Я бы не любил тебя,
но ты — алмазная женщина, способная разбить сердце из твердой породы,
так порадуй меня сегодня,
скажи, что это бледное тело в постель мне подано,
или будь подлой,
если хочется, — не подходи к телефону, не отвечай на письма,
в том смысле,
чтобы еще один раз доказать свою независимость.
Ты алмазная женщина,
из тебя можно сделать кольцо и смотреть сквозь него на солнце,
если солнце горит,
если раковой кровью заката на болезненной коже неба оно не свернется.
И я так же люблю…
… показать весь текст …

Распиши меня знаками своей любви и ненависти: красными маками, модными неуклюжими песнями, электронным голосом «ваш абонент недоступен», бесконечными звёздами и бессердечными струпьями. Здесь под лопаткой вырежи немного Библии, оставь удар счастья и поцелуй бессилия. Это значит явись — логосом, цветом, параграфом. И пусть кожа моя станет твоей биографией. На груди фотографии, цитаты, латынь, сатира. Немного Вергилия и совсем немного Шекспира. Далее будни — на запястье и ближе к пальцам: эти мокр…
… показать весь текст …

Человек никогда не нарисует картину, превосходящую банальный узор инея на стекле или круги на воде в простой луже, когда идет дождь. Человек никогда не сочинит музыку, которая станет совершеннее, чем привычное пение птиц за окном или шум ветра в сердце пустыни. Человек никогда не напишет стихов более откровенных и трепетных, чем мягкий свет в глазах влюбленного мальчишки или дрожь пальцев умирающего старика. Но мы все же создаем…
Может быть потому, что любовь, одетая в наряд ярости или острой…
… показать весь текст …

Одиночество — это выбор, и его мы делаем сами.

Я бы мог расписать твою душу. заголовками прожитых дней, чтобы в темных земных комнатушках она ярче светила, сильней. чтобы будущность стала каркасом, чтобы было ее — про запас, чтобы там оказались прекрасны те пути, что пугают сейчас… чтобы проще жилось, как в пасьянсе — карта к карте, без слов и обид.

если хочешь уйти — не прощайся,
если хочешь остаться — люби.

Чтобы ты не боялась — не брошу, чтобы петь без врожденной вражды и смириться не только с хорошим, но со всем, что досталось за жизнь. чтобы встать рано утром, одеться и себя полюбить как других.
я бы мог расписать твое сердце,
но давно не пишу от руки.

А кто такая женщина, ты знаешь? Маршрут до неба? Облако? Рука? Какой-то отдаленный призрак рая, протянутый, цветущий сквозь года? Она во всем. В великом материнстве. Подумай, мать! — ребенку и звезде. А как звучит она! «лю-би-ма-я». «е-дин-ствен-на-я»… А как душой до солнца явственно воздета. Тобой раздета и распета. И спасибо. Скажи спасибо ей, склонись к ее ногам. Она, конечно, твоя слабость. И, конечно, твоя сила. Скажи спасибо, что она еще твоя. Благодари — сестру, любовницу, подругу, благодари за все — заботу и мечты. И научись всегда протягивать ей руку. И знаешь… Подари сейчас цветы.

Историю пишут победители. В переплетах книг рождаются и умирают империи, вспыхивают войны, свергаются цари, совершаются великие открытия, осыпаясь шелестящими датами, именами, событиями в мутную воду памяти. Но есть история, которая никогда не появится в книгах, о которой не узнают потомки, но которая отдается ноющим теплом в груди. Это история, которая пишется на вещах, окружающих нас. Проведи по ним рукой, сотри пыль, прочти судьбы живых людей, которые касались их до тебя. Видишь это пятнышко…
… показать весь текст …

Мы никогда не станем большим, чем точки зрения.
Большим, чем просто мнение,
высказанное мне или
какому-то первому встречному,
складывающему речи
в облачное наплечное.
Мы никогда не станем большим, чем все бумажное,
сложенное в самолетки,
покрытое мысленной сажей.
Я потом свой самолет запустил из окна прямо в воду,
вода была как бензин.
А ты была пароходом.
Мы никогда не станем больше рисунка в азбуке,
ты возле буквы «С». Слово. Созвучность. Слабости.
… показать весь текст …

Теперь — ликуй.
Ликуй, прощаясь с веком
своим,
и с этой болью во плоти.
Лети.
Ты был когда-то человеком,
но вышел из плотин
скелета, тела, химии и горя,
людей, тревог.
Теперь — ликуй.
Отброшены теории,
весна и смерть — есть половодье духа твоего.
И я с тобой, ты чувствуешь мой голос,
как дружескую руку на плече,
… показать весь текст …

Холодает, холодает,
календарь бежит вперед,
Обещает первый минус, обещает
первый лед.
Я пришел к своей любимой, а она
твердит одно:
«Ты колючий и певучий, но вокруг,
смотри, темно.
Скоро мы с тобой замерзнем, скоро
иней на висках
Сединой всех нас укроет, скоро все
остынет, ах!»
Улыбаюсь ей, наивной,
растревоженной, живой,
… показать весь текст …

Солнце лечит осенние язвы,
Стылость лиц, отчуждение глаз.
Я пришел к нему.

— Ждешь меня? Здравствуй!

Я пришел к нему слабый от язв.
Улыбнулось. Коснулось губами,
Укусило игриво в плечо.

— Заходи и садись между нами,
И почувствуй, как здесь горячо.

А во мне — вековое молчанье
… показать весь текст …

Пусть тихий шелест опадающих листьев станет аккомпанементом нашему смеху, пусть в появившихся лужах новым небом отразятся наши глаза, пусть уходящее солнце и холодеющий прозрачный воздух станут поводом разделить на двоих ненадежный уют квартиры

А печаль иных слов, грусть отдельных моментов… они лишь оттеняют созданное вручную счастье.

Не обижайся, я до срока постарел.
Забыл тебя, зачем-то думаю о вечном,
Стал то ли знахарь душ, а то ли пастор тел,
Стал жить умом, стал жить темно — хватило свеч бы.
Стал рассуждать все чаще. А ведь раньше шел:
Гора — так в гору. Ну, а яма? Значит в яму.
Шел в свет и стыль, в окно и дверь, шел в рань и шелк,
Шел по следам своей судьбы, упрямо, прямо.
Потом погас. Как лампа — в раз перегорел.
Сижу и мну шальную память, как уроки.
Теперь скажи мне, я до срока постарел,
Или как многие, как все — ошибся в сроках?

Как иногда хочется — чтобы холодно.
Чтобы сердце — до бесчувствия.
Чтобы душа — гранитом, бетоном, камнем.
Чтобы взгляд — льдом, снегом, инеем.
Чтобы не любить, чтобы не больно.
Чтобы дышать прозрачным небом и не знать земных страстей.
Чтобы не хотеть рук, не искать в оглохшем мире жалкие крохи тепла.
Чтобы скалой — в любом шторме, чтобы безразличие вместо всех разбитых надежд.
Чтобы уверенный шаг вместо бесполезных попыток,
Чтобы не гнули и не ломали слова «останемся друзьями».
Чтобы любые слова — оставались лишь словами.
Чтобы не жить, почти умирая, а умереть, оставшись живым.
И иногда почти получается,
и уже чувствуешь в груди этот холод,
… показать весь текст …

Начинается пожар. Ты стоишь на подоконнике, раскинув руки, а с земли, разрезая воздух, поднимаются птицы. Душа путается в их остром оперении и каждое крыло с болью и восторгом вырывает ее из твоей груди. А ты стоишь на краю неба и яростно смеешься, задыхаясь от невозможного счастья. Начинается пожар. Она раздевается медленно, она смотрит в твои глаза, танцуя в лунном свете. По коже струится жаркая эротика, браслет на ее запястье мелодично звучит в такт вздрагивающему телу. Она чувственно выгибае…
… показать весь текст …

Говори себя, любовь моя,
мой творец безумий и рапсодий,
созидая из небытия
новые закаты и восходы.
Говори, красавица.
Скажи,
этим первым, самым древним словом
кротость человеческой души
и ее великую огромность.
Реставрируй цвет прощальных глаз
или прежний свет свечей венчальных.
Я — твой холст.
Любимая моя,
мы с тобой стоим еще в начале
… показать весь текст …

Моя прекрасная, когда-нибудь потом,
когда мы сбудемся согласно океану,
когда в груди вдруг начинается потоп
и открывает путь Левиафану —
пугающей огромности любви,
тогда, моя прекрасная, услышишь,
как из духовных спрятанных глубин
щемящей нежностью звучит в тебе затишье.
Когда предстишьем упираешься в весну,
как будто обнажившимся предплечьем,
и спать пора, но как теперь уснуть,
когда на сердце с каждым мигом легче.
И в голове такие облака,
что если стать нечаянным ребенком,
… показать весь текст …

Мы вдвоем живем в одной комнате. Это весело —
находить в кровати голую твою заспанность,
чтобы ангелов не смущать — одевать в поэзию,
то есть на небоскребы рифм на горбу затаскивать.
Наша близость не в слабом чахлом конспекте по Гегелю,
и не в том, что я под одеждой ношу твой крестик,
не в строение мозга, не в химии, не в молекуле,
она в том, что однажды мы с тобой плакали вместе.
Она в том, чтобы встать с утра и идти на цыпочках,
и тем самым чуткий утренний сон не встревожить,
изумрудной кровью травы всю рубаху выпачкать,
но поймать тебя в поле — легкую, без босоножек.
Ближе к вечеру просто так обменяться душами,
просто так, понимаешь? Как будто бы нет барьеров.
… показать весь текст …

Все изменилось. Все стало другим.

Она ушла в ванную. Шум воды, шебуршание флакончиков, плеск. А я сижу за монитором своего ноутбука и работаю. Это нормально, в этом нет трагедии. Но когда-то давно…

«Она была невозможно далеко от меня, нас разделяли границы стран, часовые пояса и тысячи километров. Я звонил ей, мне было плевать на счета за тысячу евро, я должен был слышать ее голос. Просто слышать. И жадно вслушиваться в каждое слово.

— Я в ванне.
— Ты не знаешь, как сильно мне хотелось бы се…
… показать весь текст …