Знаешь ли ты,
как цветут обречённые ландыши
в пустынных глазах сентября…
Видел ли, как в одиноких деревьях
тоскует последнее небо?
Там, за пределами раненой птицы:
соловьиные трели далеких планет,
крылья простуженной бабочки,
нежные камни с голой душой,
светло засыпающей…
и пронзительно
белая осень

Расскажи мне любовь, расскажи,
как пронзает спокойствие молния…
Расскажи, как уходит земля из-под ног,
осыпаются горы как…
Как сгорая до пепла — камень
вновь оживает нежностью,
а в распахнутом сердце
разлетается небо и кружатся
тайны звёзд…

Каким бы сильным
не был человек, всегда
сильнее будет чья-то
нежность…

Душа морей —
сырая грусть
туманных го-
ризонтов

Однажды,
упав в высоту,
не забудешь
крылья.

Печально… Осенью глубокой,
исчезнет аромат у жёлтой розы,
но всё же, солнцем сияет
сердцевина

В совершенно другой реальности
рябиновый воздух и горьковатая
музыка взглядов… Там бабочки кружат
недосказанными вечерами, словами,
застывшими в сердце… любовью,
притаившейся между дождём
и осенью… Там мы, и нас нет,
в креслах напротив
пепла

Я знаю,
что там, далеко-далеко…
в небесных чертогах
и море хрустального света —
влюбленные горлицы
нежно щебечут,
а после, пьют молоко
из пречистых ладоней
Бога…

Я люблю тебя, очень.
Времени много прошло…
Не меняется ничего.
Не изменится ничего.
Хотелось забыть тебя, очень,
старалась, как только могла.
У меня ничего не вышло,
Ты — мои небеса…
Навсегда.

Повсюду ты —
в небе, снегах и улыбках,
птичьих слезах и осени.
В каждой минуте и каждой вершине,
льдинкой застывшего
солнца

Среди многоликих
стеклянных улыбок,
грею холодные руки
тихим облаком
памяти

Не
покидают
любимых любимые —
слияние лун невозможно
разбить

В бокале лагуны плещется юность…
И дюны готовы взорваться в раю
позабытом… И лишь раскаленные
волны смеются, омыв обнаженное
небо

Дикая боль застыла —
плещется море лужей,
в горле бушует ветер
острых колючих
слёз

Робкие птахи
падают в осень,
чтобы сгорела
грусть

На рассвете
небо смотрит
глазами еще не-
пришедших

Поезд на старенькой станции
заплакал в охапку сирени,
вернувшись из дальних странствий,
напившись свободы вдоволь.
Он тысячи лиц помнит, встречающих
и провожающих, вот наконец,
добрался и сам до родного дома.
На неприметной станции
в прошлом остались ненастья,
легко там дышится радостью —
сирень расцветает
счастьем…

Обнимаю
застывшее Солнце
между дождем и осенью,
если мысль о разлуке
становится болью
взгляда

Небо
тянется журавлями,
цветы и травы глотают терпкое солнце,
в воздухе рвутся напрасные ожидания —
осень расставляет всё по местам:
чашки, людей, чувства, зонты.
А где-то…
За горизонтом и шёлковым утром
расплескались кораллы в лазурном,
хрустальной мечтой нежится
эхо ушедшего
лета

Он искал совершенную женщину
на краю лепестков, среди солнечных бабочек,
лунных жемчужин и тысячи лиц,
озаряемых звездами и светлячками…
Рыскал ветром по дальним странам,
оставляя улыбки в парусах и глазах синих змей.
Но однажды, тёплой листвой распахнулось
его сумасшедшее, невозможное небо…
— Это Она, подумал Маэстро,
растворившись в осеннем пространстве
Вселенской Любви