часть десятая
Как единственного уцелевшего властелина, меня скрыли в женском общежитии ведьм.
Чаки временно, для моей безопасности, посадили в яму, служившую для хранения потерянных собаками костей. Здесь его было не найти.
Расставаясь, он, тяжело вздыхая, протянул мне свой меч.
- Позаботься о нем, он будет скучать.
Я пообещала, полировать его по пять минут каждый вечер, но тотчас забыла об этом.
Длинный ряд одинаковых, обшарпанных дверей, выходящих в полутемный коридор с туалетной комнатой в конце. Тяжеловесно переваливаясь, меня ведет вчерашняя знакомая вахтерша-кактусиха.
Кое-как ковыляя узловатыми корнями по истертому полу, она изящно покачивает разукрашенным глиняным горшком — точь-в-точь кринолин, только, вверх ногами.
Внезапно она примечает, как одна из ведьмочек переманивает осветительного светлячка, одного из тех, что сидя в коридорном плафоне, освещают нам путь. Подставив руки, девочка ловит зачарованное насекомое и оглянувшись роняет его.
Иголка, метко пущенная строгой вахтершей, возвращает светлячка на место.
Я, рассеяно скользя взглядом по крашенной еще в прошлом веке ядовито-зеленой стене, припоминаю, что ещё вчера, именно эта кактусиха, закрывая своим колючим телом проход в жилье ведьмочек, недовольно выговаривала мне.
- Да вы глаза разуйте. Какая вы девушка. Что я читать не умею. По документам — темный властелин.
А у нас посещение лицами противоположного пола только до одиннадцати.
Нет, не пущу.
Знаю я вас, потом не найдешь по комнатам.
Постыдились бы, все-таки уважаемый господин.
А все туда же, к молоденьким ведьмочкам.
Нехорошо!
И ощетинившись, она стояла как неодолимый бастион. Если бы девчонки не выкинули мне из окна ковровую дорожку, то пожалуй, я бы уже была мертва.
В вечер накануне известных событий, мы вызывали дух Саурона.
Явившись, он первым делом, как всегда, наорал на меня. От умиления, я даже прослезилась.
- Папочка. А ты совсем не изменился.
- Я же призрак — как был, так и остался. Хватит дурить, Элфани.
Собирайся на битву, прошлепала союзников, будешь отдуваться за всех.
Чего глазами хлопаешь, враг ближе, чем ты думаешь.
А за Мордор ответишь! Насажала роз!
И тут я явственно ощутила себя его дочерью.
- Мой Мордор, что хочу, то и делаю.
Он, качнувшись, начал таять. Торопясь передать мне что-то важное перебил:
- Да я в принципе ничего, ты там, это, не давай себя укокошить, ладно. Я еще на внуков поглядеть хочу, тогда вызовешь, обещай мне…
И он окончательно растаял.
- Обещаю папа.
Внуков!
Ему легко говорить, но кроме того темного эльфа, на меня никто внимания не обращал. Все считали, что с девушкой, носящей мужской титул, не все в порядке.
И вот я во второй раз иду по длинному коридору с трехлитровой банкой, на дне коей сидит печальный сирота — ротан.
Меч чертит белую полосу на линолеуме, плечи оттягивает арбалет, свернутое одеяло и подушка в другой руке.
Ятаган, за неимением свободных рук, просто держу в зубах.
- Вот здесь…
Войдя в комнату, занимаемую тремя ведьмами, что сидели на кроватях и красили ногти на ногах, кактусиха с размаху шлепнула продавленную раскладушку.
Одеяло, согревавшее не одно поколение, темных сил и подушка с пятнами жирных пирогов — моё убежище было не только удобным, но и весьма приятным.
- Уплотняемся девочки. Не обижайте новенькую.
Вахтерша, посвященная в тайну моего титула, все же считала своим долгом предупредить.
- Смотри у меня.
Ведьмочки, тотчас узнав меня, с визгом приветствовали.
- Глядите, Эльфи. Со своими харчами.
Они приняли банку за вчерашний рыбный суп.
- Мы тут поживем немного.
Я осторожно поставила банку возле ножки раздолбанной раскладушки. Сложив руки на коленях, села на табуретку и обреченно приготовилась ждать своего убийцу.
Девчонки тем временем, наведя марафет, тоже ждали, но только своих ухажеров. Вот так всегда…
В коридоре уже начиналась вечерняя суматоха. Хлопали двери. Звенела посуда. Слышался приглушенный смех.
Поминутно раздавался громкий барабанный бой в чьи-нибудь двери, и кто-то радостно кричал.
- Эрну на выход. Сесди к вам пришли. Юэль, заждались, давай быстрее.
Точно табун носился по коридору. Все счастливицы, услышавшие зов, тотчас высовывались в окно на кухне, что выходило на широкую площадку перед общежитием, махали руками и тоже кричали.
- Сейчас, сейчас, подожди немножко.
- Располагайся как дома.
Вспорхнув, последняя соседка убежала на всю ночь. Перезарядив арбалет, я нашла себе укрытие в ванной комнате за умывальником.
Сжав онемевшими пальцами верный ятаган, крупно затряслась от страха. Мыши и заблудшие приведения в ту ночь старались обходить ванную стороной.
Стреляла я на редкость точно.
- Эльфи, тебя вызывают,…
Сморщившись, в дверь прыснула молоденькая ведьмочка. Я недоуменно посмотрела на своих подруг.
Весь день, я вместе с ними провела на семинаре по новейшим разработкам в области любовной магии.
Жаль, конечно, что всю лекцию просидела под столом, свернувшись калачиком, пытаясь хоть на мгновение забыться беспокойным сном.
И наверное, мне это удавалось. Потому что девочки несколько раз деликатно пихали меня ногами в спину, когда я начинала слишком громко храпеть.
Услышав приговор, я, вскрикнув, залезла под кровать.
- Куда ты!
Девчонки попытались вытащить меня за ноги.
— Тебя на свидание приглашают, дурочка. Иди, а то раздумает.
- Это за мной убийца пришел!
Я брыкалась, держась за железные ножки кровати. Они призвали на помощь соседок. Участие в чужом счастье, доставляло им истинное удовольствие.
Меня обрядили в ведьмовские необъятные юбки, числом более восьми, любовно собранные со всей комнаты, и поплевав на красильный камень, оперативно накрасили ресницы.
- Она идет!
Подвергая свои жизни смертельной опасности, подруги наполовину высунулись из окна.
- Никуда я не пойду!
Но что я могла сделать с тремя ведьмами. Меня буквально вынесли и, вытряхнув за порог, захлопнули дверь, для верности заперев её на щеколду.
Обреченно ударив несколько раз ногой в дверь, я поняла, что назад не пустят, раньше утра, точно, не пустят.
- Дожидается. Уже час дожидается.
Из окна холла загадочно улыбалась верная защитница нашей чести и чистой совести.
Сегодня она как-то по особому была хороша. Может, во всем был виноват распустившийся у неё на макушке прекрасный цветок.
Мечтательно проведя зеленой лапкой по ободку горшка, в котором она проживала, кактусиха сладко вздохнула.
Нервно постукивая букетом полузасохших колокольчиков по согнутой коленке, темный эльф стоял привалившись к углу здания. Выглядывая из-за его плеча, к букету упорно тянулась лошадиная морда. Увидев меня, они оба встрепенулись, вырвав клок букета, лошадь моментально его сжевала.
- Это тебе.
Эльф быстро сунул мне оставшиеся цветы.
— Пошли, погуляем. Только оставь меч на крыльце.
Приметив огромный двуручник Чаки, что я не выпускала из рук, он твердо настаивал на своем. Вспомнив про ятаган под платьем и арбалет за плечами, я нехотя согласилась.
Меч придавал мне солидности и давал некое чувство защищенности. Хоть и говорят, что эльфы высоконравственны, но здесь нельзя быть ни в чем уверенным.
Оставив меч на крылечке, мы направились куда глаза глядят. Немного побродили по краю пропасти, полюбовались развалинами, постреляли в тире, выиграв главный приз — чучело росомахи, правда, уже изрядно тронутое молью и жутко воняющее.
И если бы нас не выставили на улицу, то возможно, мы опустошили бы весь призовой фонд.
Толстый плешивый демон испугавшись разорения, авторитетно заявил, что эльфам больше одного выстрела не предоставляется, и вообще, нельзя пускать нас в подобные заведения.
За что и получил чучелом, которое тут же лопнуло, осыпав хозяина опилками. Тот, громко взвыв, неуклюже опрокинулся на спину, и мы не стали ждать вызванного караула, ударившись в бега.
Затерявшись в дебрях сонного леса, легко пробежали по темным дорожкам и нашли свободную лавочку, немного влажную от предутреннего тумана.
Схватив за руку, эльф почти силой усадил меня на скамейку и, обняв, внаглую полез целоваться.
Откинув голову, я прикинула: время сейчас военное, выбирать не приходится — надо брать, что есть.
И отстранив, его жадные губы я уверенно сказала:
- Миллион фариков на личные расходы.
Мордорский гарнизон — две тысячи урук-хаев.
Семь дворцов по последней моде.
Личный ящер.
- Ты о чем?
Он уже перешел к шее.
- Как о чем? Я что сюда прохлаждаться приехала? Мне муж позарез нужен.
- Зачем?
На мгновение оторвавшись, он продолжил осыпать поцелуями мое лицо, шею, плечи. Все, что мог достать
«Вот тупой!
Подумала я.
— Нет. Ну так всегда, как что-то мне дать, так судьба посылает самые неподходящие вещи — издевается старая карга.
Я ему предложение делаю, а он, да чем он вообще занимается?»
И я продолжила свои излияния.
- Я хочу чтобы утром, мне кто-то говорил:
«Доброе утро»
А не орал дурным голосом под окном:
«Элфани, подъем, хватит дрыхнуть! Ателес восстал, через пять минут вылетаем, и прекрати кормить конфетами ящера, он опять все стойло обрыгал.»
Я хочу, чтобы когда я вернусь из боевого похода, меня дома ждал горячий обед.
А вечером кто-то почитал мне сказки со счастливым концом. Вот и все.
Я не прошу большего.
На войну хожу сама…
Угнетаю тоже…
— К назгулам не суйся, с оборотнями на заигрывай, с людьми не общайся.
И смягчившись, я смущенно закончила.
— Вдруг тебя обидят, мне будет очень неприятно. Знаешь, что я делаю с теми… Нет, пожалуй, это не в тему…
Я замолчала и с надеждой поглядела на него.
Он, похоже, совсем ничего не слышал, и найдя в темноте мои губы, только прошептал:
- Не отвлекайся. У нас мало времени.
Холодный туман, клубясь, тек молочной рекой по аллее, огибая наши ноги.
И вдруг я поймала себя на мысли, что это не так уж и неприятно — целоваться. И все же, долг важнее!
Кое-как оторвавшись, я твердо закончила:
- Минута на раздумье давно истекла. Так ты будешь моим мужем?
Прямота и стремительность предложения, видно здорово его озадачили. Но именно такую тактику я применяла в своих ночных налетах.
Никто и опомниться не успевал как уже был убит, ограблен или обложен данью, а иногда и все одновременно, смотря по обстановке, — все, в полном соответствии с кодексом темных властелинов.
Но похоже, у моего кавалера дальше поцелуев мысль не работала. Поэтому я продолжила:
- Говори, согласен?
Значит, так: после бала, ко мне в Мордор, и без возражений.
Теперь никто не скажет — бедняжка, она такая одинокая.
Я им всем покажу, что у меня тоже есть семья, хочешь, я и детей наловлю в ближайшей деревне, пару или тройку.
Уже представив себе милую картину всеобщего счастья и благополучия, я опять 5получила сокрушительный удар.
- Вообще-то, я уже женат…
Жаль, не было под рукой того прекрасного чучела росомахи…
- О нет!
Разбитый цветочный горшок на пороге общежития.
Рассыпанная земля в холле.
Кактусиха рыдает над сломанным цветком.
Меч пропал…
Я еле дотащилась до своей комнаты.
Опять разрубленная раскладушка. Только то, что все девчонки успели выскочить на свидания, спасло им жизнь.
На полу беспомощно раскрывая рот, трепыхался ротан — злодей не пощадил даже рыбку.
Расколотая банка валялась здесь же. Держа в горсти скользкое мокрое тельце, я опрометью метнулась в ванную.
Заткнув отверстие раковины первым попавшимся полотенцем, открыла кран. Рыбка завертелась волчком и, подскочив, вдруг громко крикнула:
- Горячо.
- Ой, прости.
Я запоздало пустила в раковину и холодную воду.
Движение за спиной скорее почувствовала, чем увидела. Взрыв — и от соседнего умывальника остались только воспоминания.
Следующий удар пришелся мне по макушке, но видно враг был не лучшим бойцом — ударил плашмя и лишь слегка оглушил меня.
Ятаган не стал ждать и сам прыгнул в мою руку. Я наотмашь ударила им убийцу. Удар пришелся на меч.
- Это меч Чаки.
Возмущенно вскрикнула я.
— Ты ещё и вор!
Здесь во втором мире, скрепленная клятвой неприменения силы, я была абсолютно безоружна. Поэтому, вцепившись в меч, просто закричала:
- Отдай, это моё!
- Сейчас! Я его первым нашел.
Рукоятку крепко держали цепкие лапки. Проследив по ним взглядом, я взглянула на похитителя — дрожащий вампир в инвалидной коляске.
Сморщившись, он поднял руки.
- Все сдаюсь.
- Ты что здесь делаешь?
- Ничего. Еду себе тихо-смирно, гляжу, меч валяется, думаю, дурак буду, если не возьму, вдруг пригодится, а тут из окон кричат:
«Караул, убивают!»
- И ты решил сыграть в героя. Придти на помощь беззащитным девушкам.
- Не такие уж они и беззащитные.
Вампир, рассчитывавший на явно халявную кровушку, горько вздохнул:
— Хоть бы одну убили. Я объехал все комнаты, и вот результат — получил десять раз ударным заклинанием по лбу.
Решил немного освежиться, а тут ты влетаешь: волосы дыбом, руками машешь. Я принял тебя за маньяка. Извини…
И словно усомнившись, он спросил.
— Ты точно знаешь, что ты не маньяк?
- Я эльфийка…
Заворачивая краны, я печально покачала головой.
— Но приношу только несчастья, мне надо скрыться до завтрашнего вечера, вот только куда, не знаю.
- Я знаю. У меня поводырь вчера сбежал — пошли по нищенствуем до обеда, а потом я отведу тебя к своим родственникам. Идем, то есть, едем?
- Едем.
Кажется, я опять лезла в крупные неприятности, ведь как чувствовала, что они будут, но все равно пошла.
ПРАВИЛЬНО ГОВОРЯТ — ЧОКНУТАЯ!
Найдя на разоренной кухне немного помятую кастрюлю, пересадила туда своего друга. Он, обследовав стенки нового обиталища на предмет течи, довольно кивнул.
Я пыталась с ним заговорить, но он, хитрюга, знаками показывал, что нем от рождения.
Через запасную дверь мы тихонечко выскользнули наружу. Конечно, я тут загнула, не совсем тихонечко.
Сначала я разрубила столетние запоры, и только тогда с громким возмущенным скрипом дверь, проснувшись от многолетнего покоя, выпустила нас.
Мы отправились на промысел. Я толкала перед собой инвалидное кресло, а своё оружие отдала на хранение вампиру. Он испуганно покосился на арбалет и озабоченно поинтересовался, из чего сделаны стрелы. Удовлетворенный ответом: «Не знаю», — кивнул:
- Пойдет.
Мы битый час тащились боковыми улочками к главной площади города. Высокие дома с узкими дверями (боком что ли они входят?) и, точно по шаблону выполненными, узкими окнами.
Каменная мостовая из абсолютно правильных восьмиугольников была уже изрядно укатана, и стука колес на стыках почти было не слышно.
Но вампир, все равно недовольно подпрыгивая, умолял меня везти его понежнее.
Одинаковые шторы на окнах, одинаковые дверные ручки, здесь даже домашние мышки все на одну мордочку.
- Интересно, как здесь почтальоны работают.
Окончательно запутавшись, я остановилась.
— Никаких опознавательных знаков на домах, может по нюху?
Вампир тоже призадумался, его маленькие ножки задергались не находя опоры. За окнами не чувствовалось ни единого движения. Мы попали в мертвый пустой город.
- Бежим
Внезапно решились мы и опять загрохотали по камням.
Такая же безликая площадь, обнесенная чугунными столбами. Пара закрытых лавок. Утро здесь наступало поздно и весьма условно.
Глашатай ударом серебряной кувалды по столбу громко возвещал час.
В отсутствие конкуренции (у демонов нет нищих), мы заняли лучшие места. Прикрыв голову одной из стянутых юбок, я, лежа на животе, написала табличку пожалостливее.
Ротан, не желая отставать, тоже принимал деятельное участие в сборе свободной наличности у доверчивого населения.
Скучающая нечисть, та что уже успешно отчиталась в бухгалтерии, лениво гуляла.
«Подайте на червячка рыбке, и миллионам её голодных мальков.»
Я всхлипнув, облила слезами послание и решила, что оно добавит щедрости прохожим. Ротан утвердительно кивнул и, придав рыльцу страдающее выражение, тоже пустил слезу. Если подавали, он приветливо помахивал хвостиком.
При этом исподтишка окатывал водой всех, кто шел мимо. Они вскрикивали и задирали глаза к небу, на котором не было не только туч, но даже и солнца.
Но то ли вид у рыбки был чересчур упитанный, то ли мои рыдания, что прерывались откровенным хихиканьем, не внушали должного доверия, — подавали нам мало: вся добыча — три полузадушенных мучных хрущика да кусочек недоеденной лепешки.
Последний, умиленная кульбитами ротана, троллиха вырвала из лапки своего отпрыска. Он тот час достав следующею и глядя во все два, залитых жиром глаза, на изнемогающею рыбку, снова и снова заставлял ее прыгать через подставленную палочку.
Наконец, строгая мать, заприметив продавца сухих тараканов, дернула его за пухлую ручку, и они скрылись в нарастающей толпе.
- Утю-тю, какая хорошенькая рыбка.
Это молоденькая демонесса, придерживая роскошные крылья, присела рядом с нами.
— А она желания исполняет?
Ротан подобравшись, исподтишка шлепнул её плавником — давно я не получала таких оплеух…
- Это не я!
- Кто же?!
- Рыбка!!!
- Сумасшедшие!!!
Явно разочарованная в лучших чувствах, демонесса покинула нас, и монетка, что была зажата в её изящной ручке, так и не стала нашей.
- Как не стыдно, а ещё ротан, — водяной хозяин, был бы страшно недоволен.
На другом конце площади вампир рассказывал героический эпос недавнего прошлого.
Подхватив кастрюлю, я присоединяюсь к своему напарнику. У него дела идут куда лучше — собрав возле себя кружок подростков с остро оточенными клыками, он пересказывает моргульскую битву
- … Мы закрыли все небо и бесстрашно обрушились на вооруженных до зубов людей. Вы не поверите — мы славно дрались с превосходящими силами противника и не отступили ни на полкрыла.
Да, это была величайшая битва, уцелели лишь немногие. Отяжелев от выпитой крови, мы с трудом нашли дорогу к родным насестам, и нас еще долго мутило, потому что вися вниз головой, очень трудно переваривать такое количество жидкости. Некоторых даже…
- Про что он говорит?
Спросила я, сидящего крайним вампиреныша.
- Про драку в моргульском трактире, когда трем подвыпившим вампирам выбили напрочь все зубы, только за то, что они назвали вино медвежья кровь отвратительным пойлом, не имеющем ничего общего с настоящим напитком.
Все бы обошлось, но медведи страшно обиделись.
- Вечная слава нашему вампирскому братству.
Сверкая вставной челюстью, он протянул кружку с двумя голубыми незабудками к равнодушным зрителям. И сделал круг почета.
- Не мог придумать что-нибудь поновее.
Молодежь была разочарованна.
Праздно шатающейся нечисти становилось все больше, обходя лавки немногочисленных торговцев, они приобретали на память сувениры вроде оторванных пальцев давно почивших героев сказок или пузырьки со слюной дракона — как гласила криво прилепленная к бутылочке бумажка, это очень помогает при приступах жадности (основные покупательницы — женщины).
Ротан уже расправился с хрущиками и вопросительно посматривал на пирожок. Я быстро запихала его в рот и не жуя проглотила — есть хотелось ещё с позавчерашнего дня.
- Логово после обеда все равно пустует, они такие милые, ты сразу их полюбишь, если разглядишь, конечно.
С такими напутствиями мы подошли к входу в низкую пещеру.
В пространстве теплого сумрака, ещё дышавшего полуденными снами, слышалось лишь тихое попискивание.
Просунув голову в расщелину, я поначалу решила, что попала в лавку антикварных зонтиков. Пригнувшись, мы проскользнули внутрь, при этом, дабы не испачкать чужие юбки, я придерживала их одной рукой.
- Отличное место, выспишься как у мамочки.
Вампир заводит длинный пересвист с крайним зонтиком, и кивая в мою сторону, что-то объясняет. Зонт раскачивается, и я вижу заостренную мордочку, потом ещё одну, только, поменьше.
Блестящие глазки живо изучают меня, в них и интерес, и сострадание. Затем мордочка кивает, и мне освобождают место на насесте.
Подпрыгнув, я беспомощно болтаю ногами в воздухе, чем вызываю негромкий, дружный смех.
- Не так…
Хохочут крыланы
— Надо зацепиться ногами.
Я, согнув колени, повисаю вниз головой. Пара юбок падает на лицо, остальные, прижатые ногами, остаются в более приличном положении.
Мои волосы устилают шершавый пол, закрывая грязные следы. Вампир подает мне кастрюлю:
- Смотри, не пролей во сне, жалко рыбку.
И махнув мне на прощание, он идет искать следующих жертв своих плоских рассказов.
Прижав в груди тяжеленный «аквариум», я пытаюсь забыться беспокойным сном. Мешает мелкая дрожь ротана, от которой по воде идут круги, а кастрюля немного колеблется в руках.
Ноги постепенно затекают, и перекладина уже не так больно впивается под коленки.
Я закрываю глаза — темнота, коридор, вдали мерцает маленькая звездочка. Возле горна работает гном, выковывая острый кинжал, он неотрывно смотрит на меня. Его руки безостановочно постукивают молоточком, он силится что-то сказать, но от волнения губы сводит судорога.
Вот он попадает себе по пальцу, и первые слова сами вылетают на свободу. Из темноты кто-то пихает его в спину.
Гном переходит на более цивилизованные высказывания.
- Ты это, Солнечная, рот закрой. Я говорил им — не надо, но они — давай, Гимли, не трусь, ну не убьет же она тебя…
От стены отделяется оркиха, она, опираясь на грубый меч, нагло рассматривает меня. Человек появляется сзади.
Все окружают меня.
Я затравленно верчусь в центре, и до моего понимания только сейчас доходит, что всех их я сейчас вижу вверх ногами — и гнома, и оркиху, и человека.
Непостижимым образом они не падают вниз, а только сужают кольцо.
- Сама виновата.
Ворчит гном.
— Выдумала спать как летучая мышь.
Он шарит в необъятном кармане, наружу падает кисет табака.,
- Быстрее.
Торопит его оркиха.
- Давайте, я скажу.
Лезет в разговор человек.
- Э, нет, важно сказать правильно, а ты опять напортачишь, как с приворотным зельем.
Гном переходит почти к колену.
—Шпаргалка где-то здесь была.
Оттолкнув его, оркиха кричит:
- Мы с тобой не дружим!
Волшебник дергает её за рукав
- Замолчи!
И уже сам кричит.
— Мы с тобой не дружим!
- Сам замолчи…
Они начинают переругиваться.
- Нашел! Темно здесь…
Гном щурится
— ага, вот: мы с тобой не дружим, не дружим и все тут. Слышала, можем повторить.
Они берутся за руки, и из их сомкнутых пальцев образовывается кольцо света, оно сжимается и подбирается ко мне все ближе.
Я машу руками, но светлый обруч уже охватывает мою шею, задыхаюсь, кричу и оказываюсь на полу, прямо посреди лужи. Шум хлопающих крыльев разбуженных крыланов — кажется, сейчас они обрушат потолок.
Ротан меланхолично подперев плавником толстые губы, сидит во влажной ложбинке пола.