Не себя мне сегодня
не хватает, как воздуха,
а того, что когда-то
так и не стало
мной

Все
мои мысли
завершаются мыслью
о том, что я тоже
мысль

Наблюдая, как долго
цветок опускался
на землю, мы знали —
за нами пришла
любовь

Любить, чтобы жить,
любить, чтобы знать,
куда приходить
за воздухом

Я искала тебя в сумасшедших
и скомканных сумерках в дали
журавлиных небес, а ты
был все время со мной,
в тишине наболевшего
сердца

Зачем я слушаю тебя, Маэстро…
Зачем мне скрипка сердце рвёт на части,
Мелодии поверив безраздельно,
Невольно оказалась в её власти.
Зачем души, как ветер, опустевшей,
Коснулась музыка пронзительно-печальная,
Не потому ль, я в прошлое вернулась,
Услышав в высоте хрустальное
звучание …

Самое страшное —
обогнув горизонт,
так и остаться
на самой границе
рассвета

Эти
камни
ночами,
эти синие камни
зажигаются в темное
небо, а мы
смотрим и видим
звезды

Исчезая, сольюсь
с журавлиным потоком
беспамятства… Буду
в какой-нибудь дикой,
далекой степи
покоится ветром
на сладких коленях
трав

На
самом
севере
ландыша тихо
падает синий
снег, а вокруг
резвятся когда-то
затонувшие ко-
рабли

Никогда не боялся
ни жизни, ни смерти,
но всегда ощущал
опасность того,
что между

Как котята в мешке
мы никогда не увидим
все, что творится
за тканью мешочной
реальности

Не
подходи
ко мне слишком
близко, иначе —
сорвешься и станешь
цветком, потерявшим
сознание

Какая нежность на душе,
когда смотрю в окно, а там,
под синим небушком Она
целует бабочек

Она говорила:
«Верни мне мои колокольчики!»
Топала ножкой,
разбивая окрестные звезды.
Потом уходила,
добегая до самых дверей.
Но всегда возвращалась
к волнующим душу страданиям…
Она была просто
женщиной

Сам никогда.
Я просто изящно
ставил любимых
перед выбором, ибо
я ведал, я знал —
волна выбирает
смерть

Время листаю в осень,
чтобы согреть дыханием
последний цветок

Мы снова вдвоем
на рассвете… Песок,
золотистый песок
омывает наш сон,
а в наших ладонях
греются зимние
звезды… Мы скоро
проснемся и тот час
нас снова разделит,
навеки разделит
то, что держало
во сне

Твои руки протянуты к небу,
ты гладишь луну, как ребенка,
ты ласкаешь… Ты — женщина!
А мужчина всего лишь —
земля, на которой
стоишь

Из множества женщин,
которых я ведал,
лишь в тебе находил я
и высокое небо,
и самое темное
дно — лишь в тебе
мне дано было рав-
новесие