ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Клин сторонился меня, как чумной, а я с грустной улыбкой думала о том, что он пока еще не знает, какая именно эльфа едет сейчас рядом с ним. И хорошо, я не хотела с ним сражаться.
Теперь я уже сомневалась, что причиной моего срочного отъезда из леса была только учеба. Наверняка существовала еще одна, тогда еще неизвестная мне, зато теперь едущая неподалеку и постоянно молчащая.
— Мы скоро подъедем к границе степей, предлагаю сделать привал.
Филин только что вернулся из дозора, радостно потрясая двумя
свежеубитыми птицами.

Возражений не последовало, и вскоре кот уже магичил у костра, левитируя с помощью подаренного когда-то мною заклинания левитации.
Ложка сама собой мерно помешивала в котелке с кашей на одном костерке, а прутики с кусочками обалденно пахнущего мяса медленно поворачивались
на другом.
Я сидела, опираясь спиной о ствол дерева, и задумчиво разглядывала висящий на шее черный кристалл, подобранный еще на болоте.
— Что это?
Филин подошел так тихо, что, не будь я эльфой, точно бы не заметила.
— Не знаю, какой-то камень. Красивый.
— Можно мне взглянуть?
Он сел рядом и с интересом стал рассматривать мой трофей.
— Мне кажется, я знаю, что это.
— И что же?

Он мрачно улыбнулся:
— Ты когда-нибудь слышала о камнях смерти?
— Нет.
— Это камни, которые заговорены на смерть и обычно представляют собой вместилище для последнего, не очень мощного заклинания, которое носящий камень маг использует только в том случае, если знает, что он по-любому умрет.
Тогда он активирует камень, и заклинание мгновенно высасывает все силы и всю магию крови до последней капли, не оставляя ничего. 1
Маг умирает, а заклинание, ну, например, смерча, набирает силу, способную снести целый город, а то и два.
Я испуганно молчала, глядя на красивую безделушку.
— Советую выкинуть эту пакость.
Я тряхнула головой и забрала кулон обратно.
— Никогда не знаешь, что может в жизни пригодиться.
— Тогда уж в смерти.
Весело фыркнул Филин и тут же стал предельно серьезен.
— Пообещай мне, что хорошо подумаешь, прежде чем вновь притронешься к этой штуке.
Я удивленно посмотрела на него, понимая, что дорога кому-то в этом мире и радуясь этой мысли. Камень уютно устроился на моей груди.
— Обещаю.
— Эй, лежебоки, вы есть-то будете или я тут зря надрывался?
— Будем!
Хором крикнули мы и весело рассмеялись.
* * *
Степь встретила нас колышущимися травами, пением невидимых пичужек и редкими кустарниками и деревцами, привольно раскинувшими свои ветви, обласканные светом сияющего по-осеннему солнца.
Мы затеяли с Филином скачки наперегонки, по нескольку раз проносясь то туда, то обратно мимо кота и Клина.
Кот блаженно спал на солнышке, подставив ему рыжее пузо, а Клин зорко смотрел по сторонам, выискивая опасность. Опасность, видимо, стеснялась такого пристального внимания и упорно не хотела выходить, прячась по кустам.

Расслабленная спокойствием и тишиной, я решила поэкспериментировать с магией. Филин принял идею на ура и тут же заказал фейерверк.
Я обломала у ближайшего кустика веточку и, не слезая с лошади, направила ее в небо, напряженно вспоминая, как же делаются эти фейерверки. 2
Слова человеческой магии приходили с трудом и представляли для меня какую-то абракадабру, но… риск дело благородное…
И пока Филин с по уши счастливым котом, радостно стоящим в тележке в ожидании чуда, ждали появления в небе ярких огней, я, медленно и старательно выговаривая слова, прочитала эту тарабарщину.
Все замерли.
Клин зачем-то вытащил меч, а потом набежали черные тучи, небо дрогнуло, и… пошел дождь, а в радостно глядящего наверх кота ударила молния.
Тележка разлетелась на дрова, в грязи плавали выпотрошенные полуобгорелые перья, а посередине сидел дымящийся черный кот и с ужасом смотрел на черные тучи.
Я почесала затылок и слабо улыбнулась угрюмо рассматривающим меня спутникам.
Мысль о том, что надо бежать, пришла как нельзя вовремя.
— Держи ее!!!

Я скакала во весь опор, улепетывая от дружной компании и не очень понимая, почему Клин орет громче всех, он же вроде меня не замечал.
Копыта мелькали, гремел гром, сверкали молнии, и грязь из луж уже облепила бока лошади и мои колени. Нет, я все-таки от них смогла бы ускакать, если бы лошадь не споткнулась о какой-то корень и не рухнула в жижу.
К счастью, обошлось без перелома, но меня поймали, связали, и Уська лично засунул мне в рот старый и не очень свежий платок, который ему благородно одолжил Филин.
Я возмущенно гыкала, но меня все равно водрузили поперек седла моей лошадки, и дальше я ехала, разглядывая все попадающиеся на пути лужи и угрюмо размышляя о неблагодарности некоторых котов.
Я его, можно сказать, с детства вскормила, вспоила, а он мне кляп в зубы. 3

Дождь все не прекращался. Нос сильно замерз, и я постоянно чихала, пытаясь разжалобить своих мучителей.
Но те демонстративно делали вид, что такую скромную персону, как я, вообще не замечают. Пришлось терпеть.
Привал сделали в полдень.
Меня все-таки развязали, но зато устроили молчаливый бойкот.
Кот даже не хотел делать для меня еду, но я робко предложила вырастить новую шерсть вместо обгоревшей, и меня согласились отпустить за нужными травками.

Куртка плотно облепила замерзшие плечи, а в сумраке продолжавшейся грозы я никак не могла разглядеть среди мокрых трав не то что нужную, а и вообще хоть какую-нибудь траву.
Пришлось лезть в непонятные кусты, где, ползая по грязи при свете единственного светлячка, я и нашла два основных компонента.
В остальном положилась на импровизацию.
— Ну как, нашла?
Уська сидел у костра и следил за поварешкой, которая плавно по часовой стрелке помешивала кашу.
Запах был настолько вкусный, что у меня временно живот прилип к позвоночнику, воя от тоски и одиночества.
Филин ползал где-то сверху, натягивая над мест ом нашего привала какое-то полотнище, смутно напоминающее плащ Клина, который в это время отсутствовал по вполне уважительной причине — искал сухой хворост.
— Нашла. Слушай, а мы что, тут надолго?
— Смысла нет тащиться по такой погоде. Если она вскоре не улучшится, то придется искать место для ночлега, что в этих степях сделать очень трудно.
Сообщил Филин и ловко скатился с дерева на землю.

— Ну, чего там у тебя, давай.
— Мне бы котелок…
— Мне бы, мне бы…
Он рассмеялся и весело мне подмигнул.
— Да ладно. Не бойся. Мне-то ты ничего не спалила, так что вот тебе котелок, а костерчик мы сейчас организуем.
Кот у костра сердито засопел, но промолчал, искренне надеясь на то, что будущее зелье ему все-таки поможет.
— Давай, давай, только вот кто для вашего костерка будет дрова носить.
Пробурчал вынырнувший из сплошной завесы дождя Клин и бросил на землю немного дров, да и те не отличались особой сухостью.
— Пусть готовит.
Заволновался Уська.
— Это важно.
— Да пускай… Только вот, насколько я вижу, погода меняться к лучшему сегодня не собирается, а потому предлагаю после обеда собраться и поискать место, где сегодня будем ночевать.

Возражающих не было. Кот с Филином перебрались ко мне поближе, Филин разжигал еще один костерок, а кот следил за тем, сколько и чего я сыплю в котелок, правда, после того как в «бульоне» погибли два таракана и одна пиявка, быстренько ретировался, сообщив, что каша подгорает.
Я только улыбнулась.
Если честно, то тараканы были сушеные и находились в одном из моих мешочков, но я просто не могла отказать себе в удовольствии и не поиздеваться над котиком, заставив их перед тем, как бросить в котелок, подрыгать лапками.
Вскоре варево приняло равномерный голубой цвет и было аккуратно перелито в кружку. Все собрались вокруг немного нервничающего кота, чтобы проследить за эффектом.
Кот сидел на земле и обеими лапками прижимал к себе заветную кружку, испуганно оглядывая наши любопытные физиономии и постоянно задавая совершенно дурацкие вопросы:
— А почему оно голубое?
— Переделать в черное?
— Нет, не надо. A-a чего оно с волосами?
— Где?!
— Вот.
— Сейчас вытащу.

Я подцепила пальцами два волоска на глазах у обалдевшего от такого хамства Уськи и аккуратно вытащила из их кружки.
— Что-нибудь еще?
Уська отрицательно замотал головой. А потом резко выдохнул и зажмурившись, сделал первый глоток. Потом второй, третий…
Кружку пришлось отобрать, он ее уже вылизывал, что-то азартно мяукая.

Минуты две кот, тихо икая, сидел спокойно, но, когда всем уже надоело ждать и Филин на полном серьезе предложил попросту сбрить остатки горелой шубки, шерсть вдруг начала расти.
На наших глазах она пробилась из-под кожи, сначала с ноготь длиной, потом с полпальца, и вот уже перед нами сидит невероятно мохнатый и пушистый Уська, весь с ног до головы ровного зеленого цвета.
— Ик!
Кот удивленно осмотрелся и тихо заржал.
Я перепугалась, что Уська сошел с ума и его придется пристрелить.
Правда, когда шепотом сообщила об этом Филину, смех почему-то оборвался.

— Эль!
— Да, мой хороший?
Я где-то слышала, что с сумасшедшими надо говорить как можно более вежливо, чтоб не буянили.
— Это что?
— Шерсть, все как ты просил.
— А почему зеленая?!!
Кот уже почти стонал и чуть не плача разглядывал свой новый наряд.
— A-a… Ну так как же, ты же у нас боевой котик. Вот и… окрас такой, чтобы с травой сливаться.
Кот резко остановился и удивленно прислушался, временно прекратив крутиться на месте и пытаться рассмотреть свой хвост.
— То есть ты хочешь сказать…
— Что через пару дней она будет местами темно-, а местами светло-зеленой и тебя в траве вообще никто не увидит.
Радостно закончила я, с вожделением поглядывая на такой близкий котелок с кашей.
Уська сосредоточенно почесал нос:
— Да?!
— Угу, а теперь мы все, как я полагаю, идем есть кашу.

Возражений, к счастью, не было, и, к моему несказанному облегчению, бойкот был отменен.
Кот навалил мне полную тарелку горячего блюда, не жалея кусков мяса, и после первой же ложки нос наконец-то перестал так чесаться, а жизнь уже не казалась столь беспросветной, как и эти тучи.
Поев, ушастик тут же забрался в ближайший мокрый куст и громко орал: видно ли его или нет.
Мы все старательно уверяли ярко-зеленое пятно на фоне прутиков и серых листков, что нам вообще ничего не видно, и обрадованный Уська тут же бежал прятаться в другое место, пытаясь срочно научиться подкрадываться к добыче, которая в такое дождливое время вся попряталась.
Правда, он умудрился откопать какую-то змею или ящерицу, не знаю.
Но она его укусила, и горе-разведчик с воем прибежал ко мне, демонстрируя пораненную лапку и вопя во все горло, что его покусали ядовитые змеи.

Пришлось лечить, а потом еще и везти его с перебинтованной лапой у себя в седле, рассказывая всю дорогу сказки и занимательные истории, как утешение тяжело раненному бойцу.
Часа через два, когда я уже буквально охрипла, а кот наконец уснул, Клин крикнул, что впереди виден какой-то огонек.
Я немного взбодрилась, надеясь, что вскоре смогу отогреть замерзшие ноги.

В небольшом леске и вправду находилась избушка, и в ее окошке приветливо мерцал огонек свечи, будто специально для нас оставленной.
У крыльца понуро стоял привязанный ослик и грустно смотрел большими влажными глазами.
Мы спешились и тоже привязали коней. Филин постучал в дверь, но никто не откликнулся.

Предположил Клин и грохнул пару раз ногой. Дверь не выдержала издевательств и с громким стоном рухнула внутрь.
— Молодец.
Съязвила я.
— Коли никого нет, так начнем громить домик, дверь явно пойдет на дрова.

Клин смутился и первым пошел внутрь.
— Эй, заходите! Хозяева явно недавно ушли.
Долго упрашивать не пришлось, но уже на пороге нас ожидал приятный сюрприз.
В домике была только одна комната, в углу горел огонь в белокаменной печи, а посредине стоял уже накрытый хозяевами стол с еще дымящейся картошечкой, огурцами, большой кастрюлей с борщом и знатным блюдом с пирогами, пока еще теплыми.
Рядом находилась пара больших кувшинов: один с вином, а другой с простой колодезной водой.
На подоконнике у застекленного окна стояла замеченная еще раньше Клином свеча, не сгоревшая даже и до половины.
Завершали картину две широкие кровати у стены.

— Класс!
Сообщил проснувшийся кот и тут же слез с моих рук.
— Вот это я понимаю: по-домашнему. Ну чего стоите, налетайте, а не то сам все съем.
— Так, Усь.
Нахмурился Клин.
— Во-первых, слезь со стола. Во-вторых, поставь на место крынку со сметаной. Это все не нам приготовлено, видимо, хозяева ненадолго вышли, и нам просто надо их подождать. Может, тогда все вместе и поедим.

Кот обиженно спрыгнул на пол, а Клин с Филином принялись устанавливать обратно сорванную с петель дверь. 1
Поддавалась та неохотно и висеть по-прежнему наотрез отказывалась, в итоге ее просто прислонили к стене, хоть как-то перегородив выход.
— Эх вы, мужчины, и что бы вы без меня делали!
Один взмах рукой, и дверь тут же разлетелась на мелкие щепки.
Все серьезно на меня посмотрели.
Я же удивленно разглядывала собственные руки. Так, ну и где я теперь напутала?

— Эль, можно кое о чем тебя попросить?
Ласково начал Клин, подходя ближе.
Я, вздохнув, кивнула.
— Никогда больше не колдуй без предупреждения!!!
Я поежилась от мощного рыка и снова кивнула.

— Ага, и предупреждение должно выглядеть так:
- ЛОЖИСЬ, КОЛДУЮ!
Вякнул из-под стола кот, с интересом рассматривая только что пойманную мышь. Мышь пищала и отбивалась, пытаясь покусать зеленого охотника.
Я скрипнула зубами и… колданула.
Тут же мышка превратилась в четырех усатых тараканов, каждый
размером с кулак, которые немедля бросились врассыпную от истерически завизжавшего кота.
Бедняга с перепугу бросился было под кровать, а оттуда ко мне на руки, видимо, передумав.
Один из тараканов спокойно расправил слюдяные крылья и медленно с надсадным гудением поднялся в воздух.
Мы с интересом следили за траекторией его полета.

Филин вежливо поинтересовался: не ядовитый ли он? 2
Я отрицательно мотнула головой, и несчастное насекомое тут же было пришпилено кинжалом к противоположной стене.
— Там еще три где-то ползают.
Подал у меня из-за пазухи голос Уська, трясясь и наотрез отказываясь вылезать.
Пришлось Клину с Филином, тихо ругаясь, ползать по полу и искать моих тараканов.
Нашли двух, третьего, если тот вдруг заползет ночью к кому-нибудь на грудь, клятвенно обещали посадить мне на лоб. Я попыталась возражать, но мой голос просто не был услышан.
— Иди лучше и что-нибудь придумай с дверью, а то так и останемся спать с открытым проемом.
Попросил Клин.
— Да, и подмести не забудь…
— Только уже без магии.
Подал голос Филин из-под кровати, он все-таки хотел найти до ночи последнего из усачей.

Пришлось, бормоча себе под нос заклинания пополам с руганью, восстанавливать дверь. Как таковая она у меня не получилась, но и непроницаемая для дождя и непогоды прозрачная пленка, затянувшая дверной 2 проем, ребят вполне устроила.
А останки старой двери я просто вымела сквозь нее наружу,
найденным в углу веником.
Наиболее крупные обломки Клин заранее перетащил к печи, сложив их рядом на полу и периодически подбрасывая в топку для поддержания тепла в окончательно выдутом помещении.

— Я есть хочу!
Кот уже не мог просто сидеть и видеть стоявшую на столе сметану и пироги с рыбой, нервы не выдерживали, а живот громко бурчал.
— Ну что ж.
Пожал плечами наш предводитель.
— Коль хозяева придут, так мы извинимся, а коли нет, так не пропадать
же добру.

Возражений не было, и после того, как я торжественно проверила еду на содержание яда и ненужной магии, все тут же набросились на угощение. Следующие минут пятнадцать слышно было только одобрительное чавканье и бульканье вечно голодных мужчин.
Я ела аккуратно, стараясь не рыгать, правда, Клин, увидев, что я наливаю себе вина, тут же его отобрал, заявив, что я и трезвая-то колдую не ахти, а уж что я натворю в пьяном виде!
Ну и дурак.

Как превращать воду в вино, у нас еще на первом курсе знали абсолютно
все студенты. Их совершенно не волновало то, что это одно из самых сложных заклинаний — по длине, в письменном виде, оно занимало целую страницу полной околесицы.
Но его упорно учили все, да не просто без всякого принуждения, а даже и вопреки жесточайшему запрету ректора и преподавателей.
В конце концов, запретные плоды в присутствии такого количества учеников-магов долго не растут.
Что от них оставалось? Сиротливые огрызки и целая куча самых разнообразных наказаний попавшимся студентам.

Помню, как-то раз на Новый год, пока преподаватели праздновали его в своем узком кругу в кабинете ректора (он любил приблизить к себе коллектив, подарить каждому какую-нибудь безделицу и прослыть мудрым руководителем, заодно вызнав, кто и чем недоволен), я и еще трое студентов устроили грандиозную попойку в одной из комнат общежития.
Я вообще-то просто мимо проходила, но пьяные сокурсники затащили меня в комнату, под хорошим градусом уже не считая мой цвет кожи и рога с хвостом чем-то уникальным.
В итоге, вконец распоясавшись, мы устроили состязания в том, кто круче колданет, и после выступления Рыжика (одного из лучших выпускников Академии) кабинет с 3 празднующими преподавателями очутился прямо посреди тронного зала перед удивленным донельзя монархом и его не менее активно празднующими приближенными.
Кстати, от всего кабинета, который был перенесен вместе с магами, остались только пол и потолок, который, не будучи поддерживаемым стенами, и рухнул на лысые головы преподов.
— К счастью, выжили все, а меня не смогли поймать на месте преступления.
Радостно рассказывала я веселящимся друзьям, правда, Клин на всякий случай после рассказа отобрал у меня и воду.
Пришлось пить молоко, буквально выцарапывая ценный продукт из лап жадного кота, самолично присосавшегося к банке.

Вечер прошел незаметно.
Клин ушел на разведку, так как всем давно стало понятно, что-либо дом — это ловушка для случайного путника, либо же с хозяевами что-то случилось.
На всякий случай я обещала создать на ночь целых три охранных контура вокруг обеих кроватей разом, ведь, как известно, чем меньше радиус контура, тем больше сила поражения незваных гостей.
Но все это потом, а пока мы с Филином сидели за уже почти пустым столом и на наспех освобожденном месте играли в карты.
У Филина колода, а то и не одна, всегда была припрятана в кармане. Кот, как всегда, расположился на столе и упорно доедал уже не влезавшие в него пироги с рыбой, а заодно и следил за тем, чтобы играющие не жульничали.
— А мы вот так!
— Дама.
— А мы вот так!
— Туз.
— А мы вот так!
— Козырь.
— Гхм…
Почесал затылок Филин и угрюмо уставился на козырную шестерку.
— Бери.
Посоветовал кот, заглянув ему в карты.
— Беру.
Тяжело вздохнул Филин.

Играли, естественно, в дурака, так как на азартные игры деньги кот выдавать наотрез отказался. Ну и ладно.
— Ты снова дурак!
Радостно возвестила я и положила на стол три последние карты.
Филин возмущенно смотрел на постоянно советующего ему во время игры кота. Уська старательно вытирал лапкой стенки крынки со сметаной, не реагируя на сопение друга.
— Ты же говорил, что я выиграю, если возьму.
— Ик,
Кивнул кот и блаженно растянулся пузом кверху, поглаживая его лапкой.
— Э-эх ты…

Но тут вернулся Клин и сообщил, что вокруг никого не обнаружил.
— Следов лап или других каких ориентиров я не нашел.
Он устал, снял мокрый плащ и сел поближе к огню.
— Так что вся надежда на нашу ведьму.
Я гордо приосанилась, пытаясь сделать умное и задумчивое лицо.
— Мы все умрем…
философски завил зеленый пушистик.
— В таракана превращу.
Возмутилась я.
— Когда-нибудь…
Тут же уточнил Уська свое первое высказывание.

— Так, а теперь все спать. Завтра встаем рано, ночевать в степи плохая примета. К счастью, завтра к вечеру мы уже должны добраться до нужной горы.
— Мальчики.
Перебила я его, разглядывая две постели.
— Вас тут трое, и мне просто любопытно, вы ляжете все вместе или кто-то ночью заберется ко мне?
У Филина ненормально засверкали глаза. Но его опередили.
— Перенесите меня, пожалуйста, на подушку, только осторожно, а то случится непоправимое.
Сообщил кот со стола и поднял вверх передние лапки.

— Вот гад.
Завистливо сообщил Филин, пока Клин нес кота на подушку, а я все еще собиралась с мыслями, опасаясь, что если сейчас открою рот, то как минимум превращу этого обжору во что-нибудь такое же зеленое, но уже из царства растений, в елку, например!
— Так, а мы с тобой, Филин…
Бедняга аж побледнел, глядя на укладывающегося в оставшуюся постель Клина.
— Должны распределить дежурство вокруг дома.
— Зачем.
Удивилась я.
— Мои охранные контуры и так никого не пропустят.
Клин только махнул рукой, и я поняла, что мой авторитет ведьмы срочно надо спасать, пока он не утоп окончательно.
— Да ты не волнуйся, я подежурю полночи, мне не впервой.
Утешил меня Филин и пошел двигать к окну одну из деревянных лавок. Выходить на улицу он явно не собирался.

Сон сморил меня мгновенно, как только голова коснулась подушки. Сновидения были какими-то отрывистыми и непонятными.
То мне снилось, как кот, грозно хохоча, летает под потолком, сидя верхом на огромной крынке сметаны, и забрасывает ею с воплями убегающих от него Филина с Клином;
То как Филин обыгрывает ректора Академии магии и волшебства в карты, а тот после проигрыша превращается в осла и жалобно мычит в мрачном и мокром лесу, привязанный к зеленой, ищущей что-то елке…

Может, поэтому я не очень удивилась, когда открыла глаза и увидела две страшные расплющенные рожи, прижимающиеся к невидимой пленке, перегораживающей вход.
Переведя взгляд чуть левее, я увидела, что Филин вовсю храпит на той самой лавке возле окна.
Свеча давно догорела и погасла, и слабый свет едва тлеющих в печи поленьев явно не мог разогнать сумрак, окутавший комнату.
Я осторожно привстала на постели, и рожи тут же меня заметили и радостно загыкали.

Вообще существа попались довольно страшненькие, и я наконец-то поняла, чей это домик и почему стол словно ждал нашего появления.
Еда на нем была наживкой, а главные рыбаки — Прол с Оролом — теперь стояли снаружи.
И если бы не взорванная мною дверь, то вполне возможно, что нас бы уже давно сожрали, окутав сонными чарами так же, как и Филина.
Мои охранные круги, к счастью, эти чары не пропустили, а вот пленка, на которую давили объявившиеся хозяева, уже трещала.