Мужчина голый прячется в кустах
На берегу реки:
Он утерял одежду в суетах
И стыдно по-мужски.

Из мутных волн выныривает карп
И говорит чудно:
Наядами похищен пошлый скарб
И унесён на дно.

Мужчина плачет: не хочу в кустах,
Каков позор!..
Уже озяб, дрожат его уста,
Отчаян взор.
… показать весь текст …

Если очень резко оглянуться,
Ты увидишь мир, каков он есть.
С непривычки можно и рехнуться,
Это тоже следует учесть.

Тот же фокус с зеркалом возможен:
Очень резко повернись, взгляни —
Что же, что уродлив и ничтожен?
Зеркало напрасно не вини.

Выход есть: оглядывайся чинно,
Чтобы всё успело под тебя
Измениться плавно и картинно,
Взора твоего не оскорбя.
… показать весь текст …

Ребёнок хочет знать, а что внутри?
Ну, что ж, сломай, дружок, и посмотри.

Теперь доволен? Что ж уныл твой взгляд?
Теперь ты знаешь — разве ты не рад?

Ах, не сопливь, лицо не виновать.
Купить тебе такую же опять?

Я понял, да, такую же не хочешь.
Куплю другую. Снова раскурочишь.

Ребёнку скоро стукнет тридцать три,
Но всё неймётся: что же там внутри?
… показать весь текст …

Вообразить странно:
Кто-то меня не любит,
Строит злодейские планы,
В снах еженощных губит,

Куклу терзает вуду,
Тычет иголкой в фото,
Пишет на стенках повсюду
Малоприличное что-то,

С кистенем ходит и свищет,
Ножиком воздух колет…
Вряд ли такого сыщешь,
Много мне чести, что ли…
… показать весь текст …

Мир погряз и запутался в метафорах.

Или так: страх людей перед реальным злом заставляет их перелицовывать реальность в метафорические выверты, да так успешно, что уже вроде бы и не страшно вовсе.

Избитое бодлеровское «La plus belle des ruses du Diable est de vous persuader qu'il n'existe pas!» — на самом деле и есть подобный выверт, — да нет же, не дьявол убедил всех в том, что его не существует, это ВСЕ уверились в том, что Diable — не более чем метафора, которой можно блеснуть в свете-полусвете.

Нет бы, это касалось лишь зла. Так ведь и добро постигла та же участь.

Ах, до чего ж я неспортивен.
Порою сам себе противен
От неспортивности своей:
Насколько был бы здоровей,
Займись я хоть каким-то спортом…
А так — невзрачным натюрмортом,
Готовым лопнуть пузырём
Себя являю день за днём,
К известному итогу
Влача свою треногу.
*
А так бы — зачастил на танцы
И, поражая дев румянцем
Спортивных щёк, пошёл вразнос,
… показать весь текст …

Придут пионеры ко мне на могилу
Начнут хороводы водить.
Их главный, зануда, ботан и зубрила,
Возьмётся мой дух пробудить.

И что же, воспряну, как джинн из бутылки,
Вскричу, например, «игого»,
И дух мой мятежный, скабрезный и пылкий
Вселится в ботана того.

Покатится жизнь под откос у зубрилы,
Ни толку, ни складу, ни ладу.
Когда-то послушный, прилежный и милый,
Он станет позором отряда.
… показать весь текст …

ПЕСНЯ ПОЭТОВ

Жил-был поэт малахольный
В жёлтой беретке такой,
Музы батрак подневольный,
Сроду не знавший покой.

Веря душевным лекалам
И в назначенье своё,
Про Незнакомку писал он,
Только и лишь про неё.

Душу в руках комкая,
Запахом бредя духов,
… показать весь текст …

«То ли ты грустен?» — мама меня вопрошает.
«Грустен», — ей отвечаю.
«Что же ты грустен? Что взгляд твой опустошает?» —
«Мама, ужели не видишь, как я мельчаю?

Еле на стул забираюсь, тарелки и ложки огромны,
До выключателя не дотянусь.
Вот оттого-то мой взгляд безнадежный и томный,
А в голове — неистребимая гнусь.

В старом пальто не прогуляться уже — так велико оно,
А на кровати своей скоро сам себя потеряю.
Тошно мне, матушка, в образе карлика-клоуна.
Я потерялся, не верю, не знаю, не соизмеряю».
… показать весь текст …

О ВОЗГОНКЕ И ПРОЧЕМ
Всякий образованный человек очень любит произносить слово «сублимация». Он мог бы обойтись русским словом «возгонка», но, честно сказать, большинству необразованных людей совершенно непонятны что «сублимация», что «возгонка».
Напомню всё же, что возгонка — это переход вещества из твёрдого в газообразное минуя жидкую фазу. Лежит кирпич — рраз, вот уже в воздухе витает облачко кирпичного газа.
*
Но люди образованные всё же не про кирпичи, они про либидо. Есть у дяденьки вполне…
… показать весь текст …

Выходит лошадь на балкон
И зрит внизу толпу народа,
Которой века испокон
Так не хватает кислорода.

И лошадь говорит толпе:
О, дорогое многолюдье,
Невзгод немало претерпев,
Дыши отныне полной грудью.

Толпа, мгновенно ощутив
Приток немалый кислорода,
Какого не бывало сроду,
Поёт торжественный мотив.
… показать весь текст …

Вот тебе, дружок, клепсидра.
Чем угодно заправляй:
Хочешь, маслом, хочешь, сидром.
Самогонкою? Валяй.

Вот отсюда истекает.
Час за часом зримо, как
Потихоньку иссякает,
Да и слышно: кап-кап-кап.

Так что ты запомни верно:
Не филонь и не зевай,
И в сосуд вот этот верхний
Регулярно доливай.
… показать весь текст …

Читая Руднева, наткнулся на знаменитый вопрос, обращённый взрослым человеку к ребёнку вовсе нежных лет: «Ты кого больше любишь, маму или папу?»

Вспомнил, что в разное время пару-тройку раз был сторонним свидетелем этого вопрошания, каждый раз поражаясь тому, зачем взрослый делает это? Зачем этому идиоту потребен ответ на столь откровенную провокацию? Вполне возможно, своим вопросом он впервые в жизни ставит дитя перед выбором, который порождает бесконечную цепь бессмысленных и тем разрушающих д…
… показать весь текст …

Где-то какой-то случился облом.
Все неподвижно сидят за столом.
Штору сквозняк колышет.
Вроде бы живы: дышат.

Пятые сутки эдак сидят.
И не шевелятся, и не едят.
Хоть на столе и немало
Пищи, да вся пропала.

Сдохла кукушка в стенных часах.
Что-то упало там в небесах.
Кто-то скребётся на крыше.
Топают по полу мыши.
… показать весь текст …

Если взглянуть на слово «электорат» (лат. elector «избиратель») под углом 45°, неожиданно читается нечто совершенно иное — «эректорат» (лат. rctus «направляющийся вверх, стоящий отвесно»).

В свете этого нового видения возникают неизбежные вопросы:

«эректорат» — это часть электората, обладающее свойством эрекции?

или же способ голосования путём направления вверх, скажем, руки?

Жил-был в посёлке нашем тайный гитарист.
Никто не знал, что на гитаре он играть умеет.
Он, впрочем, никогда прилюдно не играл,
Наедине с собой, признаться честно, тоже.

К тому же не было гитары у него,
Как не было ни у кого в посёлке.
Кому бы в голову когда смогло прийти,
Что этот человек был тайным гитаристом?

Лишь в смертный час, на одре возлежа,
Открыл он всем свою святую тайну:
Мол, так и так, я — тайный гитарист,
Скрывать отныне это не намерен.
… показать весь текст …

Ну, да, с каких-то пор предпочитаю
Не вопрошать кукушек о летах.
Уж как-нибудь, авось, да скоротаю,
Что утруждать сих многомудрых птах?

Не то ещё охрипнет, заболеет,
Да с ветки оземь, бедная, падёт,
Да от удара вдруг умом сомлеет, —
Ну что её в таком раскладе ждёт?

Я поселю её в своей избушке,
И осенью, под аккомпанемент дождя,
Я буду слушать бред больной кукушки,
Душевное в нём что-то находя.
… показать весь текст …

Натерев плечо очередной панацеей, я вдруг с суеверным восторгом взглянул на ладонь руки, коею я и предпринимал оное натирание: сколько всевозможных целебных снадобий впиталось в неё за годы моей многотрудной жизни! В силу этого мои руки наверняка должны пережить меня, настолько уж много всего пришлось им воспринять и усвоить. Тут тебе и амбр, и керосин, и курдючный жир, миро, мумиё, дёготь, отрыжка птицы Рух, помёт снежного барса, тяжёлая вода, он же оксид дейтерия, настой мухоморов на моче аборигенов Крайнего Севера, и множество иных снадобий.

С нежностью и уважением я погладил правую руку левой и предался иным размышлениям, не менее значимым.

Кончится свет. За светом схожу к соседям
И принесу в сосуде из красной меди.

Кончится смех, снова подамся к ним,
Да и займу витающий в воздухе дым.

Кончатся все слова. Сбегаю, попрошу,
И с выражением их все, что принёс, оглашу.

Кончится вдруг любовь. С корнем засохнет чувство.
Всех обойду в подъезде. Без вариантов. Пусто.

Нагибин в дневнике 1954 года об одной актрисе:

«Слушал, слушал [её] разглагольствования… — ребяческое тщеславие, хвастовство, — и вдруг, в какой то миг странное выражение слабости, обречённости на её лице, — и всё увиделось по-другому: истинно талантливый, более — обречённый своему таланту человек. Всё простилось и — страшная нежность».

Мне это знакомо. Да, после видится по-другому. Только человек, давший, было, слабину, снова возвращается к своей дури, снова начинает говорить не своим голосом чужие мысли: вот тогда становится не по себе. Двойственность восприятия уже не покинет тебя: ты помнишь «слабость» и восторгаешься ею, но видишь «силу», от которой тебя воротит.

Благо, что память всё же берёт верх.