часть двенадцатая
ГЛАВА ПЯТАЯ

Поскольку чудесным образом я выздоровела, то решила пройтись, чтобы освоиться с мыслью, что все еще не потеряла способность ходить.
Тан с Пыхом ушли в лес — охотиться, плюс Тан хотел найти с таким трудом добытую голову, уверив меня, что успел дотащить ее к выходу из пещеры, и потому снова в нее он не полезет. Махнув рукой на них обоих,
(мышу тоже хотелось прогуляться и пообщаться с новым другом),
я отпустила их вместе с Пасей, выделив его для большей скорости передвижения.
Так проще, а если что, Пых взлетит и сверху найдет место нашей стоянки — в случае если Тан все-таки заплутает.

Озеро манило своей прохладой, ребята уехали, мой спаситель тоже куда-то ушел — то ли решил поохотиться, то ли по своим каким-то неведомым делам, а может, и просто вернулся туда, откуда явился.
На последнее я очень сильно не рассчитывала.

Скинув с плеч куртку и стащив сапоги,
я разделась до длинной, в бурых пятнах, рубахи (некогда белой).
Что ж, это приключение и не могло пройти для нее бесследно, так что заодно устрою постирушку. Подойдя к воде, я попробовала ее пальцем ноги — вода была холодной.
И тут я заметила растущее неподалеку довольно-таки кривое дерево, ствол которого изогнулся над гладью воды.
Идея взобраться на него и с плеском спрыгнуть вниз, погрузившись сразу с головой, показалась мне гениальной.

Взобравшись на ствол и встав на ноги, я, покачиваясь, прошлепала по нему босыми пятками.
Наконец, почти дойдя до места, где ствол дерева сильно прогибался под моим весом, я хорошенько раскачалась и, оттолкнувшись ногами, прыгнула вперед.
Вода была ледяной!
Булькнув, я изо всех сил принялась работать руками и ногами, разгоняя застывшую от холода в жилах кровь.
Вскоре онемение прошло, ощущение холода пропало, и я начала получать от процесса удовольствие.
Накупавшись вволю и кое-как прополоскав волосы, я наконец повернулась к берегу и тут же остановилась, с удивлением уставившись на сидевшего у костра своего спасителя.

Он спокойно следил за мной, но я так и не смогла понять по выражению его лица — о чем он сейчас думает?
Смутившись, я начала выбираться из воды, чувствуя, как неприлично липнет рубашка к мокрому телу.
А он даже и не подумал отвести взгляд.
Ну и пусть, подумаешь.
Выглядит — как существо из преисподней, и вылез снизу, а не прилетел сверху на крыльях и с арфой наперевес.
Так что, задрав нос, я гордо прошагала к кустам, на которых были развешаны мои вещи, сняла их с веток и так же гордо удалилась за куст, не собираясь переодеваться на его глазах.

Выйдя и повесив на ветке дерева мокрую рубашку, я решительно подошла к костру и уселась неподалеку от него, демонстративно разглядывая неожиданного спасителя.
Молчание затягивалось, а у меня в голове уже созрели кучи вопросов, которые язык так и чесался задать.
Ну что ж, начнем.
— Ты кто такой? И откуда взялся?
Тишина, и все тот же внимательный изучающий взгляд.
Я подождала для приличия еще минуту, и, поняв, что мне не собираются отвечать…
Гм… нам будет трудно.

— Я спрашиваю тебя — кто ты такой?
Откуда ты взялся?
И с чего это вдруг ты решил мне помочь?
И что за абракадабру я сказала?!
Мне слегка улыбнулись, все так же изучая лицо удивительными глазами, сверкающими пламенем. Я начала закипать.
Он что, издевается?
— Ладно.
С напускным безразличием пожала я плечами, помешивая ложкой булькающий в котелке суп.
— Раз ты молчишь, значит, я буду называть тебя Козел.
Огонь в глазах вспыхнул с такой силой, что я почти почувствовала опаливший мои щеки жар, но потом он выдал всего одно короткое слово.
— Кэрт.
Тихо и угрожающе. У меня хватило ума понять, что это его имя.

— Ну вот.
Ободряюще улыбнулась я, стараясь унять дрожь в руках,
— Мы уже начали друг друга понимать. Глядишь, так и подружимся.
Опять выводящее из себя молчание.
Но я девочка упорная… и вредная.
— Так, вопрос номер два: откуда ты вылез?
Мы минуты три буравили друг друга глазами, а он еще и улыбался, чуть заметно, лишь самыми уголками губ.
Но ведь улыбался! Еще немного, и я надену этот котелок ему на голову!
— Хорошо, тогда, может, скажешь — зачем ты меня спас?
Молчание…

Я, внутренне кипя от злости, не торопясь встала, медленно сняла котелок с огня и быстрым, почти неуловимым движением выплеснула все содержимое прямо в его ухмыляющуюся физиономию.
Этого он не ожидал.
И хотя на лицо попали только брызги — жуткий рев потряс окрестности.
Травы склонились к земле, а листва испуганно съежилась от той чудовищной силы, которая шутя прокатилась вокруг, пугая до дрожи и сметая любые зачатки сопротивления.

Я стояла перед ним, зажмурившись от страха и ожидая, когда меня располосуют на сотню ленточек.
Оба уха с непривычки оглохли.
Сердце екнуло и убежало в пятку, потеснив забившуюся туда чуть ранее душу.
Но… я все ждала, а ничего не происходило.
И тогда я рискнула открыть глаза.
Золото, нет — алое пламя яростных глаз — и жуткий оскал длинных изящных клыков во рту.
Он стоял так близко, что его дыхание обжигало нос, но… даже пальцем меня не тронул.

Кэрт резко мотнул головой, от чего мне по щекам хлестнули пряди его жестких волос, а потом молча пошел к озеру, на ходу снимая одежду…
Всю!
Мама дорогая!
Я поспешно отвернулась, чувствуя, как горят щеки, и стараясь даже краем глаза не подсматривать. Кошмар!
Но потом мой взгляд опустился на уже пустой валяющийся котелок, и я осознала, что, собственно, натворила.
О чем я только думала!

Не знаю, что подумал обо мне бесшумно плавающий Кэрт, когда увидел, как я задом наперед двигаюсь к озеру, а потом все так же, не поворачиваясь, набираю воду в котелок.
Вслух он ничего не сказал.
Уж кто бы сомневался!

А вскоре вернулись ребята… пешком.
Огромную и жутковатую голову дракона, надрываясь, вез недовольный Пася.
Я встретила их радушно и тут же заявила, что суп готов.
— Кэт, ты что, сама готовила?
Изумился принюхивающийся к витающим в воздухе ароматам мышь.
Я смущенно зарделась, кивая в знак согласия.
Тан с опаской посмотрел на полную до краев тарелку, которую я ему протягивала.
Мышь уже тыкал ложкой в содержимое своей тарелки.

— Чего это вы ковыряетесь?
— А почему он не ест?
Мышь ткнул ложкой в сторону сидящего неподалеку Кэрта, на которого я старалась вообще не смотреть.
— И все же, почему он не ест?
Требовал ответа насупившийся Пых, рассматривая прислонившегося спиной к дереву Кэрта.
— Э-э-э… ну, не знаю, может, не хочет?
— А ты ему предлагала?
Спросил Тан.
Я отрицательно мотнула головой.
— Ну так предложи.
И сунул мне в руки тарелку со своей порцией. Щедрый ты наш.

С тяжелым мученическим вздохом под заинтересованными взглядами мыша и Тана я пошла, как на эшафот, к нашему спасителю.
— Гм… привет.
На меня подняли глаза, и я вдруг поняла, что этот огонь внутри них мне нравится.
Так, о чем это я?
Ах да.
Поставив ему на колени тарелку с ложкой, я мучительно покраснела и сообщила:
— Я хочу, чтобы ты это съел.
И на всякий случай сделала шаг назад.
Мало ли что, вдруг он решит сделать со мной то же, что я недавно сделала по отношению к нему.

Но вместо этого Кэрт вздрогнул, сжал зубы и окатил меня волной такой злости, что у меня подкосились ноги, и я, испуганно ойкнув, плюхнулась на землю, решительно ничего не понимая.
Но это еще не все!
Под прицелом трех пар глаз он решительно взял ложку, зачерпнул ею моего супчика и отправил себе в рот.
Все, затаив дыхание, ожидали эффектного продолжения — ну там море крови или симптомов сильнейшего пищевого отравления…
Но, сунув в рот первую ложку, он… вытащил изо рта ее огрызок.
Стою, смотрю, одуревая от происходящего, а этот… начал есть тарелку!

— Стой!
Крикнула я, после того как он откусил первый кусок.
Он прекратил жевать и с дикой злобой смотрел
на меня.
До меня медленно и с большим трудом начало доходить.
— Ты ведь не хочешь это есть, так?
Он не отвечал, застыв, как статуя, и только в глазах все так же бушевал гнев.
— Отдай тарелку мне.
Тарелка тут же была запущена в мою сторону… Еле успела уклониться, а то и впрямь была бы сейчас вся в супе.
Проследив взглядом за тарелкой, я перевела взгляд на Кэрта и наконец-то задала тот самый правильный вопрос:

— Я хочу, чтобы ты рассказал — что тебя связывает со мной.
И он ответил, хотя я уже и не надеялась.
— Клятва.
Хриплым голосом ответил тот.
От неожиданности его ответа я вздрогнула и приготовилась внимательно слушать.
А он и не собирался больше ничего говорить…
— Мне нужно приказывать каждый раз, чтобы ты отвечал на мои вопросы, или расскажешь все сам и без принуждения?

С минуту меня изучали взглядом профессионального душегуба, но потом он продолжил:
— Создатель браслета поймал меня в магическую ловушку.
Надо мной издевались и ставили различные эксперименты до тех пор, пока я не согласился принести клятву верности.
После этого мою магическую сущность привязали к безделушке, что находится у тебя на запястье.

Вкратце: владелец этого браслета, в жилах которого течет хоть капля крови создателя, — мой повелитель.
Я не могу причинить вред повелителю — ни физически, ни мысленно.
Я обязан исполнить любой его приказ и явиться на условный зов.
И останусь привязанным к безделушке до своей смерти или освобождения.
Он усмехнулся.

Слушая его, я задумчиво покусывала нижнюю губу, пытаясь сообразить, что мне делать.
— А как тебя можно освободить?
Он ответил сразу, будто ждал этого вопроса.
— Надо три полнолуния подряд говорить части заклинания, но лишь по своей воле, иначе слова заклинания не вспомнит капля крови создателя, которая у тебя есть.
После третьего полнолуния ты должна сама снять появившиеся ленты на моих руках и шее.
И тогда я буду снова свободен.
Помолчав, он добавил:
— Предыдущий повелитель тоже хотел знать, что надо сделать, чтобы случайно не освободить меня.
— Но все же откуда я знала слова вызова?
— Они в твоей крови.

На этом Кэрт замолчал и до вечера больше так ничего и не сказал.
Я растерянно вернулась к друзьям, ошеломленная тем, что только что узнала.
Тан и мышь не мешали мне, давая обдумать свалившуюся на меня новость.
Взглянув на небо, я увидела почти полный серп луны и вдруг поняла, что завтра полнолуние. Тяжело вздохнув, я покосилась на сидевшего все в той же позе Кэрта.
Длинная прядь волос опускалась ему на лицо, остальные разметались по плечам, очерчивая его таинственный, чуждый всему человеческому профиль.
Нужен ли мне раб?
Нет.
Не нужен.

Утром мы отправились дальше.
Тан уверял меня, что он знает, где именно находятся врата, и мы уже совсем скоро будем на месте.
Мышь ехидно поинтересовался, как же Тан с таким знанием — вчера безнадежно заблудился?
И если бы не он, то и вовсе бы пропал без вести! Но покрасневший принц упорно молчал на эту тему, идя впереди и прокладывая путь для нашей небольшой компании.
Я вела Пасю на поводу, он вез жутковато ухмыляющуюся голову дракона с выпученными глазами.
Пых же с комфортом устроился в капюшоне моей куртки, как в гамаке, и, кажется, дремал.
Кэрт, не желая идти рядом с нами, передвигался параллельно, бесшумно и незримо следуя между деревьями.

— Послушай, а куда мы отправимся дальше? Поинтересовалась я у Тана.
— Как куда? На остров моего отца, конечно.
А то голова протухнет, и мне никто не поверит, что я вырвал ее в честном бою.
Я хмыкнула.
Ну-ну.
— А потом?
На меня непонимающе уставились.
— Ну придешь ты во дворец, предъявишь папе голову, осыплют тебя славой, а что дальше-то?

— Не, славой не осыплют, поскольку меня там для этого слишком недолюбливают.
— Угу. То есть ты там не останешься.
— Конечно, нет, чего я там не видел?
— Ты что, издеваешься надо мной?!
Взвыла я.
Принц тяжело вздохнул и, оступившись, кубарем покатился в овраг, по краю которого мы как раз проходили.
Я ошарашенно склонилась, стараясь увидеть Тана.
В капюшоне завозился разбуженный моим криком Пых.

— Чего случилось-то?
Он высунул мордочку и с интересом посмотрел туда же, куда и я.
— Кажется, только что погиб пятый принц Седых гор и Мертвых пиков.
— Это как?
Удивился мышь, заглядывая в овраг. Оттуда послышались стоны и призывы о помощи.
— Надо лезть.
Глубокомысленно изрек мышь и опять спрятался в капюшоне.

Я возмущенно хмыкнула, но крики снизу становились все более настойчивыми, так что пришлось лезть.
— Помогите!
Я со вздохом заскользила вниз, съезжая на… пятой точке по довольно крутому склону.
— Умираю!
— Да щас, щас, потерпи немного, я спускаюсь. Крикнула я в ответ, тормозя руками обо все попадающиеся на пути ветки и корни деревьев.
— Кэт, тут какая-то тварь ходит.
Рычит.
Кэт, меня щас сожрут, предупреждаю!

Я аж зарычала от досады, но ускорила спуск.
Как маленький, честное слово.
— У тебя же меч есть
Крикнула я ему.
— Уже нет.
Просветили меня таким печальным голосом, что я была морально готова его придушить.
Разумеется, после того как вытащу.
О, вот и он!
Повис на ветвях какого-то высокого дерева метрах в пяти от земли.
А внизу бегают аж целых три довольно миловидных зверушки, с когтями, клыками и коротким черным мехом.
Я почему-то подумала о новой шубке, с тоской вспоминая давно почившую от старости, оставленную у тетки Розы на весенне-летне-осенний период.
Гм…

Больше всего эти звери напоминали довольно крупных кошек, ростом каждая была почти с меня.
— Кэт! Ты долго будешь там сидеть? Они, по-моему, умеют лазить по деревьям.
Паниковал принц.
И, будто услышав его, одна из кошек подпрыгнула и, вцепившись когтями в гладкий ствол, быстрыми прыжками принялась карабкаться к Тану.
Я метнула кинжал и попала ей в ухо.
Рев и повышенное внимание всех трех кисок к моей скромной особе.
Так, пора линять.

Я попыталась быстро подняться вверх по склону, но получилось это у меня как-то не очень. Высунувшийся из капюшона на звуки Пых с удивлением обозрел три приближающиеся клыкастые морды, громко заорал и вылетел из укрытия, присоединившись к висевшему на дереве Тану.

А кошки неумолимо приближались ко мне длинными грациозными прыжками прирожденных хищниц.
Вытащив из-за спины меч и достав нож, я ждала, приготовившись к неминуемой схватке.
Тан тем временем начал спуск с дерева, умоляя не делать резких движений — авось не нападут.
Угу.
А рычат и зубы скалят они исключительно просто так — для собственного удовольствия, так сказать!

И тут одна из кошек прыгнула, а за ней следом прыгнули ее товарки.
Все, что я смогла сделать — резко отпрыгнуть в сторону, пытаясь при этом пырнуть ножом ближайшую, а успевая только располосовать
ей бок.
Невзирая на боль, озверевшая кошка мгновенно развернулась и прыгнула снова.
Я сумела отпрыгнуть в последний момент вбок, споткнулась и, уже падая, почувствовала, как какая-то ветка вцепилась в куртку. И тут…

Мимо меня пронесся кто-то и отбросил кошку мощным ударом далеко в сторону — сила удара была такова, что было слышно, как хрустнул позвоночник животного.
И тут же принял на длинные острые клинки двух оставшихся пантер.
Они взвыли почти одновременно.
И в их крике было столько боли и страха… мне почти стало их жаль.
Вот и все.