часть двеннадцатая
Отпиши нам Мордор,
Они упорно носят чернильницу и пергамент.
— Чего ждешь?
—"Сильнейшему."
Вывожу я под красочным заголовком.
— «Последняя воля Эльфарран из Мордора.»
И ставлю жирную точку.
Теперь самое приятное: памятуя о том, что я многим, как кость в горле, спешу обрадовать оппонентов, описывая свою героическую смерть и приглашая на поминки.
После обеда заполняю извещения о смерти с черненькими розочками. Прекрасные слова о себе любимой так и льнут к бумаге — увлекшись творчеством, я не заметила как под вечер, меня посетила долгожданная гостья.
Она пришла без приглашения, бесшумно проскользнув в запертые двери, и проплыв по комнате, уселась на стул напротив.
- Приятного вечера.
Смерть, вообще очень вежливая особа.
Сняв волосок с кончика пера, я тоже приветливо улыбнулась.
- Взаимно! Чаю хочешь?
Она кивнула. Вот и отлично, я налила из серебряного самоварчика пахучий напиток, вытащила из заначки, кулек сахарных конфет и гостеприимно расположилась рядом.
Она, деликатно взяв блюдечко двумя костлявыми руками, осторожно подула на стелющийся парок и благодарно вздохнула.
- Хорошо. Такая понимающая клиентка попалась. А то, как ни приду, сразу с порога — в крик, начинают умолять меня, просить отсрочку, падать на колени, а я что могу — у меня тоже нервы не железные.
Выхлебав, пять чашек, она стыдливо сунула в карман две конфетки.
- Дома, ещё раз попью.
И засобиралась уходить, когда набравшись наглости, я попросила её, завизировать мои приглашения на похороны.
Она отопрела, но послушно взяла перо, и размашисто расписавшись, дописала внизу:
- «Все вышеизложенные факты подтверждаю.»
Помахав листочками, чтобы побыстрее высохли чернила, я предложила ей остаться на ночь, памятуя, что время сейчас неспокойное, на дорогах полно дезертиров, а смерть, тоже в какой то мере, женщина, и все может случиться.
Она грустно вздохнула и попрощалась, ночная смена только начиналась, перед битвой кандидатов тьма, всех надо обойти до рассвета.
- Бедняжка!
Подумала я.
— Тоже работает не жалея себя, и где благодарность, все, кто её видит, бывают страшно недовольны, вот и гордись своей профессией, безнадега и только.
И наконец наступил тот день, который мы так долго ждали, (я к числу «мы» не относилась). Начался он, как и положено, с утра. Зая стащила с меня одеяло и звонко шлепнула по заду.
- Вставай, соня, пришел твой последний день.
Я взбрыкнула и зарылась лицом в подушку.
- Ничего, если он настанет немного позже?
И снова попыталась заснуть.
Обвившись вокруг ноги, фрейлина сдернула меня на пол и вылила на макушку кувшин воды для умывания.
- Там твоя гибель стоит за порогом.
Она деликатно напомнила, о предстающих событиях.
Поднимайся лежебока.
- Скажи, что бы пришла попозже!
Всего час назад, я обежала войска, пообещала всем, оставшимся в живых, знатный ужин и премию в размере двух жалований.
Перепробовала свежеиспеченные пирожные, полюбовалась на праздничный торт, слизнула одну розочку с краю, за что получила половником по носу.
Мой главный повар очень не любил, когда я перехватывала что-то между завтраком и обедом. (А будет ли у меня обед?)
Проверила крылья ящеров, поссорилась с вампирами, покидала ятаган на точность попадания, повертелась перед Чаки в новом боевом костюме, что только вчера прибыл с новой коллекцией от Даера, тайно, ещё раз примерила похоронное платье, осталась довольна обоими.
Ненадолго прилегла. А она говорит — соня.
Солнце играет на новеньких доспехах орков, шлемы подобранные по размеру головы, удобно прикрывают уши воинов, я, позевывая, еду по полю на своем боевом коне.
Эльфы стоят особняком — сняв корону, я вежливо раскланиваюсь с ними. Это завтра мы снова станем врагами, а сегодня, сегодня мне нужны их меткие стрелы.
Вижу знакомые лица, хотя сказать по правде, эльфы все на одно лицо, — холодное и непроницаемо безразличное.
Тролли, те кучкуются в самом центре, почесывая бока, они громко чавкают, жуя на ходу и поперхнувшись, приветствуют меня.
Гоблины ещё спят, не желая их будить, тихо-тихо проезжаю мимо.
Гвардия в полном составе и в полной боевой готовности расступается.
Добровольцы демоны, ещё вчера выбравшие меня своим предводителем, сейчас в полголоса обсуждают технику боевого вылета.
Подойдя, я невинно взмахнула ресницами.
- Вот и все, мое дело закончено, я собрала темные и светлые силы, а теперь смываюсь, вы уж тут как-нибудь без меня, у меня на сегодня запланирована большая стирка.
- Она издевается, или у неё с утра всегда так?
Первый демон удивленно повернулся к Валентину.
- Чувство юмора у нас неординарное.
Он сразу встал на мою защиту
— Сейчас мы настроимся и начнем.
Отделившись от строя всадников, он схватил меня за плечи и, оттащив в сторону, зашептал:
- Живо в шатер и сиди там, когда понадобишься — мы придем за тобой.
- Я не хочу, я домой пойду.
Внезапно ощутив подползающий страх, взмолилась я. Упершись в землю ногами, отказалась идти.
Валентин почти насильно затащил меня за разукрашенный полог и, бросив на колени перед алтарем, грозно приказал:
- Молись лучше, молись святому Низе, сегодня ты — владыка объединенных сил Арды, а если будешь трусить или капризничать, я сам тебя убью.
И он вышел прочь.
Нескончаемым потоком потянулись наши враги.
Сквозь дырку, поеденную молью, я встревоженно глядела на поле битвы.
Как и много веков назад, опять израненное тело земли, топтали миллионы ног. Движимые обоюдной ненавистью, враги, едва сдерживались, чтобы не бросится в безобразную драку за этот мир, но обычай есть обычай: все с нетерпением ждали главный поединок — поединок властелинов.
Вампиры даже взлетели на ближайшие горные кручи, дабы насладиться занятным кровавым зрелищем и, наверное, чтобы быть первыми у планируемых луж крови.
Орки, построившись в плотное каре, неторопливо разминали мышцы ног.
Эльфы нервно переглядывались. Все они, ценя значимость момента, сурово молчали.
В главном шатре, с вышитыми гербами Мордора, я собиралась на битву и тихо паниковала.
Неподвижные назгулы, застыв в карауле, охраняли вход. В шатре были лишь мы с Чаки. Всхлипывая, он пытался заплести мне боевые косы эльфов и на свой лад утешал.
- А что с нами будет, когда тебя убьют?
Я кожей затылка чувствовала его страх и его безмерную нежность.
Прижав унизанные кольцами пальцы к подбородку, я последний раз молюсь святому Низе.
- Пожалуйста, сделай так, чтобы все было хорошо, все хорошо.
Откинув отсыревший за ночь полог, к нам входят двое эльфов.
Выбранные от светлых сил, они неприязненно косятся на дюжину черепов, что в качестве украшения разместились на полке походного назгульского алтаря.
- Эльфарран…
Это говорит высокая, закутанная в многочисленные покрывала женщина, кончик её носа предательски краснеет от смущения.
— Настал великий час славной битвы…
Покачиваясь, я стояла на коленях, в сотый раз повторяя:
- Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо…
- Сегодня ты поведешь легионы сил света и тьмы. Будь достойна великой участи, и да не оставят тебя мудрость и хладнокровие эльфов.
- Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо…
По одному из черепов ползла мушка. Находясь во власти столь ничтожной детали, я, уставившись на это насекомое, желала лишь одного, чтобы она, наконец, улетела. Но она всё ползла и ползла…
- Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо…
- Да замолчи ты.
Выведенная из себя, моим монотонным бормотанием и сбившись со своей речи, Галадриель, кажется, забыла с чего начала.
Обернувшись, она раздраженно вырвала из рук стоящего тут же эльфа, тонкий длинный кинжал.
— На получай. И смотри, не сломай! Вещь раритетная. Таких только пара осталась.
- Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо…
Я раскачивалась все сильнее. Твердо, сжав мои плечи, Лег на мгновение обнял меня и остановил.
- Я буду рядом.
Он коротко чмокнул меня в затылок и выпрямившись застыл.
- Посторонним просьба покинуть помещение.
Ненавязчиво намекая, что их время истекло, назгулы попытались вытолкать эльфов взашей.
- Ножичек, они вишь принесли, прям акт неслыханной щедрости. Мало мы вас порвали, на прошлой войне
бычно такой безразличный, Валентин страшно волновался, и против своего обыкновения ворчал.
Наткнувшись на эльфов, он готов был уже здесь затеять ссору.
Строгое молчание лесных жителей, к сожалению, лишало его этого прекрасного шанса.
— Уходите, у нас наступает минута торжественного прощания.
- Дорогу властелину Эльфи!
Громко всхлипнул Чаки.
Тяжело упав на одно колено, назгулы склонили головы, так же низко перед мной склонились и эльфы.
Вложив в мои руки черный кривой ятаган и тонкий сверкающий кинжал, силы тьмы и света выстроились за моей спиной.
- Дальше ты уж как-нибудь сама.
Чаки, как самый близкий друг, обреченно снял плащ с моих плеч и шепнул.
- Постарайся остаться в живых. Я буду очень скучать, если что.
Оглядев коленопреклоненных воинов, я тотчас приняла самое лучшее решение… бросилась наутек.
А когда моя армия поняла, что это далеко не тактический прием, то она с возмущенными криками бросились за мной.
Войско противника сразу воспаряло духом, решив, что мы отступаем.
- Сейчас…
Крикнули парламентеры.
— Поймаем властелина и начнем.
Эх, зря я позвала эльфов!
Догнав, аранен, резко поднял меня в воздух и развернул ровно в противоположную сторону.
Ничего не замечая, я не сбавляя скорости, рванула навстречу противнику, а когда сообразила что к чему, было уже поздно.
С угрожающими криками за мной двинулось и войско. Ничего не видя от страха, я с разбегу сшибла с ног предводителя противника.
Он, прокатившись по траве, сел на землю, и потирая ушибленную спину, удивленно протянул.
- Эльфарран, верховный назгул Мордора, и по совместительству светлейшая аранель Валинора?
- Она самая.
Я остановилась и перевела дух.
— Нет, ты видел, как они со мной. Эльфы называется.
Оглянувшись, я облегченно фыркнула, видя, что мои преследователи остановились и выжидательно застыли.
- Надеюсь, что здесь они меня не достанут. Так умирать не хочется, денек то какой, просто чудо!
- В самую точку дорогуша, ужасно не хочется.
Инкуб сочувственно вздохнул.
Мы присели на корточки, возле края площадки решающей битвы.
- Ты не возражаешь? Мне так как-то легче. Это мой истинный облик, нас лепили с них.
Он принял вид огромного паука.
- Да нет, ты очень даже симпатичный паучок.
И мы опять замолчали. Собираясь с мыслями, просто не знали, что делать дальше.
Убивать такого милого противника, рука не поднималась. Хотя оба клинка весьма чувствительно покалывали меня в бока.
Неожиданно он сказал:
- А я умею сети плести из ста нитей сразу.
- А я розы выращиваю.
Мы, как заблудшие путники среди таких чужих и злобных воинов, были едины в своем одиночестве.
В ожидании смертоубийства:
— орки нетерпеливо переминались,
— назгулы недвусмысленно грозили мне мечами,
— эльфы корчили недовольные рожи.
— Проклятые духи-инкубы тоже выражали свое недовольство в протяжном свисте.
- Ждут. Падальщики проклятые.
С затаенной грустью, вздохнул паук.
— Твои, так, уже облизываются. Ты чем их кормишь?
- Мясом с кровью.
- Вот и я думал перейти с мух на мясо, но все недосуг. Жаль.
И, он закончил.
— Разнесчастные мы с тобой монстры.
Нарастающая волна нестройных голосов, сделав два круга, в третий раз покатилась по рядам обеих армий.
Звон щитов становился все более раздраженным.
- У живоглоты.
Паук осторожно, чтобы меня не задеть, разогнул все свои многочисленные ножки.
— Ну что, нельзя более испытывать терпение публики. Давай разомнемся, что ли.
- Это совсем не обязательно.
Я спотыкаясь, отошла на отметку начала боя.
В последний раз нам захотелось сказать друг другу, что-то хорошее.
- Ты, главное, по глазам не попади. Могу зараз пол войска твоего испепелить. Хотя хватает меня всего на три заряда, потом полчаса передыху, для подзарядки.
- А ты под жало не лезь, у меня там литр самого страшного яда. Могу царапнуть не заметив.
Бой начался лениво, как бы нехотя, я обреченно скрестила оба клинка с его десятью коготками, и тотчас рассмотрела жало — маленькая такая иголочка, ерунда.
Но в следующее мгновение, яростно запев, застоявшийся ятаган молнией рассек воздух и отскочил, остановленный бронированной лапой со стальными коготками.
Левой рукой, не замечая конфуза, я нанесла второй удар, погрузив кинжал в мягкое сочленение у основания передней лапки паука. Он вскрикнул.
- Эй ты там, полегче. Больно же.
- Ой извини, пожалуйста, забылась.
Он озабоченно осмотрел отрубленную лапку,
- Да ладно, у меня еще девять осталось.
И резким ударом в живот, он, согнув меня пополам, отбросил назад шагов на десять.
Я приземлилась, очень удачно — на самое мягкое место. И что самое главное, не отпустила свои клинки. И хотя мне было совсем не больно, но я тоже выговорила ему.
- Сдурел что ли. Я тебе не мужик. Думай, куда бьешь.
Он сконфузился.
- А куда тебя бить?
- Ну я не знаю, может, по лбу щелкнуть.
- Вот так?
И я отлетела ещё на десять шагов.
Паук явно входил во вкус. Поднявшись на дыбы, он размахивал острейшими когтями, и уже дважды достал меня.
Кровь, выступив на плече, закапала на кинжал.
- Наших бьют. Чего спишь, работай.
Разозленный кинжал, зашипел на ятаган.
- Ты за собой следи.
Ссрезая напрочь усики-антенны, ятаган, громко выругался.
— Рана кстати с твоей стороны.
Разъярившись и стараясь выделиться один перед другим, клинки замелькали так резво, что в следующую минуту паук, лишился ещё пяти ножек.
- Слушай, так нечестно. Я не успеваю за тобой.
- Я не виновата, это всё они.
Покатились, так пугавшие меня остро оточенные жвалы, броня подобно шелухе ореха, полетела в разные стороны.
Я сейчас напоминала белку, вгрызающуюся в гигантский орех, Удар, ещё удар. И опять я опрокинулась на спину.
Проехав, ударилась головой о камень. На мгновение потеряла, сознание. Прыгнув на меня, он собрался пустить в ход жало.
С нижнего упора, резко выбросив руку с ятаганом, я погрузила его в нежное брюшко.
Решив, что победа близка, он безрассудно раскрылся и был нашпилен как на иголку для коллекции.
Выкатившись из-под бьющегося в конвульсиях паука, я отбежала в сторону. И остановилась.
Он лежал, жалобно поджав последнюю лапку, и его черная кровь растекалась причудливым пятном.
- Ой, мамочка, что я наделала!
Разве можно меня так пугать, и вот — здрасте — получил. А такой приятный был паучок.
Вытерев нос, я только размазала по своему лицу его кровь.
Внезапно он зашевелился и, уже почти ровным голосом, произнес.
- Чего смотришь, руку подай.
Вырастая из черной крови, поднялся демон.
Великий демон.
Он оттолкнулся от земли и взмыл в небо, сбросив на меня два остро отточенных стальных пера.
Быстрой рыбкой, я ввернулась в узкую щель среди скал. Но тело пронзила резкая боль — ножи застряли в моей ноге.
В горячке я вырвала их, громко закричав эльфийское заклинание от отравленного меча.
Конечно, это были перья, но сейчас я готова была кричать все что угодно.
Зазвенев, новые ножи-перья, посыпались на камни.
- Такой интересный мужчина, а познакомишься поближе, демон демоном.
Зажимая рану, я недовольно покосилась на небо.
- Вылезай темный властелин.
Громогласный вой звучал из-под облаков.
— Вылезай и сразись со мной!
- Нашел дурочку. Была охота, под смертельный дождик, спину подставлять.
Я спешно перезарядила арбалет — каленая стрела со слюной бездомной крысы, лучший яд для демонов.
Для друзей ничего не жалко. Пугну-ка я его разок.
Высоко в небе парил демон, выбирая наиболее удобную позицию, для метания следующего пера, он уже разворачивался и ложился на крыло.
Я хладнокровно подняла арбалет.
Найдя в небе жертву, как на уроке, бесстрастно прицелилась.
- Снимем с первого раза.
Успокоила я, было заволновавшихся соратников.
Радостно запела смертельную песню тетива и стрела ушла ввысь.
- Найди его!
Крикнула я ей вслед, и, на всякий случай, приготовилась к следующему выстрелу.
Я даже не видела, как это произошло, но по звуку сладкого, удовлетворенного чмока, все поняла.
- Хорошо вошла.
Кувыркаясь, словно пьяный турман, из заоблачных высот свалился застреленный демон. Упав на мягкую траву, он дернулся и затих.
- Контрольный в голову.
Уже не торопясь, я произвела ещё один выстрел
Сломанные крылья, свернутая шея. Я надеясь, что все кончилось, но на всякий случай озабоченно потрогала его ножкой.
- Все? Больше преображений не будет?
- Будет. Будет.
Обнадежил он меня.
— Сейчас отдышусь. Пожалуйста, помоги голову повернуть.
Взяв за уши, я, резко развернув, поставила на место его лицо (оно было на спине).
Третьим преображением был великолепный золотой змей, он задумчиво свернул кольца, а затем внезапно рассыпался снопом разноцветных искр и исчез.
- Он под землей.
Еле слышно шепнуло одно кольцо.
- Ты должна его услышать.
Пояснило другое.
Упав на колени и закрыв глаза, я вся обратилась в слух. Тишина, напоенная страхом и ожиданием, эта тишина была во много раз страшнее, чем реальный противник.
Он был где-то рядом, он тоже слушал меня, жало, теперь бывшее в его ядовитом зубе, ждало жертву.
Шорох мелких чешуек в песке. Дыхание. Хотя, нет, это моё дыхание.
Застыв неподвижной тенью, я слушаю. Он ползет справа, я чувствую его движение, как морская птица (как её там… чайка), не видя, предчувствует приближение долгожданного берега. Он ползет.
Я бесшумно беру в обе руки более хладнокровный эльфийский кинжал.
Все решит один удар, и надо, чтобы он был стремительным и мощным.
Только один удар.
Лишь бы не ошибиться.
Вот он огибает меня и заходит за спину, маленький камушек попадается ему на пути, я слышу его скрежет и жду.
Застыв посреди поля с зажатым в руках клинком, перестаю дышать. Он меня не слышит.
Он слепо тычется в сторону, но, словно поняв ошибку, возвращается снова. Вскрикнул раздавленный дождевой червяк. Ничто не существует в этом мире, ничто — только движение его тела, его воля, его желание.
Он совсем близко.
Я слышу как замирает его сердце, вот оно сейчас уже под мной. Немного пропускаю вперед. Время остановилось и уплотнилось вокруг нас.
Его голова у моего правого колена.
- Сюда
Мысленно зову я и в тот же момент молниеносно погружаю кинжал в едва шевелящийся песок.
Яркая сталь вспыхивает и окрашивается черной кровью.
Обезглавленное тело бьется в предсмертных судорогах, осыпая меня песочным дождем.
Кончено! Я готова расцеловать кинжал:
- Спасибо.
- Спасибо? Нет, так дело не пойдет. У меня всего три жизни осталось.
Выплевывая песок, мой противник снова передо мной, он сосредоточенно думает.
Держа на вытянутой вперед руке окровавленный кинжал, я медленно повела им в его сторону.
Той усталости, что неизменно приходит в бою, не было, как не было и жалости. Сейчас я примитивно желала видеть эту голову на главных воротах Мордора, а если я чего захочу, то вынь и положь. Точнее подвесь.
- Хорошо, предложи иной вариант.
- Чувства, мы сразимся в тайном мире чувств. Ты далеко не та, за кого себя выдаешь, и я докажу это. Опусти оружие. Оно нам больше ни к чему.
- Хорошо.
Я опять согласилась, прикинув, что, если что, то я его и голыми руками придушу.
И вздрогнув, внезапно поразилась — на краю пропасти стояла маленькая девочка со светлыми реденькими волосенками на головке и застенчиво глядела на меня.
- Мне страшно.
Она тихо заплакала.
- Возьми меня на ручки, спаси.
Это была та девочка, что на Солеа попала под лошадь. Она молила о помощи. Я задохнулась, но странно, не почувствовала боли сострадания — дух, давя на давно забытое чувство, тянул меня к себе.
Блеснуло жадное жало, оно страстно желало меня. Сделав шаг, я остановилась, Кольца до ломоты сжали мне пальцы.
- Я не спасаю детей.
И огненный вихрь из моих глаз скрыл маленькую фигурку, я слышала её отдаленный жалобный плач, но мне было все равно.
Лишь пепел полетел по ветру.
- Солнечная…
Мне хитровато подмигнул Гимли, опираясь на свою неизменную секиру, он поманил меня пальцем.
— Пошли мифрил рыть. Я знаю такую роскошную шахту! Предлагаю как другу — честно поделим все пополам
Пятьдесят на пятьдесят. Согласна?
Отравленное лезвие хищно блеснуло… и разлетелось на мелкие кусочки.
- От друзей одни неприятности!
- Эльфарран, любимая.
Это уже Леголас звал меня. Я, покорно подчиняясь воле его глаз, сделала шаг навстречу.
— Приди, и останься со мной навсегда.
Последнее чувство, чувство любви, решило исход битвы. Я знала, что в его рукаве спрятана отравленная игла, но…
- Я иду к тебе.
Бросившись навстречу, беззаботно протянула ему руки. С мягким довольным урчанием ятаган вошел в сердце моего обожаемого мужа.
Инкуб не мог поверить, что в последний момент что-то сорвалось.
- Ты же эльфийка!
Он упал к моим ногам.
— Почему?
Вытерев измазанный черной кровью клинок о его же одежду и повернув к себе остекленевшие глаза, я ядовито прошипела:
- Я не люблю, своего мужа.
Ошибка его была в том, что он попытался связать меня самым главным чувством. Он сделал ставку на любовь и проиграл, откуда ему было знать, что у меня нет сердца.
Подняв отравленную иглу, я беззаботно приколола её на воротник — с детства не люблю разбросанных иголок, так и уколоться недолго.
- Теперь вы, ребята, ваша очередь.
Махнув своим, я послала воинов в бой, и словно прорвав пелену страха, —
— орки первыми ринулись на инкубов, с рычанием, они опрокинули первые ряды духов,
— с дальнего фланга произвели первый залп эльфы, и их стрелы быстро нашли своих жертв,
— демоны расправив крылья, ринулись на противника сверху.
- Убейте их.
Я в последний раз грозно крикнула и сорвала голос.
— А ладно, моя миссия выполнена, они сами ввязались в драку, значит сами и распутаются.
Осторожно спустившись с каменной возвышенности, нашла глазами единственную полянку и устало опустилась на траву.
Шум битвы нарастал, вой, подобный реву медных труб, грянул над толпой.
- Гоблины пошли в ход.
Равнодушно отметила я.
Ко мне подбежал запыхавшийся Чаки.
- Ты чего расселась, ещё один налет и мы подавим их.
Тяжело охая, я полезла на ящера — отбитая спина ныла не переставая. Назгул заученным жестом подставил мне под ногу свою руку и подбросил в седло. Разобрав поводья, я рысью тронула ящера с места.