Я пробую вообразить,
Что в бесконечные зеркала
Уходит мысленная нить,
В безумных поисках начала.
Мой мысленный доходит взгляд
Не знаю до какой границы,
И возвращается назад,
Как обессиленная птица.
Как ограничен разум мой,
Воображая бесконечность,
Я только обвожу чертой
Свою земную человечность.

Проснешься ночью, до рассвета,
Еще, как будто, на лету,
Не спрашивая, ждешь ответа
И тупо смотришь в пустоту.
Приходят мысли и уходят.
Не думай, полно вспоминать!
Часы идут, но их заводят,
И завтра заведут опять.
Что если я, как бы случайно,
Их позабуду завести?
Быть может я узнаю тайну:
Как сны далекие спасти?
Быть может есть другое время,
Где стрелки крутятся назад?
… показать весь текст …

«…Могущественные силы, разрушающие города и уничтожающие государства, остаются все же беспомощными против одного человека, если у него достаточно воли и душевной неустрашимости, чтобы остаться свободным, ибо те, кто вообразили себя победителями над миллионами, не могли подчинить себе одного — свободную совесть»

Моему соседу

«Приходи, посмотрим в моё окно,
там ночами такое идёт кино —
Бог стоит меж мёрзлых тыквин и кабачков,
ангелы тихо ходят или лежат ничком —
только крылья красным огнём горят,
и они о чём-то радостном говорят,
хоть их речь — лишь пенье одно в конце,
но поют о детстве, матери и отце…».

Я однажды ночью к тебе приду,
и налью вина, разложу еду.
А потом мы выключим в доме свет,
… показать весь текст …

Насыплю синичкам корма.
Поставлю на плитку чайник.
Сегодня всё так весомо,
значительно, неслучайно.

И кажется — смотрит кто-то,
и ширится это зренье.
И словно я жду чего-то —
прощания ли,
прощенья.

Какое солнце небогатое,
Какой уход от всех скорбей:
Три чахлых кустика и статуя
Под грузом жадных голубей.

Их кормит в сквере всеми брошенный,
Судьбой отвергнутый старик,
И света катятся горошины,
И смутный день к земле приник.

И над разбросанными зернами,
Необъяснима, но ясна,
Встает парижская весна
И машет облаками черными.

Горе тому народу, где рано умирают люди высокого духа и живут долго нечестивцы! Это термометр, который показывает падение народа. Пророки умолкают!

Я люблю оборот многоцветной твоей карусели,
Год земной, золотой и зеленый и белый,
как лунь, —
Бури терпкого марта, цветущие вишни в апреле,
Пьяный, солнечный май и спокойный
зеленый июнь.

Будет рушить июль свои жаркие грозы
нещадно,
И медвежий и светлый струиться из августа
сок,
И сентябрь подойдет, и тихонько рукою
прохладной
Он приспустит на небе сияющих дней
… показать весь текст …

Раскрыв тяжелый, старый чемодан,
В его морщинистой и проржавевшей пасти,
В пыли и мусоре, я обрела роман, —
Он начинался прямо с пятой части.

Старинный перевод. Звучал его язык
Чуть-чуть неточно, важно и манерно.
Вот кто-то подчеркнул: «любовь — роскошный
миг» —
И четко приписал: «Увы, как это верно».

А в тонкой затхлости слежавшихся страниц
С зачитанными мягко уголками —
Сухая роза дедовских теплиц
… показать весь текст …

Адам и Ева изгнаны из рая
В пределы скорби, страха и забот.
Здесь смертью веет тишина ночная
И солнце лаской смертоносной жжет.

Весь дикий мир дарован им на муку,
На черный труд. А горестный покой, —
Когда сжимаешь любящую руку
Усталою и любящей рукой,

Когда без слов всю душу отдавая,
Родным и скудным греешься теплом, —
Последний дар утерянного рая
В огромном одиночестве земном.

Безбожный суд свершен… безжизненное тело
Страдальца, с мертвенно склоненной головой,
Зияет ранами под белой пеленой…
Чело в крови; на нем оледенела
Смертельных мук ужасная печать!
Душа потрясена… и хочется молиться,
И силы нет… не знаешь, что сказать!..
И на колени пав, здесь можно лишь рыдать
И до земли Его страданью поклониться!

«Мне думалось: как много мы, русские, кричим о русской самобытности, о русской старине, о русской национальности, а между тем на деле ни в одном народе нет такой беззаботности относительно сохранности и восстановления памятников исторических»

Над сердцем, над комочком снега,
Опять склоняется весна,
Блаженной слабостью и негой,
Как облаком, окружена.

И запах вянущих фиалок
Летит в просторы площадей,
Кружатся стаи звонких галок,
Поют кресты монастырей.

А там, — на ослике мохнатом,
Лишь детям зримый и цветам, —
Вступает Он… И ткань заката,
Как риза, падает к ногам.
… показать весь текст …

В зареве багряном
Солнце закатилось,
Звездочка на небе
Тихо засветилась,
Наклонясь над прудом,
Шепчутся березы…
Лейтесь же свободно,
Сдержанные слезы!
Звездочка, увидев
Грусть мою, тревогу,
Никому не скажет,
Разве только Богу.

Где Ваша могила — хотя бы холм,
Всеволод Эмильевич Мейерхольд?
Страны открывающий мореход —
Всеволод Эмильевич Мейерхольд!

Профильным, провидческим плоск лицом
сплющен историческим колесом.
Зрители в бушлатах дымят махрой
ставит Революцию Мейерхольд.

Разве революция — не театр?
Здесь не репутацию — голову терят!
У «Отелло» гибельный Реквизит
на зелёной сцене платок лежит.
… показать весь текст …

Вечерний мир, доверчивый и строгий,
Меж небом и землей сокрыл межу.
Остановился я среди дороги
И в звезды тихие гляжу.

Так строги, так доверчивы касанья
Моей земли—миров иных.
Любовь уже поет последний стих,
И небо ей дает свое молчанье.

Дух тоскует по отчизне-
По иной, прекрасной жизни,
И любви живой мечтой
Наполняет мир немой.

Отче милостивый! Сыну
Скорби дав познать пучину,
Свет любви своей пролей,
Как спасительный елей.

Видишь, в прахе пред тобою
Я с поверженной душою,
Пытка-жизнь меня сломила,
Мне уж видится могила,
… показать весь текст …

Я родилась при первом снеге
В далекой, северной стране.
На сани сменены телеги,
Дороги чище и ровней.
Еще семья цела и вместе
Рожденья празднуется день.
Богатой будущей невесте
Сулится роскошь — дребедень!
И лишь отец мудрее, строже.
Ей будущий готовя дом,
Основу крепкую положит
Прозрачным пушкинским стихом.
Подводит жизнь свои итоги:
И смутою разлучена
… показать весь текст …

Цветут ли человеческие души, — ты даешь им аромат; гибнут ли, — ты влагаешь восторг. Вечный дух любви — ты победитель.

Неправда! Разве он не в силах разорвать
Хмелеющим крылом покров остекленелый,
Пленительную гладь, где стиснул иней белый
Полетов стылый лед, которым не бывать!

Величественный царь без права выбирать
Среди надмирных грез высокого удела,
Где нет чтоб воспарить, чем ждать оцепенело,
Когда грядет зимы пронзительная рать!

Насильственный простор отвергнув с содроганьем,
Он гордо отряхнет предсмертное страданье
И не поднимет впредь заиндевелых крыл.
… показать весь текст …