Она пришла ко мне с целым мешочком красок и торжественно объявила:
- Мы перекрасим слова в совершенно другие цвета.
- Зачем? — удивился я.
- Мне надоел этот скучный мир.
- А причем здесь слова?
Она посмотрела на меня тем самым взглядом, после чего я стремительно с ней соглашался.
- Ты права, Фламинго! Прямо сейчас мы начнем их красить. Я тоже устал от жизни.
Весь день напролет мы перекрашивали слова, придавая им самые неожи-данные тона. Временами случались казусы, как со словом папор…
… показать весь текст …

Утопающий в золоте,
идет и не видит,
как в каждом бездомном
плачут его
сокровища

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
Города, как котомки… Набитые чем попало… Фо-
нарями, прохожими, лужами… Ветром, домами, по-
судными лавками… Тоскуют с утра в ожидании
странника… Который поднимет, закинет за плечи…
И унесет их в иную… Даль.

УЛИТКА (Из книги «ВЕТЕР»)

Он увидел ее, бойко выстукивающей каблучками
по другой стороне улицы. Ему понравилась эта пос-
тупь, эта грация лунной кошки. Перейдя дорогу, он
преградил ей движение и, улыбаясь легко и прос-
торно, спросил ее голосом… Тем самым, которым
всегда останавливал женщин, куда бы они не шли:
- Вчера я не сказал вам главного, — начал он пла-
вно, погружаясь в ее теплые, залитые солнцем глаза.
- Мне?! — удивилась она, ощутив дуновение…
Чего-то Другого, исходящего от нег…
… показать весь текст …

«На дороге, ведущей в Рио, я увидел дрожащего от холода ослика. У него посинели уши и, казалось, вот-вот отвалятся. Встав рядом с ним, я надел на него полосатую шапочку. Потом снял распахнутый плащ и закутал в него это потерянное во вселенной О. Но ослик продолжал дрожать и тогда, до конца
раздевшись, я обложил его тельце сорванными с себя одеждами. Я даже снял башмаки и обул ими ослика, но и это не помогло — ослик продолжал дро-
жать, коченея все больше и больше.
«Как же его согреть?!» — дума…
… показать весь текст …

Приходит пора
и становится ясно,
что здесь ничего
уже не случится,
и уже ничего
не хочется, только —
тихо прижаться
к небу

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
Я дошел до черты, где кончается ум… Где нет ни-
чего, лишь пустыня и ветер… Лишь ветер, еще… Как
стражники тьмы… Большие глаза… Насекомых.

Она говорила, что жизнь человека…
Она говорила, а я соглашался,
потому что иначе, но это не важно…
Я любил эти губы из горькой полыни,
эти тонкие пальцы из ящериц, иней
в утомленных глазах после длинных… Она
всегда говорила, что жизнь человека —
всего лишь одна из земных комбинаций
собранных вместе птиц

Как лес
от дерева,
мир прячется от
человека

Помни, что птица —
главная часть
молитвы

Стрекоза подлетела и села на нос пчелы. Пчеле это не понравилось и она сделала себе харакири. С чувством и обстоятельно.
А я стоял и смотрел, и думал… Над суицидной пчелой закружилась рыба
с предсмертной картины Дали. Украденной им у Босха. Потом сделала сальто и рухнула в бесконечность.
А я стоял и смотрел, и думал… Рядом остановился мамонт, разбуженный воплем пчелы. С него ручьями стекала вода, затапливая реальность…
Он, похоже, только оттаял и был еще очень несчастен.
А я стоял и смотре…
… показать весь текст …

Думал он, думал.
Думал он долго.
Думал всю осень и зиму… Весной,
очнувшись от запаха первых сиреней,
произнес со смертельной тоской на лице:
«Беатриче была проституткой»

В тишине августейшей
я слышу, как плачет
ребенок, рожденный
птицей

Более всего
меня настораживают простые вещи:
фиалки в руках одинокой девочки,
зеленая шляпа на голове прохожего,
обрывок афиши в объятиях ветра,
поползновения ложки на краю стола,
ужимки графина в малиновых сумерках…
Я в ужасе от
непостижимости происходящего
и, признавая свое поражение,
я укрываюсь от жутких подробностей мира
хрустальным щитом
безумия

До дома, который
пока еще помнит,
сняв сапоги,
идет босиком —
солдат побежденной
армии

Лилипуты, обнявшись,
грустят о больших
событиях

Спелые души
груш источают
стоны плененных
женщин

Я был живым, но смерть была повсюду
Я мертвым стал теперь повсюду жизнь

Принимая
вызов вечности,
отвечаю ударом
пылинки

ДА ЗАПЯТАЯ, НО (Из книги «ЕУ»)
Он стоит на улице, только что, расставшись с женщиной. Молча стоит, созерцая вечернее небо… Проходящая мимо дама обращается к нему с вопросом:
— Вы не скажите, который час?
— Без пятнадцати осень, — отвечает он быстро, оценив ее стать и необычный облик лица.
— А по-моему уже зима, — возвращает она ему в тон, хотя лето в самом разгаре.
— Всё дело в пчелах. Они слишком белые, — бросает он тут же, на что получает не менее быстрый ответ:
— Это не пчелы. Это пингвины ле…
… показать весь текст …