* * *
Зимой я одиночеством утешусь.
Пусть телефон молчит в моей берлоге,
пусть в темноте шаги не раздаются,
не скрипнет дверь, не зазвенит звонок.
Пусть телефон молчит в моей берлоге.
Как умирает в конуре собака,
не издавая крика или стона,
так я хотела бы уйти достойно.
Расстаться, став сестрою — не тоскою.
Пусть в темноте шаги не раздаются.
Ты не переступай порога дома,
где притяжение земли не властно,
где ангел — белый, плюшевый, атласный —
укачивает дни мои слепые.
Не скрипнет дверь, не зазвенит звонок.
Я даже имена теперь не помню
тех, кто проник, напился и приник,
открыл тайник, прочел меня и вышел.
И скомкана судьба, как черновик.
И заново уже не перепишем.