Ты можешь предложить лишь половину.
Мне слишком мало этого, а ты,
Не удостоив даже пули в спину,
Посмеешь беспрепятственно уйти.

Мне мало половины чувств земных.
Я отдаю себя — семь дней в неделю.
Я просто забываю остальных.
И пальцы просто твоим фото грею…

Мне не достаточно «привет"-"привет"-"пока»…
И все: я друг, которого забыли.
Роль в твоей жизни, пусть и коротка;
И расставание — отнюдь не путь в могилу…
… показать весь текст …

Вся наша жизнь — софизм.

И когда сквозь бардо прогремит, словно выстрел: «На старт!» —
Ты зайдешь к Вездесущему с первопоследним приветом,
Он с улыбкой промолвит: «Ну, кем ты хотела бы стать?» —
«Кем угодно, Отец — только сделай меня не-поэтом!

Дай почувствовать, как это: жить — и не жать на педаль,
Как идти через время, не вывернув душу наружу.
Не метаться по стыку пожара и вечного льда,
Не терзаться вопросом «кому и зачем это нужно?»

Любоваться цветком, чтобы видеть в нём просто цветок —
Не вчерашний бутон и не завтрашний плод перезрелый.
Принимать за абстракции «боль», и «любовь», и «восторг»…
Я устала, Отец — слишком долго и жарко горела.
… показать весь текст …

Струйки крови ласкают кожу.
Темнота надо мной склонилась.
Мне сейчас никто не поможет.
Снова девочка оступилась.

И плевать, что живу веками,
Что видала все-все на свете.
Что своими ткала руками
Волчий вой и колючий ветер.

Что держала в ладонях Землю.
Что хранила— оберегала.
Больше люди мольбам не внемлят.
Ухожу. Навсегда. Устала.
… показать весь текст …

Траурный цвет вам не к лицу,
Лучше, как раньше, будьте счастливой.
Верьте мне: слабость лучше фальшивой
Силы, что тщетно гонит весну.
Все не так просто —
Просто не так…
Весь этот мрак —
Вовсе не повод
Думать, что пиршества
Лучше всех провод,
Что неминуемо скроют разлад
Спутанных мыслей,
Спутанных ветром,
Спрятанных в холод…
… показать весь текст …

Сколько раз так бывало — «Устал! Не могу! Не хочу!»
Да какой — «не хочу!» Захлебнулся от этого яда.
Полечиться бы мне, знать бы только, к какому врачу…
Ну, кому это творчество к чёртовой матери надо?!

То бессонницей жить, то считать гонораров гроши.
А к утру хорошо ещё, если хоть капельку дышишь…
А потом замираешь у бездны и шепчешь: «Пиши…»
Собираешь всю волю в кулак, выдыхаешь — и пишешь…

—Она умерла.
—Как же так? Доктор…
—Я не могу ей помочь. Простите.
—Может, ей нужен отчаянный донор?
—Вы опоздали. Халат отпустите!
—Доктор, послушайте!..
—Прочь из палаты. Что ли не видите: нет её больше.
Голубчик, поймите, вас видеть не рады. Вон из палаты. Не делайте горше.
---
Выйду на улицу. Холод ступеней. Дым сигареты.
Как так, объясните?
Как умерла она? Как — её нету?!
С кем же теперь провожать мне рассветы?
С кем по ночам слушать музыку тихо,
… показать весь текст …

Жить в России и не быть жуликом так же невозможно, как находиться на скотном дворе и не вдыхать запах дерьма. Я знал многих добропорядочных джентльменов, которые, попав в Россию, начали вести себя как отпетые уголовники, потому что в России позволено все. Это не страна, это полигон для испытания безумных проектов. Не зря же Нострадамус называл Россию Тартарией, от слова Тартар. А Данте называл Россию «Десятым кругом ада».

Если тебе тошно слышать мой голос, я буду молчать.
Руки в карманы. Асфальт под ногами, щебенка в кроссовки…
Стиснула зубы. И только вперед. Ни шагать, ни бежать.
Без остановки.

Солнце протянет ладони, коснется лица.
Вытрет росу на изменчивом грунте скул
И скроется, битыми стеклами неба в глаза больно
Плеснув

Если не я твоей грусти причина… Так что ж.
Значит, её забираю с собой половину.
Я не из тех, кто бросает неточеный нож
В спину.
… показать весь текст …

Восемь тысяч лет прозябать во тьме, искупая свою вину.
Состраданье — грех. И в пустой тюрьме в непризнании я тону.
Бог творил людей с самого себя. Оживил, мне велел — люби.
Я любил, как мог. И с шестого дня это чувство в моей груди.
Я хранил их, будто своих детей. Всюду следовал по пятам.
Бог велел — не смей — мне. И я не смел показать себя их глазам.
Я дарил им всё, чем владел я сам. Был хранителем и слугой.
Так скажите, вечные небеса, почему я теперь изгой?
Он велел — люби! Но создал порок. От…
… показать весь текст …

Наивно считать, полагаясь на рост и вес, что ты — человек, а не древняя тварь из тьмы. Сиди себе в кресле и пей ледяной шамбрез, разглядывай молча знакомый узор стены. Играй, как другие, гофмаршал семи газет: воюй, не воюя, не зная, о чем — кричи. И верь, что потом, когда этот погаснет свет, послушный апостол тебе принесет ключи.
А там — ничего /да, я знаю — я видел сам/, сплошные руины оставленных городов. На римских холмах, две ладони прижав к глазам, не боги стоят — только хрупкая Мать всего…
… показать весь текст …

Лодыжки обвиты туманом.
«Ну как? Хорошо на краю?!»
И темень сочится из раны
во мраке и боли раю.
Холодные скалы по кругу
За руки бездушно взялись.
«Все сделать! Но вытащить друга!»
Над пропастью возглас завис.
Но я… Я никто…
Просто память.
Холодная, скользкая тварь!
Я знаю, как сердце изранить
И бросить тебя среди скал.
Иду за тобою по следу.
… показать весь текст …

Ты, может быть, спросишь меня, что случилось?
Да так, ничего, просто…
Похолодало.
А мне, как назло, лето тёплое снилось.
Проснулась, а Солнца
Как не бывало…
В незримую точку
Смотрю, не мигая,
Нетронутый завтрак
Мой остывает.
Да нет, не больна я,
Я вспоминаю,
Зачем я здесь…
Мой бумажный кораблик
… показать весь текст …

Болит голова… Как же ломит затылок…
Стучит в стёкла острый дождь.
Паркет— батарея из мутных бутылок.
На каждой из них пять звёзд.
Стекло холодит воспаленный рассудок
«Простудишься!» разум твердит.
И пепел, шурша, оседает на блюде…
Ну хватит уже скорбить.
К стеклу прислонился висок…
Не с похмелья, — от правды болит голова.
И странно, что хочется снова веселья:
Кутить и ломать дрова.
Стежок сигаретного дыма струится
К высокому потолку.
… показать весь текст …

Вы тут обо мне поговорите,
Я пока посплю ещё немного.
…Жизнь моя — как песня на санскрите
В переводе харьковского йога.

То и дело — радужные пятна
И стихи астрального замеса.
То есть очень много не понятно,
Но зато безумно интересно.

И опять какой-нибудь заочник
Лезет в биографию на полку.
Не трудись вычитывать подстрочник.
Там уже работали — и толку?
… показать весь текст …

Красивые люди, любя, одиноки,
Красивые люди похожи на снег:
Не трогая, ими любуются боги,
И мёрзнет, приблизившись к ним, человек.

Красивые губы любовь целовала,
Душа приоткрылась красивой любви,
Красиво любовь в пустоту уплывала —
Ей нечего было душе предъявить.

Красивыми были пустые свиданья,
И я от тебя заболел красотой,
Но только впустую погибнуть не дай мне —
Из зеркала выйди и рядом постой!

«Мой сын, из дальних сизых гор к тебе взывает мать.

Мольбу, объятья и укор стремлюсь тебе послать.

В родимом доме на холме ты не был много лет,

И перед матерью своей тебе держать ответ».

«В глухих горах мой старый дом, и ты уже стара.

На что теперь твоё нытьё? Скорей бы померла!»

«К тебе взываю я, мой сын, сквозь мглу прожитых лет.
… показать весь текст …

Через тысячи жизней ведет рассказ, вдоль сверхновых и черных дыр,
За туманности, прячущие от нас каждый новый и странный мир,
Через свет постаревших всемудрых звёзд, сквозь провалища пустоты.
Нам догнать его — хватит ли сил и слёз… Я попробую. Ну, а ты?
Через тысячи жизней и сотни лет, уместившись в единый вдох,
Протекает история. Ей вослед, я поведаю лишь о трёх.

Если выйти на улицу в тёмный час, смело встретив ночной туман, на востоке, в пьянящей дали от нас, ярко светит Альдебаран. А за ним…
… показать весь текст …

Что останется нам, когда кончится этот мир
И родная планета пойдет на людей войной?
Собирать урожай. Упиваться семьёй, детьми,
Чтоб однажды уйти, потеряв все пути домой

И оставить её на кровати рыдать одну.
Отдавая ключи, не пытаться смотреть в глаза.
Когда смелость бессмысленно тащит тебя ко дну —
Что изменит одна непролившаяся слеза?

Или речи о том, что таков наш последний шанс,
Обещания однажды вернуться обратно к ней…
Что оставит она, когда ноющий резонанс
Раскурочит нутро отравляющим сло…
… показать весь текст …

Скажи, синеокая, что мне ещё хотеть?
Тонкие пальцы на шерсти и хлеба кусок.
Я был в этой жизни пронзительно одинок…
Я вою на звезды, в твой дом не пуская смерть.