Попробуй спросить у Бога —
он не ответит, но это
не важно, важно другое —
что ты ответишь себе

Кто мир черпал
огромной ложкой,
тот прожил мимо
жизни

К весне расцветают
змеи, которых
иногда называют
чувствами

Пуля, которой
будешь убит,
зашита в твоей
ладони

Не годы — города
отсчитывают время

* * *

Боюсь тишины,
в которой земли
существенно больше
неба

* * *

Устав от морей,
от женщин и солнца,
… показать весь текст …

Думал он, думал.
Думал он долго.
Думал всю осень и зиму… Весной,
очнувшись от запаха первых сиреней,
произнес со смертельной тоской на лице:
«Беатриче была проституткой»

Душа моя длится
прохладой девушек,
а завершается зноем
же…

Городской человек городскими шагами
идет торопливо. На скучном лице —
городские тревоги, печали и будни…
А что там такое — зловещее, темное —
у него на спине возвышается? Горб?
А может быть, это — Город?

Я
спросил
у дождинки:
«Почему ты круглая?»
И она заплакала

Так что же
прощенья
вымаливаем
стоя на коленях

мы —

привыкшие
все брать
силой

Все
больше
и больше
становится жалким
мир… Невозможно
спокойно смотреть
на кричащий скелет
обглоданных рек,
на отвисшие уши
гор…

Я видел так много.
Так много, что можно…
Но я никогда
не видел счастье
счастливым

Всё,
что мы слышим —
аквариум меж-
дометий.
Всё,
что мы видим —
хвостики юрких
ящериц.
А если бы вдруг…
Мы давно бы сошли
с ума

Забитый цветами,
понимаешь, как нежен
камень

Идущий до рая,
зайди по дороге
в булочную

Длинноглазая, длинноволосая… Она любила брусничных мальчиков… Она любила брусничных, а жила со мной… Однажды, не выдержав, я спросил:
«Зачем тебе эти, брусничные? Зачем тебе эта блажь?»
«О, Волк! — улыбнулась она. — С ними, боготворящими… Я ощущаю себя царицей… А с тобой, убивающим… Маленькой, глупой улиткой… А мне, что-
бы жить… Нужно и то, и другое!» Аргумент был железный и я ее больше… Длинноглазую, длинноволосую… Никогда ни о чем не спрашивал.

Это не я —
это ветер с чужбины
бродит ночами
по крышам счастливых домов

Быть нужным кому-то —
значит быть нужным
себе

И все же, наверно, он есть —
за последней чертой сознания
детеныш какого-то зверя,
играющий среди песков
с маленьким круглым солнцем…
Иначе откуда такая
неистребимая нежность
к миру?

Льются дожди, льются и льются!
Плачут в прозрачные вёсны…
В лужах мечтами плывут корабли
и неподвижно время
Время застыло в окнах напротив
всеми лучами солнца
Якорем стекла врезались в память
и корабли замёрзли, осталось
дыхание острого
холода