ГЛАВА ВОСЬМАЯ.
— Тебе надо впредь быть осторожнее, принцесса.
Уська сказал это так тихо, что я не сразу поняла смысл, а поняв, все-таки плюхнулась в жидкую грязь, с ужасом взирая на рыжего кота, спокойно сидящего напротив.
— Откуда ты…
— Ты ведь так и не запомнила название моего клана. А зря, если бы ты прочитала о нем в своих волшебных книгах, то узнала бы, что один из нас выбирает себе хозяина очень редко и только будучи обязанным ему жизнью, но раз выбрав, он знает о нем все, вплоть до самых сокровенных мыслей, если потребуется.
— Если потребуется…
Тупо повторила я.
Уська важно кивнул ушастой головой:
— Мне многое надо будет знать, ведь неведомо какая мелочь однажды позволит мне отдать долг и спасти уже твою жизнь.
— Но… я не хочу, то есть я ведь не ждала ничего такого и вообще спасла тебя без всякой платы, ты свободен.

Кот приподнялся и поставил мне на колени передние лапки, заглядывая
прямо в глаза.
— Я знаю, потому служу тебе не только из-за долга жизни, но и из-за того, что ты мой друг.
Теплый комок возник у горла и рухнул в желудок, согревая теплом.
— Спасибо. Ты тоже мой друг. Лучший друг.
Уська хитро улыбнулся:
— Ну, в таком случае ты ведь не откажешься пронести своего лучшего друга на руках, а то тут та-ак грязно!..
Пришлось нести. Блин.
А так как магия была почти на нуле (хорошо лешик об этом не знал), то груз ответственности за дружбу я успела прочувствовать в полной мере.

— Ну, скоро вы там?
Я, пыхтя, добрела до какого-то странного сооружения, которое расположилось на столь редком здесь островке и даже претендовало на гордое название «дом», а не скромное «шалаш».
Лешик стоял у входа и явно гордился данной… данным… гм.
Ну, короче, представьте себе причудливо изогнутые в форме полуарки кусты, настолько густые, что стены и крыша «дома» были непроницаемы ни для ветра, ни для дождя.
Сами кусты были исполинскими и сплетались мощными ветвями далеко над моей головой.
Филин также стоял у входа и радостно оглядывал внутренность «помещения», которое было уже набито гостями, как говорится, «от одной стены до другой».
В основном это были кикиморы — довольно-таки симпатичные полуобнаженные девушки, только вот грязноватые слегка.

После пятидесяти лет они вроде бы превращаются в жутких уродин, по крайней мере, нам так на занятиях рассказывали, а до этого времени болотник их надежно хоронил от чужих людских взглядов, не желая расставаться с таким сокровищем.
Некоторые кикиморы уже вольготно расположились на покрытом толстым слоем пушистого зеленого мха полу, окружив наших слабовольных мужчин, с ненормальным блеском взирающих на все выступающие части полуобнаженных девичьих тел.
Остальные накрывали на длинный, сплетенный из сучьев и ветвей стол: они разносили напитки и знатную закуску к старинным винам, давным-давно посеянным здесь ранее утопшими людьми или выплаченным лешему в дань за благополучный проход по топи.
Поглядев на этих двух мартовских котов, я на всякий случай придержала за пузо третьего, который почему-то тоже был неравнодушен к прелестницам.
Четко печатая шаг, я прямиком пошла к развеселой компании и довольно милым голосом, сверкая зелеными холодными глазами, просто поинтересовалась, не хочет ли какая-нибудь из красоток третью грудь на заднице.
Я даже не сразу поняла, почему они с таким визгом от меня разбежались.
— Эль!!!
Филин смотрел на меня, как на кошмар любого мужчины — не вовремя вернувшегося мужа. Я молча плюхнулась рядом, с облегчением сунув кота угрюмому Клину. Ничего, вам ребята и стриптиза хватит.
— Ну как ты могла, та рыженькая уже практически провела со мной эту ночь, — переживал Филин.
Я хмыкнула. Кот восторженно закатывал глаза, пока Клин покорно чесал ему пузо.
— Ну да, а ты хоть в курсе, что наутро ты бы проснулся стопроцентным утопленником да еще двадцать лет обязан был бы служить лешему как застигнутый на месте преступления. Кстати, двадцать лет — это за каждую.
Филин побледнел и уже с куда меньшим энтузиазмом оглядывался по сторонам.

— Интересно, а почему болотом заправляет леший, он же вроде больше по лесам?
Окончательно разомлевший кот лежал на коленях Клина, чесавшего теперь паразиту за ухом. А я все не могла понять, почему испытываю столь неконтролируемые приступы зависти.
Ну почему?!

— А потому,
Я вздрогнула, оглянувшись на неожиданно подошедшего лешего.
— Что от эльфов нормальным лешим уже житья не стало!
Выгнали меня из моего леса, вот и пришлось временно переселиться на болото. А тут ведь сыро, и ревматизм, зараза, совсем замучил, и есть почти нечего.
Лешик сел рядом и расстроенно хлюпнул носом.
— Раньше-то ведь как было.
Выйдешь на полянку, стукнешь посохом, свистнешь раза два, и вот уже зайцы тебе капусту с морковкой несут, медведь малинку презентует, а белочки шишечки да грибочки к ногам складывают, да и сами в очередь выстраиваются, ожидая правого суда о своем житье-бытье.
Кто прав, кто виноват, я всех рассуживал.

Леший немного помолчал, вытирая скупую слезу. Мы почтительно слушали. Правда, Филин попытался отползти к подмигнувшей ему кикиморочке, но я бдительно поймала его за пятку.
— А теперь что?
— Что?
Поддакнул кот.
— А теперь там всем заправляют остроухие, и меня выгнали, сказали, что, мол, я зверюшек обираю. А разве я обираю? Я ж так, только чуть-чуть, для прокорма да как плату за правый суд, а они…
И лешик обреченно махнул рукой.

Нога активно дергалась в захвате, Филин явно не желал внимать
голосу разума.
Пришлось шепнуть кой-чего, и мгновенно посеревший Филин тут же утратил интерес к красотке, бросившись на активные розыски ближайших кустов и бережно держась за урчащий живот.
Я сразу поняла, что переборщила.

— Чего это с ним?
Удивился лешик.
— А-а-а… Да так, съел в дороге что-то не то. Ну, неважно, давайте
к столу садиться.
Все тут же засуетились, активно поддерживая мое предложение и позабыв о несчастном Филине.
Правда, я уже шепнула заклинание противоядия, быстро раскаявшись в своем злодеянии. Но по лицу и особенно по о-очень проникновенному взгляду заползшего обратно Филина поняла, что так просто это не закончится и месть будет страшна.
Теперь уже у меня пропал аппетит.

Этого, впрочем, так никто и не заметил, а кот, так тот и вовсе наворачивал за четверых, с радостью обнаружив на столе икру и море самой разнообразной рыбы.
Как оказалось, лешик имел связи с водяным на каком-то озере. Он поставлял кикимор (которых водяной тут же перевоспитывал в русалочек и учил топить наиболее привлекательных парней себе в армию да на ежегодный воинский призыв речному царю) и ненужные вещи от безвременно засосанных неслухов, умудрившихся, не спросив разрешения, залезть в топь да так там и сгинувших.

От кота не отставали и мы с Клином. Филин же с некоторой опаской обнюхивал каждую предложенную ему прекрасными кикиморками снедь, кое-что ел, а остальное просто откладывал, уже никак не реагируя на выглядывающие из прорех одежды прелести, видимо, опасался повторения приступа и, судя по чересчур задумчивой роже, явно придумывал страшный план отмщения.
Ладно, об этом я подумаю потом, а сейчас…
Сытая и довольная, я отошла в ближайший угол, где и устроилась спать, окопавшись в теплом и уютном мху.
Вскоре ко мне пришел изрядно наевшийся кот, плюхнулся рядом, уютно свернулся под боком и тут же захрапел, хотя и утверждал до этого не раз, что это он так мурлыкает.
Ага, от этого мурлыканья чуть стены не дрожат.
—"Хорошо хоть я привычная".
Подумала я и провалилась в темноту, уставшая и обессиленная физически и магически.

Просыпалась я медленно, вдыхая носом какой-то очень приятный запах. Во сне я устроилась на чем-то странно продолговатом и обнимала это что-то обеими руками, закинув на него правую ногу.
Сонно приоткрыв правый глаз, я долго и тупо разглядывала синюю круглую пуговицу, недоумевая, где же я могла ее видеть.
Клин.
Мысль сверкнула и ударила по голове не хуже утреннего похмелья. Я резко села и с ужасом взглянула в его насмешливые серые глаза и на очень довольную улыбку прирожденного убийцы.
Мне стало плохо.
— М-м-м, дорогая, ну подожди еще чуть-чуть.

Осторожно обернувшись, я тупо уставилась на обнимающего мой зад Филина, который внаглую использовал его в качестве подушки.
Ну все, его счастье, что колдовать я пока не могу, а то бы он у меня остаток жизни провел как минимум женщиной, а как максимум — дурой!
Последнюю мысль я умудрилась громко выкрикнуть вслух, и Филин с ужасом откатился от меня, пытаясь одновременно продрать глаза и понять, что происходит.
Клин громко ржал, так, кстати, и не выпустив меня из своих железных объятий. Пришлось пинаться и сыпать угрозами, но он только ухмылялся и спокойно рассматривал мое разъяренное лицо.

— Да отпусти же ты меня наконец
Взвыла я, беспомощно глядя на только что вошедшего в палатку Уську, который удивленно глядел на эту почти семейную сцену.
Правда, Клин все-таки отпустил меня, так что обошлось без членовредительства (я только что вспомнила, что умею хорошо драться).

— Я не вовремя?
Кот явно забавлялся.
— И тебя заколдую.
Пообещала я и рванула наружу в поисках родника, чтобы умыться и хотя бы немного успокоиться. Кот ошарашенно смотрел мне вслед.
— Чего это с ней?
— Разве не видно?
Клин медленно сел и задумчиво посмотрел вслед выскочившей, как ошпаренная, ведьме.
— Наш эльфенок, кажется, влюбился.
Филин и кот обалдело на него уставились.
— И теперь ни за что себе в этом не признается.

Клин и сам не понимал, почему эта мысль так ему понравилась.
Неужели он неравнодушен к сей вздорной, хвостатой ведьмочке с эльфийскими ушами?!
Бред!
Он слишком давно понял, что не способен любить, но легко предаст и убьет любого, кто станет у него поперек пути.
Он просто наемный убийца, очень хороший убийца, который так и не смог выполнить свой последний заказ.

Клинок поморщился, вспоминая свою неудачу.
Девчонка уже исчезла, когда он почти добрался до нее, и, как он ни пытался, как ни искал ее последние два года, все зря.
А эта ведьмочка…
Просто она задела что-то внутри, заинтересовала его на время. Но это только на время. Он не способен любить, так же как и прощать.

Клин молча встал и пошел седлать лошадей, уже накормленных и напоенных лешим, а также хорошо выкупанных и отчищенных от налипшей грязи.
А Филин сидел и смотрел вслед вышедшей Эльке.
План мести был уже почти готов.
Он резко встал и пошел следом за Клином.
Если все получится, то Элька даже не заподозрит, кто это сделал, но для этого розыгрыша ему потребуется помощь лешего, кстати, а вот и он.
И Филин тут же направился прямиком к маленькому хозяину, заранее предвкушая результат своей будущей шутки.
Я плескалась в ручейке, который ради меня достал из-под земли лешик. Он даже создал небольшое чистое озерцо на острове, закрытое со всех сторон раскидистыми ветвями кустов и невысоких деревьев.
Вода была очень холодная, но прирожденную эльфу это смутить не могло — я могла бы спать и на снегу почти голой, согретая силой крови и жизни, которая есть даже в безводной пустыне.

Змейка на руке пошевелила золотой головкой и мигнула рубиновыми глазками.
— Вы ведете себя неподобающе, принцесса, что бы сказала на все это ваша матушка?
Я с тяжелым вздохом закатила глаза, понимая, что пришло время очередных нотаций.
Змейку мне еще перед походом к людям подарила мама, сказав, что браслет будет оберегать меня и хранить, помогая советом, а иногда и делом.
Так вот, эти советы за два прошедших года уже в печенках у меня сидят!

— Как можно юной леди остаться спать рядом с двумя мужчинами даже не своего рода?!
— Так что мне, в следующий раз переночевать с двумя эльфами, чтобы все было более прилично?
Невинно уточнила я.
Змейка аж задохнулась от возмущения, временно не зная, что сказать. Я тут же воспользовалась заминкой и, набрав в грудь как можно больше воздуха, нырнула под воду, с интересом изучая столь близкое дно.
Змейка возмущенно сверкала глазками, вынужденная временно молчать.
И вовсе не оттого, что здесь не было воздуха, а скорее потому, что под водой мне нельзя было отвлекаться.
Общаться со мной она любила лишь тогда, когда мне было комфортно и безопасно.

Внезапно на дне что-то мелькнуло, и я, проведя ладонью по грязи, чем подняла со дна ее мутное облачко, обнаружила в руке холодную тонкую цепочку с подвеской в виде черного каплевидной формы кристалла.
Я тут же вынырнула, отфыркиваясь и с интересом изучая занятную находку.
— Немедленно выбрось, мало ли какая гадость!
Тут же влезла змейка со своими бесценными советами.
Я спокойно надела цепочку на шею, не обращая внимания на вопли протеста и шипение какого-то там браслета.
— Эллин!
— Да тише ты, вдруг это полезная вещь и еще пригодится, а если что, я всегда смогу ее выбросить.
— Но я думаю…
— А ты не думай!
И я выбралась из воды на берег, собирая развешанные по веткам части одежды и судорожно одеваясь.
М-да, хоть эльфы и могут спать на снегу, но делать этого все-таки не следует.

Вся компания уже ждала меня у входа в «шалаш». Мне подвели мою лошадь, на которую я тут же вскарабкалась, и сразу же сунули немного вялого кота, который явно мечтал проспать весь оставшийся путь, мирно переваривая все только что съеденное.
Лешик стоял неподалеку и что-то бормотал, проводя руками над трясиной. Видимо, искал кратчайший путь отсюда.
Мы все заинтересованно за ним наблюдали. Наконец он замер, топнул пару раз ногой и снова что-то пробурчал.
Тут же у наших ног начало разворачиваться зеленое полотно, которое уходило куда-то вдаль. Мы с опаской на него посмотрели.
— А это надежно?
Кот все-таки свесился и посмотрел вниз, явно не доверяя хозяину.
Я грозно уставилась на лешика, сурово сдвинув брови.
— Запомни, коли что не так, я перед смертью успею все твое болото так перевернуть, что…

— Нет, нет. Что вы, я помню, помню.
Заверещал лешик, кидаясь под ноги моей лошадке. Лошадь тут же встала на дыбы, морально не готовая к его верноподданническому броску.
Мы с котом не удержались и рухнули на землю.

Я со стоном потирала ушибленные места и хмуро размышляла, является ли этот акт покушением на мою персону, но, судя по тому, как вконец перепуганный лешик закатил глаза и рухнул ничком под неумолчные стенания попрятавшихся по кустам кикимор, это была случайность.
Вскоре я опять забралась в седло, а точнее, меня туда торжественно водрузили, так как я все-таки умудрилась подвернуть ногу, и Клин первым направил коня на зеленую тропу.
Конь спокойно пошел по ней, в то время как справа и слева от тропки пузырилась голодная топь.
Уже больше не сомневаясь, я пустила лошадку следом. Завершал шествие Филин.
А лешик так и остался приходить в себя на островке, окруженный своими преданными кикиморками и наверняка очень счастливый от того, что страшная ведьма все-таки покинула его и даже оставила в живых.

Мы с котом стояли мокрые и замерзшие у входа в огромный каменный замок, возвышающийся на одном из холмов неподалеку от пробегающей мимо дороги.
Мои ноги по щиколотку увязали в грязи, а мокрые руки сжимали жутко недовольного и пытающегося хоть как-то спрятаться от дождя за полами моей куртки Уську.
— Эль, еще долго?
Учти, я вот-вот подхвачу воспаление легких и умру в самом расцвете сил.
Кот шумно чихнул и высморкался в мой носовой платок.
До замка оставалось не так уж далеко, просто я была совсем не уверена, что нам стоит заходить в столь мрачное строение.

Вот уже три дня как мы остались вдвоем с пушистиком.
Пока мы шли по тропе через болото, внезапно поднялся туман, который был сначала не очень густым и, кроме холода и сырости, не доставлял никаких особых неудобств, но уже на самой границе болота он внезапно уплотнился настолько, что я не то что друзей, а даже и собственных ног не видела.

Некоторое время мы еще шли вместе, но постоянно аукать и перекликаться нам довольно быстро надоело, да и звуки едущих рядом лошадей изрядно ослабляли бдительность, так что когда мы наконец-то выехали из тумана, то оказалось, что все звуки были обманкой, а рядом с нами — мною и котом — уже давно никого нет.
— Это моя вина, я должна была сразу распознать бродячий туман.
Хорошо хоть он не сбивает путников с пути, а просто переносит их в разное время к концу общей дороги.

— Эль
Кот прервал излияния и еще глубже забрался под полу куртки.
— Или ты немедленно стучишь в дверь, или роешь мне могилу в этой грязи. Руками!
Я тряхнула мокрой головой и подошла к высокой дубовой двери, ведя лошадь в поводу. На двери висело довольно тяжелое с виду бронзовое кольцо, опирающееся на металлическую пластину, о которую я и постучала, с натугой подняв такую тяжесть ровно два раза.
В третий раз не успела, так как дверь со скрежетом приоткрылась и прочно застыла, предоставив нашему взору вид на огромный темный зал, в который мы тут же и зашли — все трое, лошадка явно не желала мокнуть на улице.
— Эй, есть здесь кто
Кот уже бродил по пыльному полу и постоянно чихал, с удивлением оглядываясь по сторонам.

— А здесь сухо, да и явно теплее, чем снаружи. Эль, смотри — камин, давай разожжем! О, тут и дрова уже есть, здорово!
Я нахмурилась.
Замок был явно необитаем, но ведь дверь нам кто-то открыл, не сама же она распахнулась, да еще и с таким скрежетом.
Кот уже прыгал у камина, стараясь его разжечь.
Два камня звонко стукнули друг о друга, высекая хвостатые искры, но тяжелые бревна и сучья не спешили вспыхивать.
Я метнула в них слабенький пульсар.
Грохнул взрыв, взметнулось пламя, и кота отбросило к моим ногам.
Он с трудом встал, тщательно ощупал себя с ног до головы и очень проникновенно попросил в следующий раз предупреждать.
Я обещала.

Камин давал мало тепла и почти не грел, но меня в данный момент это волновало мало.
Кот радостно сушил свою шерстку у огня, поворачиваясь к нему то одним, то другим боком. Вскоре от него начал подниматься пар, а на мордочке застыло выражение блаженства.
— Я пойду посмотрю, что там наверху, а ты пока оставайся в холле. Если что, кричи громче.
Кот удивленно обернулся:
— А чего это я должен кричать?
Я сделала страшные глаза:
— Ну, если вдруг тени полезут из углов, размахивая страшными когтями, или пол вдруг проломится и начнет с хрустом тебя пережевывать.
— Мама
Тихо сказал потрясенный до глубины души кот, осторожно покосился на ровный деревянный пол и пулей вскочил ко мне на руки, вцепившись всеми двадцатью когтями и уверяя меня, что здесь ему делать в общем-то больше нечего.
— Ага, испугался.
Рассмеялась я, привычно убирая вес Уськи и таща с собой уже что-то вроде воздушного шарика.
— И ничего не испугался, просто больно надо мне тут одному сидеть. А вдруг тебе там помощь понадобится?

Ступеньки старой винтовой лестницы тихонько поскрипывали под ногами, впереди путь освещал одинокий синий пульсар, которому явно было неуютно одному освещать столь большое темное пространство.
Тишина оглушала, заставив затаиться шорохи и звуки, и только тихий стук капель, бьющих в закрытые окна и по далекой крыше, нарушал ее.
Кот явно нервничал, да и я уже ощущала себя несколько не в своей тарелке, на всякий случай буквально увешав себя заранее заготовленными различными по убойности заклинаниями.
— Эль, а как же Клин с Филином, как считаешь? Они нас найдут или мы их. Ой, мама!

Я не глядя швырнула пульсар в ближайший угол. Раздался взрыв, и к нашим ногам упала хорошо прожаренная тушка невинно убиенной крысы.
— Не знала, что ты у нас крыс боишься.
Я сосредоточенно попинала останки и уже более уверенно пошла дальше.
Кот нервно икал, не возражая.
— Эль, а ты знаешь, вроде дождь начал стихать…
Где-то впереди скрипнула дверь и тут же резко захлопнулась, кот сразу зачастил:
— Да и вообще зашли не спросясь, ходим тут без разрешения, нет, Эль, ты как хочешь, а мне кажется, что нам уже пора на выход.
— Это точно.

Ветер пронесся по коридору и каким-то мистическим образом задул пульсар. Но этого не может быть! Мы остались стоять в темноте, испуганно хлопая глазами.
— Э-эль…
Проблеял Уська,
— А почему у тебя такой странный голос?
— А это не я сказала.
— А кто?!
— Я!!!

Привидение в виде огромного мрачного старика, закованного в призрачные цепи, появилось прямо перед нашими носами и грозно нахмурилось, видимо, пытаясь запугать раз и навсегда.
Воздух тут же значительно посвежел, холод коснулся ступней и начал медленно, но уверенно взбираться выше.
Призрак хмуро оскалился и громко зловеще захохотал.
Кот тут же значительно расслабился, да и я уже ругала себя последними словами за трусость.
Нет, ну это же надо, боевая ведьма, бывшая ученица Академии магии и волшебства, и испугалась какого-то вшивого призрака.

— Эль, ты его развеешь или я?
Угрюмо поинтересовался Уська.
Призрак оборвал свой хохот и удивленно на нас уставился.
— Ну, че вылупился, чего мирных котов пугаешь, мы, между прочим, продвинутые маги!
Ты понял?
Я тебя сейчас на клочки тумана порву, заразу!
Котик явно рвался в бой. Он, насколько я знала, выучил только одно заклинание, но зато самое нужное (второе по созданию привидений не считается).

Привидение было явно в шоке — за всю его привиденческую жизнь ему еще никогда так не грубили.
— Я повелеваю вам пасть передо мною на колени и просить прощения, смертные.
Он восторженно завыл, вновь входя во вкус запугивания.
Кот фыркнул и спокойно обошел его, явно решив уже самостоятельно исследовать все закоулки старого замка.
Я недолго думая отправилась следом, внаглую пройдя прямо сквозь призрака. Белое марево заколыхалось и ненадолго потеряло четкие очертания.
Кстати, нам на уроках рассказывали, что призраки ненавидят, когда живое существо проходит их насквозь, ощущения от этого далеко не самые приятные.