Майским утром, в роще золотистой,
Пеньем птиц пронизанной насквозь,
На тропе, опять уже душистой,
Повстречаться с ним мне довелось

Он скользнул сквозь дрогнувшие ветви.
На росой умытую траву,
Ждал меня, мучительный и светлый,
Словно сон, пришедший наяву.

—  Ангел мой! — сказал я — почему ты
Для меня — на дальнем берегу?
Почему я ни одной минуты
Здесь побыть с тобою не могу?
… показать весь текст …

Убрать болтливого вождя
нельзя, не ждя. Построить храмы без гвоздя
нельзя, не ждя. Когда луна, околдовав,
дрожит, скользя,
вам снова хочется — стремглав! —
не ждя — нельзя!.. Как «помощь скорая», летим,
смешав сирены и интим.
Плевали на очередя.
Нам ждать нельзя.

Облака лежали штучные.
У небес пасхальный цвет.
Солнце было в белой тучке,
точно яйца на просвет.

Откровенная локальность
мне напоминала пляж,
где отчетлив и нахален
мой излюбленный типаж.

Шорты белые внатяжку
на телах как шоколад,
как литые унитазы
в темном воздухе парят.
… показать весь текст …

Как хорошо найти цветы «ни от кого»!
Всю ночь с тобой на «ты» фиалок алкоголь.
Ничьи леса и гать вздохнули далеко.
Как сладостно слагать стихи ни для кого!

1 9 7 7

Хочу говорить на языке цветов

Я хочу говорить
На простом языке ромашек,
Незабудок,
Лесных колокольчиков наших
И тюльпанов,
Что в дальнем краю расцвели,
Чтоб меня понимали
Все дети Земли.

Разве я многого хочу?

Звёздный сад
… показать весь текст …

Уже говорят мне: не надо таких стихов,
пожалуйста, больше не надо таких стихов,
в них страшно, в них больно, в них мрачно, их строй таков,
что больше не надо, не надо таких стихов!

Уже говорят мне: нам хочется облаков,
пожалуйста, больше не надо таких стихов,
нам хочется бабочек, хочется мотыльков,
нам хочется милых маленьких пустяков.

Нам хочется света, достаточно с нас грехов,
нам хочется быть подальше от всех верхов,
пожалуйста, больше не надо таких стихов,
нам просто не хочется больше таких стихов.
… показать весь текст …

Опять тот сон! Опять полудремота!
Ни образов, ни слов не уловлю…
И в зтом сне всегда уходит кто-то —
Не знаю кто, но я его люблю.

И я брожу по черным острым скалам,
Перехожу бурлящие ручьи…
Как тяжело моим глазам усталым
Искать следы — сама не знаю чьи!

И я в тоске смертельной пробуждаюсь
И я не знаю — сплю или не сплю.
И все ищу, среди людей блуждая,
Кого во сне так горестно люблю.

Велика сокровенность Господа в мире и невероятна открытость
Его нам… Хозяин Виноградника совсем близко. Сейчас войдет.

Я вижу облако сияющее, крышу
блестящую вдали, как зеркало… Я слышу,
как дышит тень и каплет свет…
Так как же нет тебя? Ты умер, а сегодня
сияет влажный мир, грядет весна Господня,
растет, зовет… Тебя же нет.

Но если все ручьи о чуде вновь запели,
но если перезвон и золото капели —
не ослепительная ложь,
а трепетный призыв, сладчайшее «воскресни»,
великое «цвети», — тогда ты в этой песне,
ты в этом блеске, ты живешь!..
… показать весь текст …

Христос воскрес! Он, Царь миров,
Царей могучих Повелитель,
Он — весь смиренье, весь — любовь,
За грешный мир святую кровь
Пролил как ангел — искупитель!
Христос воскрес! Он людям дал
Завет святого всепрощенья,
Он падшим милость даровал
И за святые убежденья
Велел страдать, как сам страдал!
Христос воскрес! Он возвестил,
Что на земле все люди — братья,
Он мир любовью обновил,
Он на кресте врагов простил,
… показать весь текст …

Прорвавшись сквозь рынки, — весенняя,
вербная, —
звенит деревенская интервенция!

В квартире царит незаконная ветка —
с победой, зеленая интервентка!

И пахнет грозой огуречная кожица,
очищена — тоненькая, как трешница.

И заново верится, и взвинчены женщины,
в умах — интервенция деревенщиков…

Да это же Вербное воскресение!
… показать весь текст …

«Я убежден, что придет время, когда люди будут чаще бродить по лесам и полям не с ружьем, а с камерой фотографа за плечами, и не затем, чтобы подшибить несчастную пичужку и лишь мимоходом, урывками полюбоваться на природу, а затем именно, чтобы любоваться природой и при случае унести с собой возможно художественное ее воспроизведение».

Раму раскрыв, с подоконника, в фартуке,
тыльной ладонью лаская стекло,
моешь окно — как играют на арфе.
Чисто от музыки и светло.

1975

Утро человека начинается бурной физиологией. Человек гадит, мочится, издает звуки, харкает и кашляет, чистит протухшую табачищем пасть, вымывает гной из глаз и серу из ушей, жрет, рыгает, жадно пьет и остервенело курит. Насколько опрятнее пробуждение собаки.

Земная мантия,
целую твой подол,
люблю я антигоры, антискладки,
антиморя, которыми не шел,
антиполя, где не видал посадки.

Ученый, друг,
давай антидержись,
ведь вместе нам держать антиэкзамен,
когда в земле, наверно,
антижизнь глядит на нас, смеясь,
антиглазами…

Зачем ты так суров и так угрюм?!
… показать весь текст …

Строитель, ты строишь воздушный замок,
Тревожишь небо возможным успехом.
А на тебя из убежищ-ямок
Карлики смотрят со страхом и смехом.
Ждут часа великого сокрушенья,
Когда твои мысли будут разбиты.
А ты все новые ищешь решенья,
Все новые тащишь блоки и плиты!

Я в лесную часовню зашла помолиться
И неловко присела на твердой скамье.
В голых буках звенели весенние птицы,
Бились хрупкие льдинки в холодном ручье…

Я сказать ничего не сумела Мадонне,
Подошла — и забыла святые слова, —
Но подснежник, что вянул на теплой ладони,
Положила у гипсовых ног в кружева, —

Весь зеленый и белый, с оранжевым глазом,
Удивленно расцветший над черным ручьем.
Пусть заменит он Ей своим светлым рассказом
Неумелую повесть о счастье моем.

На отшибе средней полосы
В мастер-классе музыкальной школы
Бабочка (одна) и две осы
Слушали аккорды и глаголы,

Залетевши в низкое окно
С улицы, где заросли рябины,
Прямо в ноты дедушки Гуно
И в стихи страдалицы Марины:

Слишком сладко, слишком горячо!
И, почуя в воздухе химеры,
Бабочка уселась на плечо
Пианиста, юного без меры.
… показать весь текст …

Какие бури сотрясают
Планету нашу, отчий дом!
Какие тучи нависают,
Грозя нам огненным перстом!
Все, все живое — до былинки —
Тревогой смутной обожгло.
Схлестнулись в смертном поединке
Добро и Зло, Добро и Зло.
И в стороне стоять рисково
У полыхающей межи.
И веет бездной от раскола
Родной земли, родной души…

Когда потопом станет наводненье,
А после волны прекратят броски,
Тогда под рыхлым слоем поколенья
Начнут гудеть и множиться ростки,
И зазвенят над почвою глухою.
И первый хлеб восславит на столе
Того, кто за огромною сохою
Пойдет все дальше, дальше по земле…
Мир оживет от праздничного гула,
Гирлянды с каждых свесятся ворот.
И кто-то крикнет: «Погоди, Микула!»,
Но ратай головы не повернет.