часть четвертая
БРОДЯЧИЙ ТЕАТР
— Это что.
Перебила я.
- Все знают, чем там дело кончилось, а вот я однажды была темным властелином…
- Зато я.
Тут же перебил меня гоблин.
- При двух шестерках троллей, сорвал всю колоду и выиграл.
Тут все захохотали, признав его рассказ самым невероятным.
Лежа в пыльном углу на душистой, пропахшей полевыми васильками соломе, я неспешно размышляла: почему актеры, не имеющие почти ничего, так счастливы; что дает им эту эйфорию; может, есть у них какой то особый секрет?
Динке тоже не спалось. Поворочавшись, она громко вздохнула и, не выдержав, подобрала длинные полы ночной рубашки, перебежав ко мне на постель. Усевшись поудобнее, она призналась, что последние события совсем выбили её из колеи, и играть принцессу, похищенную драконом, ей сложно.
Нет нужного настроя.
- Расскажи, что ты знаешь о принцессах и драконах, может, и на меня сойдет вдохновение.
Она зябко накрыв плечи одеялом, прижалась ко мне. Ночи в это время года длинные и холодные, и, страшась остаться одна, я начала рассказ.
ВОСПОМИНАНИЯ ИЗ ЖИЗНИ ТЕМНОГО ВЛАСТЕЛИНА
- Если насчет драконов, то был у меня один. Великий Змей Пятого Мира, так его звали окружающие.
Наглый мародер, пожиратель безвинных ящеров, — это уже я так шипела на него в минуты раздражения.
Всеми силами я старалась избегать встреч с ним, но все хорошее когда-то да кончается.
И вот ближе к межсезонью мы заключили временное перемирие с нашим главным врагом — тем, что с коротеньким хвостиком, и судьба дракона решилась. Сборы не заняли много времени: на рассвете мы поднялись в небо, прихватив по дороге шампуры, немного салатов и всякие соусы.
Ведь не каждый день на природу выбираться приходилось. Летим. А тут мне Ленни и говорит:
- Ты соль взяла? А меч?
Получив два отрицательных ответа, он только кивнул.
- Не переживай, я взял.
И только мы расположились, костерок запалили, по паре чаш пропустили, как является дракон, а глаза у него такие грустные-грустные, нежные-нежные. Тут Ленни меня в бок толкает и говорит:
- Ты на пасть лучше посмотри…
Смотрю.
- Пасть как пасть.
Говорю.
- На мордорские ворота, похожа. Если сейчас дохнет, то половину войска придется искать по ущельям.
Но ничего, сидим дальше. Дракон зубы поскалил, огонь пару раз из ноздрей выдохнул и вдруг обиделся, нашему равнодушию.
Мне даже стыдно стало. И чтобы избавиться от такого неприятного чувства, я предложила дракону присоединиться к нашей маленькой компании.
Хорошо посидели!
Дракон от счастья начал баллады распевать, и все на народные слова, а в припевах ухитрялся шашлыки жарить.
Песни были длинные, припевов много…
Мясо, понятно, кончилось быстро, и тогда дракон предложил завалиться в ближайшее королевство и разжиться парочкой принцесс.
А я ему:
- Нафига нам эти ломаки, крестьянки пожирнее будут.
Он аж глаза вылупил и говорит:
- Ну ты и отморозок, я только выкуп взять хотел. Да ты, вообще, кто?
- Кто, кто — темный властелин я!!! Что, страшно?
- Вообще-то, нет.
- Ленни, он меня обижает
Капризно надув губки, пожаловалась я назгулу.
- Башку ему долой, и все дела.
Первый зам, меланхолично повертел в руках мой ятаган.
- Да-а-а, маловат будет. Возьми меч у Чаки, он, все равно, им орудовать не умеет.
- Не дам.
Заупрямился тот.
- Он мой.
- Не будь жадиной, твоего повелителя оскорбили, а ты подчиняешься своим низменным собственническим интересам.
И пока мы перепирались, дракон, не придумав ничего лучшего, умотал в свою пещеру.
- Эй, ты, вылезай, трус.
Тщетно взывала я к его совести и бронированному заду.
- Я не трус.
Дракон недовольно попытался лягнуть меня задней лапой.
- Но на сытый желудок принципиально не сражаюсь.
И выставив в единственный проход острые, длиной, в локоть, когти, он нагло захрапел.
Мы подождали. Напрасно. Только ровное дыхание с легким присвистом. Провести ночь под открытым небом мне как-то не улыбалось.
- Нечего было его поить!
Рявкнул Валентин и, осмотрев вход в пещеру, тоже задумался.
- Подорвать вряд ли удастся, камень непробиваемый.
И он раздраженно оглянулся.
- Чего стоишь, выманивай!!!
Ему тоже не хотелось тут мерзнуть, когда дома ждал темный уютный кабинет, коллекция оружия…
Ленни вздохнул:
- Переодевайся.
Я стащила черный плащ, набрала у края пропасти немного цветов, сплела венок.
- Ах, я бедная принцесса, некому обо мне позаботиться!
Насколько позволяли мои голосовые связки, громко взвыла я.
Дракон шевельнулся.
- Некому…
В тон мне подтвердил хор телохранителей в две сотни глоток.
Мы прислушались — ничего.
Я взяла ноту повыше.
- Ах, я несчастная и одинокая, а мой папочка, между прочим, король.
- Точно, точно, все правильно говорит.
В едином порыве, поддержала меня гвардия.
- Кому хочешь, гору золота отвалит за её спасение.
- Ты о жратве говори.
, Шикнул Ленни.
- И коров тоже сколько угодно.
Тишина.
Я еще немного повыла и, охрипнув, сдалась.
Уже подкрался вечер, стало прохладно, и так мне захотелось тепла и уюта, что, раздосадованная неудачей, я пнула чудовище в спину.
- Или ты меня похитишь, или я сама к тебе залезу.
Дракон, очнувшись от сладкой дремы, недовольно шевельнулся.
- Иду!
В каменном проеме, наконец-то, показалась его голова.
- Это ты, что ли — принцесса? А чем докажешь?
Размахнувшись я ударила его, да так, что гигантская челюсть сместилась немного набок (рука у меня после тренировок, была ужасно тяжелая), и он обреченно кивнул:
- Доказательство принято. Проходи.
Я обернулась к назгулам.
- Ребята, за мной.
- Эй, насчет свиты уговора не было!
- Да какая это свита, сотня-другая темных всадников, это по-твоему свита, это так, особо приближенные.
И рота длинных плащей невозмутимо промаршировала перед изумленными глазами дракона, некоторые даже помахали ему руками.
Вконец окосевший монстр, в ответ тоже поднял свои лапы в приветствии и гостеприимно провел нас в самый просторный зал.
- Располагайся, но учти, питание за свой счет. Апартаменты не очень чистые, зато свежий воздух в избытке, заметь, круглосуточно.
Тут он тихо взвизгнув, подскочил, дуя сразу на две лапы, и добавил.
- И прикажи своим особо приближенным, чтобы на лапы не наступали.
Чаки усиленно закивал, при этом в третий раз наступив хозяину пещеры
на хвост.
Дракон обреченно ойкнул и, спрятав отдавленные конечности под живот, свернулся клубком на полу
- Ходят тут всякие.
Сладко зевнул он и затих.
- Где у него голова, ты видел в какую сторону он закрутился?
Но братья только плечами пожали.
- Тебе надо, ты и ищи.
Дракон храпел, назгулы злились, я в отчаянье бегала по пещере с мечом наперевес, а ночь неизбежно шла к своему финалу.
И когда первые ручейки солнечного света просочились между грубых камней, осветив внутренности пещеры, Валентин не выдержал и попробовал разбудить хозяина.
- Уважаемый, проснитесь, и без вас дел полно, второй день темный трон пустует. А это чревато бунтом, пожалуйста, войдите в наше положение.
Но дракон лишь крепче сжался и еще громче захрапел.
- Да, мамочка, я сейчас.
Наступил полдень.
- А если он и дальше будет так спать?
- Давайте сбежим!
Застенчиво влез Чаки.
- А то вдруг какой-нибудь рыцарь, будь он неладен, прискачет.
- Рыцарь?
Это немногословный Байрак, призадумался и выдал самую удачную мысль за последние два дня.
- Вот ты и будешь рыцарем.
От подобной чести Чаки на мгновение стало дурно, он изобразил обморок, но, разглядев грязный пол, отказался от мысли на него падать.
Поэтому, немного пошатавшись, он постоял, и, за неимением иного варианта, согласился.
- Но драться я не буду, только отвлекать. И если что, передайте моим друзьям.
Он вытер воображаемые слезы.
- Что я погиб геройски…
- Эй, пожалуйста, без истерик. Ты же этот… как его там… — храбрый рыцарь.
Сложно сделать из назгула благородного рыцаря. Поэтому, особо не раздумывая, мы просто выпихнули Чаки наружу, прокричав за него слова его гневной речи.
Дальше он попробовал действовать сам. Он очень старался!
Заикаясь и пришепетывая от волнения, он все же довольно ясно изложил дракону свои претензии, помянул некоторых его родственников, обрисовал их совместное будущее, с картинками из собственных кошмаров, и только он расфантазировался, как дракон проснулся.
Для начала дракон выдал огненные струи из обеих ноздрей, но разглядев противника, сразу извинился и предложил в качестве откупного меня.
- Забирай вон ту, что в дальнем конце пещеры, её телохранители мне за ночь всю спину истоптали.
- Ой, это меня спасают!
От радости позабыв об истинной цели нашего визита, я выскочила к своему избавителю, бросилась на шею, и подпрыгивая, попыталась залезть к нему на руки.
Но озабоченный Ленни тут же прервал мое ликование.
- Полдень уже.
Он грубо выхватил меня из рук, остолбеневшего от такого напора, Чаки, встряхнул и поставил на землю.
- А голова у дракона, между прочим, еще на месте.
И обращаясь к Чаки продолжил.
- Храбрый рыцарь, ты, вообще, будешь сражаться?
А пока они спорили, ящер рассмотрел предполагаемого противника, ударился в панику и, косолапо переваливаясь, резво рванул прочь, от страха забыв, что умеет летать.
Назгулы метнулись прочь с его дороги. С возмущенными криками я бросилась в погоню за Чаки.
- Ты должен меня спасать, поимей совесть, вернись, я совсем беззащитная.
- Беззащитная!
Громким эхом по инерции отозвались телохранители.
- Рыцарь.
Орали назгулы,
- Рыцарь вернись, мы тебе ничего плохого не сделаем.
- Спаси меня.
Я тоже добавляла свой голос во всеобщий гвалт…
Дракон далеко не убежал, сидя на краю пропасти он царапал свою грудь кончиками синеющих лап.
- Я… я больше не могу-у-у.
Громко стонал он, и из его глаз текли обильные потоки слез.
- Я сейчас умру-у-у…
Драконы всегда держат свое слово…
- Инфаркт.
Констатировал Ленни.
- Кто же знал, что у него такие слабые нервы…
БРОДЯЧИЙ ТЕАТР РЕПЕТИЦИЯ.
Глянув на подругу и поняв, что Динка давно уже спит, я заботливо прикрыла её одеялом и погладила по спутанным, не знавшим кос, прядям.
Странно, хоть я и прожила совсем немного, но воспоминаний хватило бы, пожалуй, на увесистый том, который поставили бы на пыльную полку в библиотеке и забыли.
И все же Динка была права, утверждая, что чувства — великая вещь.
Поэтому, наверное, я сразу прониклась великим чувством театрального братства, когда, облачаясь в длинные хламиды, пестревшие разноцветными заплатами, друзья преображались как по волшебству.
Зачуханный, весь в бородавках, гоблин становился прекрасным принцем, Динка — нежной пленницей, а тролль, появляясь:
- то в королевской мантии,
- то в рубище нищего, играл всех остальных персонажей, да так ловко, что не разу не сбился с нужной роли и не перепутал выход.
Я тоже не осталась в стороне.
На меня, светлейшую принцессу, в первый же вечер напялили картонную голову дракона и дали в каждую руку еще по одной такой же образине.
Сидя за нарисованным холмиком, я играла самого главного героя пьесы — злобного дракона, и если с головами было все более — менее понятно, то рычание у меня, как назло, не выходило.
- Ры ры ры.
Обреченно, в сотый раз, тянула я из своего убежища.
- Нет, не так, зритель не поверит.
Орал бакен,
С грохотом, опустив левую голову на нарисованную ромашку, величиной с подсолнух, я ехидно поинтересовалась, а видел ли он вообще настоящих чудищ.
- Я читал.
Отрезал режиссер.
- И знаю,
- Ничего ты не знаешь — драконы, они не только рычат. Они свистят, бурчат, рыгают, и даже, если в хорошем настроении, поют.
- Третий акт.
Разозленный спором, бакен вызвал на сцену гоблина с деревянным мечом и, показывая на меня, недовольно пробубнил.
- Значит так, срубаешь сначала левую, потом правую, и упаси тебя семь подземных богов, не трогай центральную, я чувствую, что пьеса продержится не один сезон, а желающих играть змея у нас больше не предвидится.
О том, что гоблин имел весьма смутные представления, где лево, где право, я узнала только на премьере.
БРОДЯЧИЙ ТЕАТР. ВОЛШЕБНАЯ СИЛА ИСКУССТВА
И вот, вечером, когда, налегая всем весом своего тела на веревки, бакен раздвинул занавес, я вдруг ощутила, как в хлебном сарае закружилось ожившее волшебство, что приходит к нам лишь в детстве, когда мы еще верим в чудеса.
Едва трепещущий свет лучин, скупо выхватил лица сидящих в первом ряду зрителей, мне показалось, что я попала в иной мир, мир легенд и старых сказок.
По спине пробежала нервная дрожь:
- картонные холм уже не был грубо разрисованной картинкой -- он благоухал мохнатым клевером и пестрел ромашками,
— столб с разноцветными лоскутками -- стал могучим дубом,
— а гвозди, держащие задник -- сверкающими сияющими звездами.
В этот момент реальный мир отошел, спрятался где-то на задворках, уступая место безграничной воле фантазии.
Здесь, на сколоченных наспех подмостках, где места хватало только двум актерам, началась иная жизнь — жалкий картежник и полный неудачник гоблин с деревянным мечом, закованный в доспехи из глиняных черепков, стал самым настоящим рыцарем.
Зрители сразу поверили его словам о злобном змее и прониклись сочувствием к его любовным мукам, к угнетаемой монстром принцессе, они свистели и выкрикивали непристойности, когда моя голова показывалась из-за декорации, подбадривали рыцаря, давали советы.
Особенно усердствовал сельский мясник, что из задних рядов выкрикивал названия наиболее ходовых в народе кусочков мяса.
Никто не оставался скучающим в этих стенах, всех захватила дивная игра воображения, и имя ей было — театр!
И только настойчивые просьбы нашего режиссера, не мешать актерам самим разбираться в хитросплетениях пьесы, немного утихомирили, настроившийся на живейшее участие, зал.
Долгие речитативы главных героев лишь изредка прерывались печальными вздохами, громкими сморканиями да шлепками по вечерним комарам.
НАДЕЮСЬ, ОН НЕ ПЕРЕПУТАЕТ ГОЛОВЫ…
Я в сотый раз повторила про себя роль:
- «Ры-ры-ры»…
И испугалась, вдруг забуду слова, ошибусь или скажу что-то не так, может, пока не поздно, сбежать, упасть в ноги режиссеру, расписавшись в собственной бездарности, а может, просто промолчать и это будет меньшим позором.
Поняв мои сомнения, бакен из-за кулис показал мне огромный кулак. И мой час пробил!!!
- Ры-ры-ры.
Обреченно выдохнула я, а затем набравшись смелости, добавила.
- Рыы!
- Браво!
Заорали на задних рядах.
От радости мои глаза наполнились слезами, и, перекрикивая толпу, я опять громко прорычала.
Да, это был триумф: в едином порыве зрители первых лавок вскочили с мест и страстно завопили:
- Убей гадину!
От восторга у меня в голове поплыли смутные образы охапок душистых цветов, что вот-вот посыплются к нам под ноги.
- Убей!
Меч просвистел совсем рядом.
-«Правая…
Несколько отрешенно отметила я
-… левая.»
На третьем взмахе, я вдруг поняла, что, хоть у дракона и три головы, но та, что по середине, очень мне дорога, и пришло время задуматься, пока она ещё присоединена к моему телу.
Поэтому я, с грохотом своротив картонный дуб и взяв раскрашенный холмик наподобие щита, попыталась закрыться от ударов, бутафорского меча.
Расстроенные сопротивлением отвратительного змея, зрители полезли на сцену, смяв остолбеневшего гоблина, и бросились на меня.
-«Великое искусство этот театр!»
Уважительно подумала я, отбила ещё пару ударов и рванула на улицу, перевернув по дороге пару корзин, бакена, и даже, единственный фонарь, что, изображая луну, мирно покачивался под потолком — как у меня это получилось, до сих пор остается тайной.
В поднявшейся суматохе все спуталось: зрители, актеры, прибежавшие на шум, стражники, куры из соседнего сарая.
Силясь на бегу снять деревянную маску, я совершала такие изумительные по красоте прыжки, что главный юродивый селения, увидев это зрелище сразу вылечился от падучей, признав главенство за мной.
- Спаси меня Эсте милосердная.
Пробовала я помолиться на ходу, выходило.
- Пас, эс, мил.
Не сказать, чтобы я совсем ничего не видела, в крохотных щелочках, что заменяли на маске глаза, кое-что мелькало, но в этом деревенском саду были слишком густо насажены яблони.
И когда я все же освободилась, сунув голову под пресс для отжима сока, то сразу прикинула, что можно свалить все на небольшую локальную бурю: и голые ветви деревьев, и весь урожай теперь уже лежащий на земле.
- Где реквизит?
- В кустах.
Бакен как-то неопределенно тряхнул головой.
- На рассвете заберем. А ты молодец, успех колоссальный.
Представляешь, они даже не потребовали деньги назад.
В общем, поздравляю с премьерой. У тебя, определенно, талант к лицедейству.
Пожалуй, он прав. Сейчас, когда почти стихли крики разъяренной толпы, сидя на коленях в своем углу, я поняла, что получила передышку.
По моим следам шли столь могущественные враги, что встреча с ними была лишь вопросом времени, но какого прекрасного времени, времени напоенного творчеством и искренней дружбой. У дверей, громко завозился гоблин — сегодня ему опять не повезло, стыдливо прячась за разбросанными декорациями, он пробирался к узлам с одеждой.
Странно, но одежды у него не убавлялось: возможно, не только мы иногда промышляли на стороне.
- Дамы, разрешите.
Он вежливо залез к нам за занавеску.
- Вижу, вам не спится, может, перекинемся разочек.
Он хитро подмигнул и полез поближе ко мне. Вот этого я не ожидала, полагая, что призрачно прекрасная ундина куда как привлекательнее меня.
И моя подруга тоже предполагала нечто подобное, поэтому она его резко осадила:
- Не обольщайся, она уже замужем.
- Как?
Гоблин даже отшатнулся.
- Ну, никто не совершенен, впрочем, разве это недостаток?
- Нет, конечно нет.
Влезла в разговор Динка.
- Нам все равно не спится, давай-ка расскажи о вашей первой встрече, ну как вы ощутили это самое прекрасное чувство взаимной нежности.
У меня мелькнула мысль:
-«Может, она извращенка?»
Но терять подругу из-за такой ерунды очень не хотелось, к тому же, я увидела её странные, будто гладящие внутрь, серьезные глаза: она хотела насладиться отблеском чужого счастья, чтобы на краткий миг почувствовать себя немножечко счастливее.
Я подумала, что мне это совсем не сложно, и согласилась.
ЭЛЬФАРРАН. ДЕТСКИЕ ВОСПОМИНАНИЯ
- В то утро, когда мне исполнился год от второго рождения, мамочка, всплакнув по случаю, вытащила у меня изо рта пустышку, отобрала фарфоровую куклу, заперла её в сервант и строго сказала.
- Ты уже большая Эльфи, и пора тебе позаботится о дальнейшем процветании нашего рода. Я имею в виду твое удачное замужество. Запомни, принц будет крайний справа. Не ошибись, помнишь где право?
На всякий случай, она привязала мне на правую руку розовую ленточку, скрыв её под длинным, облегающим рукавом.
По дороге она увлеченно рассказывала о деяниях наших героических предков, о их подвигах на поле брани, восхваляя мужскую половину рода, и сокрушаясь, что эльфийки несколько отставали в этом своеобразном соревновании.
Не забыла она упомянуть и о том, что за последние три тысячи лет ни одной эльфийке нашего рода не удавалось подцепить, хоть кого-нибудь завалящего из королевского рода, хотя, согласно предсказанию, — здесь она сделала такое серьезное лицо, что мне стало немного страшно, — согласно предсказанию, именно в нашей семье должна появиться будущая аранель.
Итак, с целой армией, суровых призрачных предков я впервые появилась на детской площадке, где уже делали вид, что играют в песочек, несколько таких же претенденток на королевский венец как и я, и с такими же необъятными армиями родственников.
- Крайний справа.
Еще раз шепнула мне мама и осторожно подтолкнула к песочнице.
Вот и все.
- Как все?
Подскочила Динка.
- Все, на этом моя удача кончилась, потому что бедняга принц, затравленно вжавшись в угол, отчаянно отбивался от желающих с ним познакомиться малюсеньких, но очень настойчивых эльфочек.
Поняв, что с моей деликатностью сквозь столь плотную толпу не пробиться, я, без малейших угрызений совести, сразу изменила всему своему роду, увидев потрясающе большую кучу песка и пару блестящих разноцветных ведерочек.
Что значит величие каких-то там давно ушедших, дедушек, перед столь изумительными игрушками, и, отринув тысячелетнюю историю рода, я с увлечением принялась строить домик.
Он вышел просто замечательным — в два этажа, с окнами из маленьких камушков, и крышей — щепочкой.
Возгордившись своим произведением, я безрассудно показала язык принцу, на что он страшно обиделся, и полез выяснять, как я посмела это сделать.
До обеда мы играли вместе, а расставаясь вечером, он предложил мне выйти за него замуж.
Даже на свидание пригласил.
Но свидание не состоялось — я не смогла дотянуться до дверной ручки, поэтому только поулыбалась ему из окна.
- Как это прекрасно и романтично!
Динка вздохнула.
- И с тех пор вы всегда были вместе.
Она закончила за меня рассказ, и разочаровывать её историей последующей серии смертельных обид и безобразных драк не хотелось.
- Угу.
Хмыкнула я и полезла под одеяло.
В серебряном свете луны Динка плакала от умиления. Свесив длинные локоны светлых волос, словно ива над рекою, она переживала мои чувства.
Её рука, прижатая к сердцу, чуть заметно дрожала, и я, словно нанеся ей страшную обиду, тоже не могла найти себе, покоя, жалела её и, как потом выяснилось, зря.
- К чему эти подробности.
Муж выхватил лист из-под моей руки.
- И если быть абсолютно точной, то дом у тебя был в один этаж и кривой с одной стороны. — Короче…
- Короче, мы имели колоссальный успех!
- А без вранья?
Без вранья, нам даже не пришлось голодать. По дороге, мы давали по представлению в каждой из встреченных деревень, и их жители щедро забрасывали нас подгнившими овощами.
Вот так и дошли до столицы этих земель — Аталесса.
В сумерках она не выглядела крупным гордом, мы даже заспорили, а город ли это вообще.
Кстати, извини, я проспорила, твою лориенскую заколку, полагая, что это заброшенное селение.
Местами разрушенная, низкая крепостная стена была сложена из полугнилых бревен.
Скрипучие ворота, висели на единственной сохранившейся петле. Несмотря на поздний час, они были широко распахнуты.
Гулко запевший под нашими шагами подъемный мост, тоже застыл в неподвижности добрый десяток лет назад, его механизм зарос мхом, а цепи местами проржавели.
Не было гербов и девизов, столь часто встречающихся в этой стороне Арды, где любой мало-мальски уважающий себя господин, стремился уже на пороге напугать предполагаемых гостей.