Женщина! Ты невыносима!
Телом своим из кораблекрушений…
Сводишь с ума океаны, глазами…
Вращаешь пространство вокруг тишины…
Своей красотой… И легкостью неимоверной…
Ужас внушаешь…
Цветам

Длинноглазая, длинноволосая… Она любила брусничных мальчиков… Она любила брусничных, а жила со мной… Однажды, не выдержав, я спросил:
«Зачем тебе эти, брусничные? Зачем тебе эта блажь?»
«О, Волк! — улыбнулась она. — С ними, боготворящими… Я ощущаю себя царицей… А с тобой, убивающим… Маленькой, глупой улиткой… А мне, что-
бы жить… Нужно и то, и другое!» Аргумент был железный и я ее больше… Длинноглазую, длинноволосую… Никогда ни о чем не спрашивал.

Я, посыпанный лунным пеплом. Она, покрытая солнечной пылью. А между нами — сплошная голая… Абсолютно голая музыка, лишенная звуков,
но… Мы всё-таки слышали эту музыку… Эту странную музыку, лишенную звуков… Это слышимое только двумя, что необходимо было озвучить… По-
куда мы еще слышали. Ведь скоро наступит миг, а он непременно наступит, и мы утратим способность слышать, предназначенное только двоим. Но
как нам это озвучить? Как оживить эти мертвые камни, сотворенные всплеском роз…
— Ты еще слы…
… показать весь текст …

Я вижу тебя на снегу…
Стоящую на коленях…
И ловящую губами снег…
Я слышу голос: «Уйди, человече!
Уйди! Ты не должен ее видеть здесь…»
Я вижу тебя на дне… Птицы.

Я заблудился в аллеях смертельно цветущего сада… Я заблудился, забыв имена и лица… Я заблудился, утратив прошлое… А во мне заблудились…
Аллеи.