Что мне история, коли и сам не терплю сослагательного наклонения.
Чужды мне задним умом раззадоренные треволнения,
Пьяной рукою прозектора распотрошённые судьбы,
«Если бы» да «кабы», да «ведь стоило лишь», да «вернуть бы».
Нет же, по младости я этой немочью глупой и самоедской
Как и иные, должно быть, страдал основательно, не по-детски.
Это понятно — и сам я тогда напоминал заготовку:
То ль недоделанный Буратино, то ль тривиальная колотовка.
Там и судьба, как таковая, только лишь намечалась,
Вот и казалось: вернись да чуть измени, буквально самую малость,
Будут тебе и небо в алмазах, и ананасы в шампанском,
Будет тебе и belle femme в антураже пейзанском.
Нынче же — Господи, Боже ты мой, попробуй понять, куда возвращаться,
В эту минуту? В этот ли год? У кого вопросить? С кем совещаться?
Поздно, Степан! (Или как меня там?..) Карточный домик построен.
Можешь, конечно, припомнить, что ты ведь, ни много, ни мало, мужчина и воин,
Карту какую-нибудь из нижних выбей ударом приклада,
Всех-то делов-то. А большего и не надо.