Моя прекрасная, когда-нибудь потом,
когда мы сбудемся согласно океану,
когда в груди вдруг начинается потоп
и открывает путь Левиафану —
пугающей огромности любви,
тогда, моя прекрасная, услышишь,
как из духовных спрятанных глубин
щемящей нежностью звучит в тебе затишье.
Когда предстишьем упираешься в весну,
как будто обнажившимся предплечьем,
и спать пора, но как теперь уснуть,
когда на сердце с каждым мигом легче.
И в голове такие облака,
что если стать нечаянным ребенком,
то понимаешь — не удержится в руках
воздушный змей — раскрашенный и звонкий.
Моя прекрасная, когда-нибудь потом
ты все поймешь, ты выучишь всем сердцем —
и теплый ливень за своим окном,
и теплый лоб уснувшего младенца.
Когда-нибудь, когда-нибудь и мы
проснемся рядом и увидим в новом свете
себя сегодняшних — упрямых и прямых,
и вопрошающих прощения — как дети.
Тогда — простим?