Это было весной. Далекой весной из далекой жизни. Из уже очень далекой жизни… И только весной это быть могло.
Это было весной… Когда расцветают каштаны, а совсем еще юные особи… Заполняют собой пространство.
Это было весной… Когда женщины из зимы… Отряхнувшись от снега и всяческих напастей… Превращаются разом в красивых охотниц… Ну, так им
кажется… И под видом безупречно несчастных жертв… Опутывают жизнелюбов… А заодно и самих себя.
Это было весной… Когда бессарабка Ю… Выбросилась из окна… А ее последний возлюбленный рыдал у меня на груди, причитая трагическим голосом (это я помню точно): «Почему они все выбрасываются?»
Это было весной и по этому поводу не стоит спорить.
Лучше помогите мне вспомнить… А что же, собственно, было? Не знаете, ну и не надо… Мне поможет вон тот пучеглазый мальчик, уже целое утро
идущий за мной по пятам. И строящий рожицы, как только я оборачиваюсь.
- Скажи, пучеглазенький! Ты не знаешь случаем, что же все-таки было той самой весной? — обращаюсь я к мальчику, взяв его нежно за шиворот.
- Весной? — переспрашивает пучеглазый.
- Весной, весной… Не увиливай!
- А что интересно может случиться весной?
Конечно, только весна! — удивляется испуганный мальчик, отчего его оба глаза едва не вываливаются наружу.
«Надо же, какой умный мальчик!» — думаю я, умиляясь его смышленности, и даю ему подзатыльник. С любовью.
Пучеглазый оказался прав. Именно это я и не мог припомнить.
Но теперь эту тайну я уже никогда не забуду и, если кто-то когда-нибудь спросит, я отвечу легко и спокойно:
«Весною была весна. И более ничего!»