! Ногу держи, олух!!! А теперь справа, о, блок рукой, молодец, а мы вот так.
Филин ласточкой пролетел надо мной и свалился уже за другой борт. Тина побежала за канатом.
— Тин, а тебе не кажется, что ты уж слишком усердствуешь.
Все-таки не выдержала я, наблюдая, как мокрый Филин вползает на палубу.
— Ну не знаю.
Растерянно почесала в затылке эльфа.
— Он сам просил.

Филин выплюнул соленую морскую воду, в которой плескалась какая-то мелкая рыбешка, и попросту лег на палубу, наотрез отказываясь вставать.
— Эй! Ты чего? — удивилась Тина и попыталась его поднять вручную, но чишер упорно лежал, не подавая никаких признаков энтузиазма по поводу дальнейшего избиения.
— Все, довела мужика!
Я с треском захлопнула книгу и, потянувшись, встала на ноги.
— Избила, вымочила, да еще и удивляешься.
На лице Тины было написано самое очевидное раскаяние.
— Эй, вы там, мы уже подплываем к выходу из порта, так что приготовьтесь.
Я кинула в Филина заклинание высушивания и побежала к Клину — выглядывать чудовище.
Одежда Филина зашипела, и чишера мгновенно окутало облако белого пара. Он неуверенно встал на ноги и с облегчением закутался в куртку.
— Извини, я, наверное, и впрямь была слишком напористой.
Повинилась Тина.
— Ничего.
Отмахнулся чишер и начал вытряхивать из правого уха воду.
— Я люблю напористых девушек.

Открытое море поражало своей красотой.
Здесь было столько красок, столько красоты и очарования бескрайнего простора, открытого, казалось, только для нас.
Я прижалась к Клину и с улыбкой вдохнула свежий морской воздух.
— Эля.
Тихо подошла Тина и дернула меня за рукав.
— Чего?
Я все еще не открывала глаза, улыбаясь неведомому.
— Филину плохо.
Пришлось открыть глаза и подойти к Филину.

У парня был нежно-зеленый оттенок лица, и он издавал невероятные звуки, склонившись над бортом.
Очарование моря тут же исчезло, помахав на прощание крылышками.
— Это я его так.
Раскаялась Тина.
— Переусердствовала, вот он и…
— Да нет, ты ни в чем не виновата, просто у нашего бойца морская болезнь.
— А ты ему поможешь?
Филин с надеждой на меня посмотрел.
— Нет, тут моя магия бессильна. От ее перекачки ему только хуже будет.
Филина опять стошнило.
— Но ведь что-то сделать можно?
Тина явно за него волновалась, это даже показалось бы милым, если
бы не выглядело так трагично.
— Можно. Оставить его в покое.

Но тут вода вокруг корабля вспенилась, и в воздух выстрелило около сотни тонких, как веревки, щупалец с большими присосками на конце.
Они тут же оплели корабль, цепляясь за все что ни попадая.
Из пучины же неподалеку от корабля вынырнула огромная зубастая морда и радостно оскалилась. Я рванула за беспечно оставленной на палубе книгой.
— Филин. Отвлеки его!
Филин взглянул на зеленую рожу с тремя нарывами на месте глаз, и его
снова вырвало.
Рожа замерла, удивленно мигнула нарывами и… взревела. Звуковой волной бедного Филина просто отнесло от борта и швырнуло на меня.
Книга, выбитая из рук, весело улетела в пучину.
— Филин!!!
Тот только слабо улыбнулся, держась за живот.
— Эля, давай колдуй!

Клин с Тиной стояли каждый у своего борта и мечами рубили щупальца.
А над палубой уже поднималось тело монстра, обозленного до последней степени.
— Это Глок!
Проорала я.
— Держитесь подальше от присосок, именно ими он кровь и вытягивает, почти мгновенно.
— Понял.
Крикнул Клин и перебрался к Тине, которая так увлеклась, что чуть не прозевала еще два щупальца, подкрадывающиеся к ней со спины.
Два взмаха меча, и обрубленные канаты бьются по палубе, а из их концов хлещет фиолетовая кровь.
Клин схватил Тину за руку и отволок ко мне, поскольку щупалец становилось все больше и больше и они упорно пытались добраться до двух уворачивающихся и причиняющих им такую боль существ.

— Эля, читай заклинание.
Прорычал Клин, зажав меня с Филином у той самой мачты. Тина стояла позади нас и не менее удачно отбивалась от присосок.
Чудовище орало уже на ультразвуке, и услышать что-либо в этом вое было практически невозможно.
Но я поняла.
Встав и гордо расправив плечи, я произнесла первое слово, отдавшееся мощным гулом в воде.
Чудовище утроило старания, допетрив, что его сейчас будут обижать.
Второе слово раскалило воздух, обдавая жаром высушенную кожу, а третье… а третье я забыла.
Наморщив лоб и усиленно пытаясь вспомнить ту самую страницу из книги, я мысленно перебирала в уме все слова, какие только могли бы сюда подойти.

С миром творилось страшное:
— он то синел,
— то бледнел,
— море покрыл лед,
— затем из него же начали подниматься странные зубастые рты.
Чудовище, напрочь забыв про нас, само с визгом взобралось на палубу, вытянув из воды все уцелевшие щупальца, и теперь со страхом смотрело за борт, тихо фонарея от происходящего.
Клин с Тиной с ужасом смотрели на меня, ходящую взад и вперед перед самым носом чудовища и бормочущую себе под нос всякую абракадабру.
Филин просто добежал до борта и, перегнувшись, облевал все, что из воды высовывается.
Поднялся жуткий визг, врезавший по нервам, чудовище жалобно скулило, перепуганно мигая своими нарывами.

— А, вспомнила.
Внезапно расцвела я и обернулась к почему-то бледным друзьям. Они смотрели на меня как на восставшего зомби, предрекающего конец света.
— Эй, вы чего?
Клин ткнул мне за спину, Филин — за борт, а Тина — на темно-багровое небо над головой с частыми всполохами фиолетовых молний.
Я почесала макушку и закончила заклинание.
ТУТ ЖЕ ВСЁ ИСЧЕЗЛО.

Вновь ветхое суденышко окружало нежно-синее море, отражающее белые, плывущие по небу облака.
А на месте чудовища сидел удивленный донельзя краб и ошарашенно смотрел на свои клешни.
— Ну вот и все.
Улыбнулась я и, подняв крабика за ножку, вышвырнула его обратно в море.
Все по-прежнему стояли и молчали, разглядывая меня, как седьмое чудо света.
— Эй, вы чего это на меня так уставились?
— Знаешь, Эля.
Задумчиво ответил сильно бледный Филин.
— Как все-таки хорошо, что волшебники твоего уровня рождаются
не чаще чем раз в тысячелетие.
Я гордо задрала нос.
— А то кранты бы были всему миру и нам в том числе.

Я надулась.
Нет, ну чего они в самом деле, ну колданула не совсем так, ну изменила реальность, так я же все исправила.
Кажется, последние слова я произнесла вслух.
— Ага.
Кивнул Клин.
— Ну подумаешь, чуть не перекроила реальность и совсем чуть-чуть не истребила все человечество. Делов-то.
— Да ну вас.
Махнула я рукой, и с пальцев нечаянно, честное слово, сорвался совсем маленький пульсар.
В палубе появилась значительная дымящаяся брешь, и кораблик, не выдержав, наконец-то пошел ко дну.
— Эля!!!

До порта мы добрались на обломках досок, и тут же были встречены собравшимися рыбаками. Нас аккуратно выловили и затащили на берег, радостно приветствуя и восхваляя, как спасителей, чудом оставшихся в живых.
Одежда всех членов команды внезапно задымилась, и я смущенно потупилась под внимательными взглядами все еще злых друзей.
Однако теплая одежда порой творит чудеса.
И меня простили.
Нас немедленно затащили в ближайший кабак, где все вместе мы и несколько десятков капитанов, шкиперов, рулевых и так далее отпраздновали это знаменательное событие.
Я втихую телепортировала сюда кота.
Он появился с поварешкой, в белом фартуке и в высокой поварской шапочке, удивленно огляделся по сторонам, но, увидев меня, махающую ему из-за стола, тут же успокоился.
И присоединился к веселью, отдав поварешку на сохранение Клину как самому ответственному из нас.

Я, кажется, перебрала лишнего, потому что после третьего тоста — уже в честь столь достославной ведьмы — я встала, громко икнула и… сотворила около тысячи светлячков, которые начали радостно носиться под потолком.
Потом на сцене появилась рыжая девица с обалденным голосом, рожками и хвостом не хуже, чем у меня, и под звуки быстрого оркестра, сплошь состоящего из мохнатых черных человечков с копытцами и пятачком, начала так здорово петь, что не удержался никто (кроме буки Клина), и все вместе пустились в пляс.
Я танцевала до самого утра, перетанцевав почти со всеми и радостно снова и снова наполняя столы.
В пьяном состоянии даже умудрилась создать постоянный прямой телепорт на королевскую кухню.
Говорят, что в то утро король так и не позавтракал: нечем было.

Клин пару раз пытался донести до меня мысль о том, что нам пора домой. Но я только отмахивалась от него, решив хотя бы сегодня никого не слушать.
Филин с Тиной не отставали ото всех, а на люстре раскачивался счастливый и по уши перемазанный в сливках кот, который ловил лапой светлячков, причем периодически чуть не сваливался, но каждый раз умудрялся удержаться наверху.
Короче, всем было весело, правда, гонорара мы так и не получили, поскольку пришлось расплатиться с хозяевами всех таверн в порту, где так лихо всю ночь отплясывали рыбаки.
Но я не была в обиде.
Один из капитанов смущенно сказал, что теперь наша команда может всегда рассчитывать на союз капитанов и обращаться к ним в любое время, если вдруг чего надо.
Кота мы сняли с потолочной балки (снимал Филин, как самый трезвый, так как Клина мы не нашли — он как раз обсуждал перспективы поставок недорогой свежей рыбы к нашему столу; на радостях нам ее вообще обещали притаскивать бесплатно) и под утро устало удалились прочь, засыпая на ходу.
Я сильно надеялась, что сегодня к нам больше никто не придет с предложением срочной, пусть и хорошо оплачиваемой работы.

Всю неделю мы отдыхали, совершенно не желая чем бы то ни было заниматься.
Я отоспалась за все те дни, когда меня безжалостно будили и требовали срочно куда-то идти.
А еще посетила-таки нашу библиотеку, где и впрямь стояли огромные, заполненные сверху донизу шкафы с книгами.
Я срочно перетащила туда все подушки. И небольшой, купленный на распродаже столик, который немедленно был изгваздан следами от чашек и пятнами от пирожных.
Я могла целыми ночами валяться при свете старинной лампы под зеленым абажуром и читать приключения самых различных героев всех рас и народов.
Кот нередко составлял мне компанию и дрых у меня в ногах, пока я до хрипоты читала ему вслух. Из-за того что я постоянно не спала по ночам, я вставала, когда день уже клонился к закату, и, собравшись, тут же шла гулять по городу.
Иногда Клин составлял мне компанию, но чаще я бродила одна.

Кстати, однажды ко мне подошел тот самый золотоволосый эльф. Склонив голову, он молча встал передо мной на колени и протянул мне на вытянутых руках свой меч.
— Прошу прощения, госпожа.
Тихо сказал он, глядя на кончики моих сапог.
— Я был глуп и самонадеян, я причинил боль той, за которую готов отдать жизнь. Возможно, моя кровь смоет позор рода.
— Встань, позор рода.
Ласково улыбнулась я и позволила себе ненадолго принять свой прежний облик, оградившись от остального мира завесой невидимости.
Эльф поднял голову и замер, восхищенно глядя на свою повелительницу.
— Тина рассказала?
Он не сразу понял вопрос, но потом отрицательно мотнул головой и вновь опустил ее, все также тыкая мне под нос свой фамильный меч.
Надо было срочно как-то выкручиваться из создавшейся ситуации, не теряя чести и лица.
— Я прощаю тебя и велю тебе встать.
Эльф вздрогнул и встал… с одного колена, упорно продолжая стоять на втором.
— Я сказала встать, а то я сама сейчас на колени встану.
Не успела я закончить, как он уже вскочил и стоял передо мною, глядя прямо в глаза.
— Вот так-то лучше. Зачем ты прибыл в этот город?
— Учиться в Академии магии и волшебства.
Правая бровь взлетела на лоб, прочно там застряв.
— А… а… зачем?
— Чтобы найти и охранять нашу принцессу.
Я вспомнила, как этот охранничек чуть не прибил меня на рынке, и хмыкнула.
— И что, сам додумался или кто подсказал?
— Сам. Но принцессу… то есть вас я в Академии не нашел и уже хотел возвращаться в лес.
— Вот и чудненько, так пойдешь прямо к моему отцу и верой и правдой отслужишь свой долг, защищая его.
— Но, а как же…
Растерялся эльф, все-таки убирая клинок обратно в ножны.
— О нашей маленькой ссоре ему знать вовсе не обязательно, пусть это останется тайной.
Эльф печально посмотрел мне в глаза и молча кивнул.
А парнишка-то, похоже, по уши влюбился. Но тут черты моего лица вновь поплыли, и вскоре перед ним снова стояла та самая черная хвостатая девчонка непонятного рода и племени.
— Я исполню ваш приказ.
— Нет.
Покачала я головой.
— Ты исполнишь мою просьбу.
Расстались мы почти друзьями, по крайней мере, я могла больше не ожидать удара в спину с его стороны, ну или другого какого подвоха.

Подумав, куда бы пойти дальше, и сворачивая уже ненужную сферу невидимости, я вдруг решила посетить стены родной Академии.
А что, это было бы интересно, только сначала…

В главные ворота Академии магии и волшебства входила прелестная черноволосая смуглая девушка:
-с волосами, уложенными в роскошную прическу (я с ними договорилась),
-в изящном дорогом платье (за которое мне кот чуть голову не оторвал, узнав, сколько оно стоит),
-на шее ее мерцало тихим светом ожерелье из черных бриллиантов,
-в тон ему были сережки и тонкий браслет, охватывающий запястье (змейку, которая в последнее время впала в спячку на осенне-зимне-весенний период, я передвинула на предплечье, закрыв рукавом).
Цокот ее острых каблучков разносился далеко по коридорам.
Редкие студенты удивленно оборачивались ей вслед.
Парни провожали ее заинтересованными, а девушки — откровенно завистливыми взглядами.

Я почувствовала знакомый запах, поднялась на чердак и с грустью увидела, что мой мох и цветы без меня пожелтели, трава пожухла, а качели упали на пол.
Жаль.
Я провела рукой по спинке кровати и вспомнила, в какой спешке отсюда убегала.
Холодильный шкаф так и зиял открытой дверцей, за которой все еще виднелись куски вечного льда.

— Эллинарролеумлин?
Я застыла, никак не ожидая услышать здесь свое полное имя.
Обернувшись, я увидела высокого черноволосого эльфа с черными же, мерцающими, как мои бриллианты, глазами и знакомой проказливой улыбкой на прекрасном лице.
— Теперь меня зовут Эллин, а для друзей — просто Эля.
Растерянно сказала я, наблюдая, как он приближается ко мне своей мягкой бесшумной походкой с грацией атакующей пантеры.
Опасен? Да.
Красив? Очень.
И как же не вовремя он явился!
Его руки, как и тогда, сжали меня в объятиях, а губы, как и всегда, поцеловали в лоб, как сестру, как возлюбленную.
Я готова была заплакать.

— Ты мне не рада?
Хрипло прошептал он, вдыхая мой запах, кутаясь лицом в моих волосах.
— Я… я рада. Но… подожди.
Я выбралась из кольца его рук и немедленно отошла подальше.
Блин.
И чем я думала, когда решила заполучить этого красавчика, лишь раз увидев его разговаривающим с моим отцом.
Когда я уезжала, его еще не было в лесном королевстве, он постоянно уезжал по поручениям отца или по личным делам.
Но в тот раз он обещал, что мы поженимся, когда он вернется.
Правда, я не помню, чтобы успела сказать ему да.
А теперь…

Может, убить кого-нибудь из этих двоих, чтоб не мучился?
Я задумчиво посмотрела на застывшего и нахмурившегося эльфа, спокойно и в то же время максимально внимательно наблюдающего за мной.
Этот, пожалуй, сам кого хочешь убьет.
— Эллин…
— Я люблю человека.
Ну вот, сказала, ура!
То есть дура, такого эльфа потерять!
Папа меня убьет.
Но Скор даже и не думал теряться.