…Собирайся, хватит себя жалеть,
прячь в рюкзак золотое слово.
Этой жёлтой осени на земле
захотелось побыть суровой.
Этоо небо вздумало падать ниц,
стало лужами на маршруте.
Мы подарим небу бумажных птиц
и обратно его прикрутим.
Кто-то снова скажет, что там дожди,
кто-то скажет, что день простужен.
в облаках привидится Моби Дик путешественникам по суше,
потому что мчаться по курсу «норд» —
ни корвета, ни треуголки.
Но неплохо вспомнить,
… показать весь текст …

Николаю на фабрике ёлочных украшений уже несколько лет неудобна его работа.
Он рисует на шариках лес
хохломой и гжелью,
но не сможет на белом холсте написать Джоконду.
На обед у Коляна котлеты и бутерброды. Перерыв сорок восемь минут, ни минутой больше.
Николаю безумно охота другой работы.
А по улице едет задолбанный дальнобойщик.
А по улице едет Сергей на огромной фуре, потому что наряд получил — привезти игрушки.
Ему плохо, он третью неделю температурит. Но начальство велело: «Работать кто…
… показать весь текст …

Так дети стараются не шуметь, когда не хотят, чтобы их нашли,
так зверь покидает стальную клеть, когда вспоминает звериный лик,
так чешут русалки траву косиц, когда водоёмы полны луной,
так бог выпускает в леса лисиц, и лисы сливаются с тишиной.

И так умирает одна из нас, прожив десять тысяч весёлых зим,
напевна и правильна, как волна, которой ничто уже не грозит.
Так ночью меняется старый дом, который не знает, что он снесён.
Старуха давно говорит с котом, и кажется, кот понимает всё.

Она гов…
… показать весь текст …

Дождь идёт. На асфальте блики. Светофорники различают цвет раздавленной земляники, переспевшей хурмы и чая. Всё сначала. Сейчас полезут. Дождик снова открыл порталы духам битума и железа, духам пластика и металла. Что ей в сказочке не сидится, неразумной дорожной хтони? С удивлением смотрит птица на натруженные ладони. Превращается в человека. У реки отцветают вишни. В саламандру с прозрачным веком превращается злой гаишник, на обочину отползая полосатым богам молиться. Ветер — радостная борзая …
… показать весь текст …

Этот город пытался выменять у меня половину дня.
Я нелепо-упрямо верила, он был слишком логично-прям.
Богу — богово, зверю — зверево, стихоплету — хорей и ямб.
«Тики-птица и Тики-дерево, Тики-время и Тики-я».
Однолюбие, многобожие, два на север и два юг,
Травы ноги коней стреножили,
Лис шоаррский, эльфийский лук,
Семицветик из детской присказки нарезает за кругом круг.
Я бегу по дощатой пристани, как Алиса в свою нору,
Пахну ветром, костром и листьями. Я рыбачила на косе.
Небо радугой…
… показать весь текст …

Собравшись и волю собрав в кулак,
сарай подперев веслом,
выходит последний Иван-дурак на битву
с Великим Злом. И думает Ваня: пардоньте, стоп. Вы все не в своём уме. Великое Зло — василиск, циклоп, большой трехголовый змей?
Медовую вечность лежал в стогу, вальсировал на краю. А вдруг не узнаю (чего — могу), а вдруг не того убью?
Я помню, как выглядят морж и скат, ондатра и плавунец. Отсыпьте хотя бы инструкций, карт. Клубков, на худой конец. Побудьте людьми, укажите брод
Ему говорят: отстань…
… показать весь текст …

У стены спала городская стража.
Молодой повеса, фальшивя страшно, выводил красотке с высокой башни
что-то глупое про глаза.
Торговали яблоками и шёлком.
Налетевший ветер зубами щёлкал,
выдувая мусор из каждой щёлки.
Ближе к ночи была гроза.
Фонари пригнули от страха шеи.
Грозовые старые ворожеи
рассыпали градины ли, драже ли,
убирая с брусчатки зной.
Проверяя улицы, подворотни
, они словно крепко зашили рот мне. Проносились мысли, десятки, сотни,
и одна, что пришли за мной.
… показать весь текст …

А ещё говорят, что вот жил на земле шаман. Навещали шамана кукушки и звёзды тоже. Серебристое небо вовсю исходило дрожью, а потом над макушками сосен висел туман. Необычный туман, переменчивый и густой. Может, даже вообще не туман — я его не трогал. В нём звенела, петляла несбывшаяся дорога, даже смерть в нём казалась не точкой, а запятой.
А ещё говорят, что шаман принимал людей. Иногда принимал, если правильно был настроен. Он носил амулеты, рубаху косого кроя, колокольчики в черной растрёпанно…
… показать весь текст …

Так случилось, что я никогда
не любил ключи.
Не боялся, но в руки старался
не брать вообще.
И, естественно, я находил миллион причин, исключая поганцев из списка своих вещей.
Если в радужном детстве прокатывало — позднЕй не справлялся без них,
понимаешь, закон таков.
Всё юлил и метался,
как заяц меж двух огней,
даже номер в гостинице
требовал без замков.
Звали главного, главный меня
убедить не мог:
если кража имущества?
… показать весь текст …

Ветер свистит, как пущенный вдаль снаряд,
и на закате сердце взорвётся алым
в город, захваченный армией октября:
жёлтые маршалы, красные генералы.

Время становится медленней и ровней,
словно способно остановиться даже.
Если назавтра Вы захотите снег,
кто же, моя государыня, Вам откажет?

Песни шатрами раскинуты во дворе,
письма летят на дорогу шуршащим спамом.
Нам нужно тысячу новых календарей,
старые в рамочки,
… показать весь текст …

Пацан несёт флажок. Флаг маленький и реет. Куда несёт, зачем — пока не знает сам. Ты, знаменосец, плачь: за русских и евреев, загубленных в печах, зарытых по лесам. Весенний тёплый день напоминает форум. Он праздник про войну — бомбёжки, танки, рвы.
Не цельтесь в облака, не надевайте форму. На облаках сидят такие же, как вы.
Чуть дальше, чем парад, чуть старше, чем младенцы, важнее, чем слова, саднящие внутри. Блокада, Сталинград, Дахау и Освенцим. Не надо — позабыть, не надо — повторить.

Мой д…
… показать весь текст …

Ему сказали — он победитель.
Когда родился.
В тот час, когда
планеты плавали по орбите,
шумели крупные города.
Высок и строен, красив и жилист,
держал копилку удачных дней.
Мерси, родители, всё решили,
они большие, и им видней.
Бывало, в детстве, лохматым бесом,
он ел песок и ловил дожди,
но жизнь кричала ему:
добейся, не опозорься, не подведи.
Учиться в Лондон, лечиться в Вену,
… показать весь текст …

Шарики, ёлочки, след саней. Начали ждать весну.
Очень не хочется быть умней, хочется лёд лизнуть
или скатиться с горы, как т. е.
Или как эти вон.
Грила тринадцать зовёт детей
под мелодичный звон.
Дворник смеётся себе в усы (ночью летал во сне).
Видишь, по скверу идут часы, падают стрелки в снег.
Жизнь происходит сейчас и здесь,
в чём-то она права.
Бом — и тебе, медвежонок, шесть,
даже не двадцать два.

Хвоя, бенгальские, нос в смоле,
… показать весь текст …

Город заполнен предпраздничной суматохой. В каждом ларьке
предлагают глинтвейн и грог.
С кучей пакетов по скверу спешит Антоха, беспроводные наушники, кантри-рок.
Ищет Антоха подарки родным и близким: дедушке — он бесконечно Антохой горд. Брату — перчатки, коллегам — шотландский виски, раз уж коллеги терпели его весь год, много чего деликатно не замечали.
Так-то Антоха хороший, вообще не гад. Бабушке — тапочки, маме — электрочайник. Жарко Антохе, и ноги уже гудят,
ноет его разнесчастная поясни…
… показать весь текст …

Ничего не понял он. Ничего. Не сумел обычное волшебство: полетать над миром, придумать сны. Пару монстров вызвать из глубины. Позывными мавок забить эфир. А он взял и маме купил кефир. Улыбнулся бабушке на скамье. Помахал вахтеру: привет семье. Выгибалась радуга над рекой. Да какой он сказочник? Никакой.

Ничего не вытворил. Ни шиша. Рассмешил соседского малыша. На разбитый локоть ему подул, то есть делал разную ерунду. По дороге к дому купил кувшин — из кувшина даже не вылез джинн, чтобы да, же…
… показать весь текст …

Мы были теми, кто гонял по улицам
на великах и в «казаки-разбойники».
Нам говорили мамы не сутулиться
и ночью не сидеть на подоконнике.
Но много понимают эти взрослые.
Они же сразу родились серьезными.
Когда мы в поздний час
болтались в космосе,
нам нравилось шушукаться со звёздами.

На небе, правда, столько интересного.
У неба нет ни сложного, ни прошлого.
Мы те, кто насмехались над болезнями, лечили все болезни подорожником.
Теперь боимся хроноса и вируса (и это мы, словившие бессме…
… показать весь текст …

Ей было двести восемьдесят лет (по документам — семьдесят четыре). Она жила в запущенной квартире и часто даже не включала свет.
Смотрели с полки Байрон и Толстой с особенным писательским апломбом. Она была как временная пломба, угасший хвостик нужной запятой.
Когда она внезапно поняла: ей незачем здесь больше оставаться, замешкалась в прихожей лет на двадцать, пока не возмутились зеркала, переставая отражать лицо. Чужая боль ходила где-то рядом. И площадь под вечерним снегопадом белела новобрач…
… показать весь текст …

Их в детстве звали «не разлей вода».
Они дрались и делали рогатки,
делили синяки и шоколадки.
Нашли подвал и шастали туда.
Один — слегка постарше, посильней — считал, что в жизни своего добьётся.
Другой — в тени. Он щурился на солнце, ловил стрекоз и счастлив был вполне.
Потом чего? Потом они росли,
как, в принципе, растут любые дети.
Учеба, институты, вольный ветер,
тусовки, песни, башмаки в пыли.

Один — серьёзный, как осенний лес — намеревался стать миллионером.
Другого подводило чувс…
… показать весь текст …

Солнце круглое как пятак и пронырливое как бес.
Мать драконов уже не та.
Мать драконов идёт в собес
разобраться на раз-два-три, что наделали со страной.
Мать драконов несет артрит, пенсионный и проездной.
Но не так это всё легко, как казалось на первый взгляд.
У кого-то любимый кот — здесь же выводок драконят,
то есть вечный бардак и гам, словно утренник в детсаду.
Собирает их по дворам, жалко маленьких, пропадут,
засопливятся в холода.
Как попали сюда вообще? Вероятно, дыра, портал, или трещина…
… показать весь текст …

«Почему до сих пор не пришла за мной, Герда-Герда?
Я собрал все слова изо льда — перешёл к макетам.
Они будут неплохо смотреться на старых тумбах. Никакой королевы здесь нет — я её придумал.
Здесь слова замерзают. И льды никогда не тают.
Здесь и я — человечек-титан, человек-Титаник.
Самый Северный полюс уместится на ладошке. Я придумал дворец.
Мерзких троллей придумал тоже.
Да любил я и город, и розы в горшках-малютках.
Добрались до весны — посадили бы незабудки.
Рассказали киты, что сейч…
… показать весь текст …