Быть старым дано далеко не всякому, доживающему до преклонного возраста, но лишь тем, кто живёт естественной жизнью, соответствуя, а не противясь времени.

Когда у человека нет чувства юмора, то у него, по крайней мере, должно быть просто чувство, что у него нет чувства юмора.

Армяне — это народ, который умеет хранить в веках и передавать из поколения в поколение святое уважение к рукописной, а подчас и кровью написанной книге. Это огромный показатель культуры и веское свидетельство высокой любви к своим истокам.

Стремление к знаниям ради них самих, граничащая с фанатизмом любовь к справедливости и стремление к личной самостоятельности — это основные мотивы традиции еврейского народа, которые мою принадлежность к нему заставляют считать небесным даром.

Русская душа, как и русский язык, многогранна. Не хватит всей жизни, чтобы всё увидеть и изучить. В русской душе много комнат, и все они красивы. Иностранцы ходят по ним, ходят до бесконечности. Но у вас обязательно должен быть русский друг, чтобы он показал, где чёрный выход.

Когда ребёнок совсем ещё маленький, с ним очень легко справляться. Надо, например, отобрать у него конфету, а он не хочет, орёт. Тогда умный родитель что делает? Суёт ему пищащую игрушку и, пока ребёнок её жмякает, быстро меняет конфету на соску. Взрослые люди — когда они в массе — в этом плане не сложнее ребёнка. А может, даже проще. Дети бывают упрямые: не нужна ему никакая игрушка, а конфету он не отдаёт. А народная масса, она покладистая. Дали игрушечку? Всё. Она её послушно вертит и ни о чём другом не вспоминает.

Ощущение счастья возникает у меня часто, и чаще всего оно связано с погодой. Иногда с музыкой. Иногда появляется хорошая стихотворная идея, она даёт чувство собственного всемогущества.

Если актёр талантлив, а как человек — дрянь, я всё равно буду с ним работать. Иначе можно остаться с дилетантами.

Конечно, гении принадлежат всему человечеству, и таланты лучше всего вызревают на почве, сдобренной многими народами. А потому, если в вашем присутствии знакомый армянин начнёт перечислять имена ещё более знакомых армян, например генералиссимуса Александра Суворова или мариниста Ивана Айвазовского, не надо презрительно щуриться: всё равно от вашей неосведомленности покорённые Альпы не станут низменностью, а потрясающий «Девятый вал» — штилем.

Я никогда не читаю модных писателей. Потому что не люблю конъюнктурной литературы, под каким соусом — интеллектуальным или развлекательным — она бы ни подавалась.

Уж лучше быть уверенным в своих сомнениях, чем сомневаться в своей уверенности.

Если говорить о посттравматике, есть очень интересная вещь: чем дальше военные от реального столкновения, тем меньше проявления посттравматики. У лётчиков, которые бомбили с высоты, её практически нет. Могут быть какие-то угрызения совести у каких-то очень совестливых людей. А у вертолётчиков посттравматика уже есть.

Преданность вожакам неустойчива. Те, кто рукоплескал деспоту, затем точно так же аплодируют его ниспровергателям. Так было везде и во все времена. История не знает исключений.

Был случай, когда на день рождения мне подарили три книги и все — «Идиот» Достоевского. Впору было задуматься.

Умение действительно грамотно спорить (а не пререкаться!) с другим человеком — с внешним оппонентом, которого ты признаёшь равным себе, лежит в основании другого, ещё более ценного умения — умения спорить с самим собой, т. е. в основании самокритичности мышления.
А самокритичность — это синоним самостоятельности мышления. Без неё твой ум навсегда останется зависимым от чужого ума, от ума другого человека, который стоял бы рядом и нелицеприятно критиковал бы каждую допущенную тобой односторонность взгляда (в философии она называется абстрактностью), твою детскую склонность смотреть на всё со своей узкой точки зрения.

В археологии вы раскапываете неизвестное. В дипломатии — прячете очевидное.

Если вы заглянете в глаза отработавшей с десяток лет профессиональной шлюхи, то наверняка испугаетесь: это взгляд мертвеца. Пустой экран органа, работающего не только сканером визуальной информации, но и несомненным передатчиком сигналов души обладателя. А души уже нет. Ну как же ей уцелеть, если душевный комфорт проститутки обеспечивается оборотами тяжёлой махины цинизма, топливом для которой служит сама душа?

Лучше потерпеть поражение в чём-то новом, чем повторить тяжёлые ошибки прошлого.

Съедобные травы и дикие овощи, растения, выросшие на склоне горы или на лугу, обладают высокой питательной ценностью и могут быть использованы как лекарства. Пища и лекарства — это не совсем две разные вещи: это две стороны одной медали. Химически выращенные овощи можно съесть как пищу, но их нельзя использовать как лекарства.

Мы так долго стояли на краю пропасти, что стали называть этот край родным.