Скажи, синеокая, что мне ещё хотеть?
Тонкие пальцы на шерсти и хлеба кусок.
Я был в этой жизни пронзительно одинок…
Я вою на звезды, в твой дом не пуская смерть.

Это Адам, ему шестнадцать. Поразительно хмур и груб.
Неумеющий улыбаться, коренастый, как старый дуб.
Бесконечно сутулый, тихий. Прячет сбитый кулак в карман,
А в кармане такое лихо…
— Уголовник и наркоман! — 
Говорят про него соседи,
— Беспризорник! Пройдоха! Вор!
По сугробам и гололеди он приходит в знакомый двор.
По оплёванным гребням лестниц на привычный пустой чердак:
В этом самом надёжном месте нет ни голода, ни собак.
Лихо фыркает, шерсть взъерошив, раздувает свои бока,
Вместо снежных холодных крошек — миска вкусного молока,
Мягкой кучей лежат матрацы, пахнет сыростью и теплом…
Это Адам, ему шестнадцать. «Забияка и костолом»
… показать весь текст …

И тогда ты бормочешь в тягучем своем бреду,
будто я на тебя насылала печаль-беду.
Я с целебной травой прихожу с потаённых троп.
Я целую висок, промокаю горячий лоб.

Ты клянешь меня, гонишь, велишь полыхать в огне,
Все мучения ада ты обещаешь мне.
Я считаю ночами твой каждый чуть слышный вдох.
Я не верю в твой рай и в твой ад. Бесконечный Бог

Для меня застывает холодным рисунком скул,
Отражаясь в жестоком изгибе привычных губ.
Ты твердишь, что я Мара, Геката и Вельзевул,
Потому ты со мной беспощадно бесстрастно груб.
… показать весь текст …

Одиночество — то, что сидит внутри. И не выгрызешь, не проймёшь.
От друзей -десяти-девяти-пяти- остаётся осенний дождь.
Остаётся осколок, грызущий плоть — силуэт уходящих спин.
Ты — холодный металл, что рожден колоть. Потому ты всегда один.

Одиночество — то, что сидит внутри. (Изу)вечное естество.
Обозлившийся пес, что рожден пасти нерастраченное родство.
Ты — холодный металл, острый блеск брони из неважных, ненужных фраз.
Сердце молит доверчиво: «сохрани» — с губ срывается слово «фас».

Ты — рожденный колоть, острие клинка. Сгусток горьких прошедших «бы».
О твой острый забор, о чугун замка разбивали слова и лбы.
И не выгрызти боль, не пронять мольбой ни снаружи, ни изнутри.
Одиночество — то, что всегда с тобой. Одиночество_это_ты.

У Лиз бесцветно-сухие кудри, размер одежды, наверно, сотый.
И руки вечно в муке и пудре — с восхода солнца кипит работа.
Открыты настежь резные двери, наполнен запахом спящий город.
Пекарня Лиз на тенистом сквере. У Лиз цветастый подол и ворот,
Веснушек рой на лице курносом, румянец щедро раскрасил щёки.
Каким ещё удивишь вопросом о нашем сказочном хлебопёке?
К ней ходят старые, ходят дети. К ней едут люди с любых окраин.
Пухляшке Лиз — лишь одной на свете! — такой бесценный талант подарен.
У нашей Лиз золотые руки. В любом рогалике, в хлебном море
Есть средство против тоски и скуки, живёт лекарство от всякой хвори.
Когда гроза прервала прогулку, ушла любовь, повредил колено —
Купи у Лиззи простую булку и боль отпустит тебя из плена.
У Лиз смешные большие уши и голос слишком уж басовитый,
Но Лиз латает больные души. Лиз с каждым ласкова и открыта.
… показать весь текст …

Что ты, добрый молодец, так невесел? Богатырской силой томится грудь.
Хочешь быть героем стихов и песен?
Мир привычный стал непомерно тесен?
Нет покоя с этой геройской спесью!
Ладно уж, придумаем что-нибудь.

Если кладенец запылился в ножнах, если кровь бегуча и горяча,
Ты ступай по тихой лесной дорожке —
Там зеленоглазые бродят кошки,
Там стоит избушка на курьих ножках
В зарослях бездушницы* и плюща.

И, когда вечерние пляшут тени, у её порога пирует смерть.
Завтра, на прощеное воскресенье
… показать весь текст …

Не отпускай моих холодных рук.
Не дай порваться этой тонкой нити.
Я солью с мелом начертаю круг
и не пускаю тьму в твою обитель.

Под светом звезд, в мерцании свечи
Твой взгляд бездонней вечного колодца.
Не закрывай глаза. Не бойся. Не молчи.
Мы доживем до следующего Солнца.

А пиши — не пиши. Не узнают и не поймут.
Хоть всю выверни душу — никто не подаст руки.
Так неси же уверенно свой расписной хомут
И попробуй дожить до концовки своей строки.

Она смотрит на пламя и мысли её горят,
Исчезая в огне, пляшут лёгкие мотыльки.
Было время — и сотни великих вставали в ряд,
Чтобы только однажды коснуться её руки.

По болотам-трясинам ведёт непролазность троп,
Через вязкую тьму, что, порой, не даёт вздохнуть.
Как же этот простак, столь беспомощный остолоп
Одолел, лишь героям подвластный, последний путь?

Он стоит. Улыбается. Гордо не прячет глаз.
Через пляску костра видит — пальцы её дрожат.
И хотела бы крикнуть: давай же! Сейчас, сейчас!
Развернись и беги. Ты успеешь ещё бежать!
… показать весь текст …

Если не можешь писать о правильном — девочка, не пиши.
И не расходуй чернила зря, строчкам даруя крик.
Жизнь расстилает извивами тонкие линии-виражи,
Если забылся, ушел за край… Считай, ты уже погиб.

Если забыться, уйти за край — считай, нет пути назад.
И имя твое будет стерто из всех историй и добрых книг.
Если не можешь писать о правильном — мучайся, вспоминай,
Но никогда не ходи на свет, за детством и напрямик.

Пусть будет сказка о теплой квартире и яблочном пироге,
Доме, где муж и веселые гости. Где вечно царит уют.
А феи и звезды… Упрячь их подальше и не выпускай вовне:
Заметят любимые и родные — не сжалятся, заклюют.
… показать весь текст …

Сначала больно — потом привыкнешь бумагой рваться под хохот ножниц.
Не замечая усмешки лисьи его несчётных богинь-наложниц,
Давясь служанок привычной лестью и зябко кутаясь в атлас платьев,
Бояться ложа, как страшной мести, как-будто хочет тебя распять он.

Сначала больно — но станет легче. Тебе на диво к лицу корона.
Быть в клетке запертой птицей певчей — цена за близость венца и трона.
Но перстни, пальцы твои сжимая, вливают в жилы могильный холод.
Зачем ему ты нужна — такая? Король так молод…
… показать весь текст …

Через тысячи жизней ведет рассказ, вдоль сверхновых и черных дыр,
За туманности, прячущие от нас каждый новый и странный мир,
Через свет постаревших всемудрых звёзд, сквозь провалища пустоты.
Нам догнать его — хватит ли сил и слёз… Я попробую. Ну, а ты?
Через тысячи жизней и сотни лет, уместившись в единый вдох,
Протекает история. Ей вослед, я поведаю лишь о трёх.

Если выйти на улицу в тёмный час, смело встретив ночной туман, на востоке, в пьянящей дали от нас, ярко светит Альдебаран. А за ним…
… показать весь текст …

В час, когда сквозь меня, наконец, прорастет трава, и придавят ладони сухие пески и камни — я пойму, наконец, что забрал этот мир, что дал мне. Пусть глаза освещает небесная синева, пусть текут ручейки, огибая ступни и плечи, пусть взвиваются ввысь разноцветные мотыльки и чужая рука не коснется моей руки. И закончится мир. И начнется другая вечность.

Осень вокзал укутывает в дожди,
Гладит любовно северными ветрами.
Я обещаю — вернусь к тебе. Только жди.
И на пути, между болью, людьми, зонтами,

Будто живые движутся поезда:
Фыркают, ропчут и всхрапывают ретиво.
Я обещаю — тебя не найдет беда.
Только тепло одевайся и будь счастливой.

И по ночам не ходи в магазин одна.
Пой, веселись, отвечай на чужие письма.
Я обещаю — вернусь к тебе. Навсегда.
Будь в моей памяти, будь. Просто будь и снись мне.

Что останется нам, когда кончится этот мир
И родная планета пойдет на людей войной?
Собирать урожай. Упиваться семьёй, детьми,
Чтоб однажды уйти, потеряв все пути домой

И оставить её на кровати рыдать одну.
Отдавая ключи, не пытаться смотреть в глаза.
Когда смелость бессмысленно тащит тебя ко дну —
Что изменит одна непролившаяся слеза?

Или речи о том, что таков наш последний шанс,
Обещания однажды вернуться обратно к ней…
Что оставит она, когда ноющий резонанс
Раскурочит нутро отравляющим сло…
… показать весь текст …

Он носит свой цветок под колпаком.
И он смеется, потирая руки.
Когда-то он был Принцем. Дураком,
Томящимся в разлуке. И от скуки

Он приручал лисиц. Их рыжий мех
Приятно щекотал лицо и пальцы.
Он думал: если любишь больше всех —
То никогда не требуешь остаться.

Он уходил. Они молчали вслед,
И золото их глаз покорно меркло.
Он к розе через тысячи планет
Шел сквозь года, дожди, седьмое пекло,
… показать весь текст …

Эта боль никогда не кончается, как ни вой.
На словах: — Я с тобой. И я буду всегда с тобой.
Но когда, изуродовав душу, уйдет война,
На руинах опять остаюсь горевать одна.
И кручусь, как волчок, закусив удила (и хвост?).
Где же тайный проход, где заветный мощеный мост,
Где дорога, что выведет прочь, не отдаст войне?
Я устала сражаться. Я больше… Меня… Я не…

Если что-то внутри болит,
Если некуда убежать,
Если тело лишилось сил,
Бьется в судорогах душа —

Посмотри на осколки звезд:
Млечный путь расстилает дым…
Мир без горестей, бед и слёз
Людям был бы совсем чужим.

Всё. Битва выиграна.
Кончилось. Счёт закрыт.
Раны затянутся, штопанные дратвой.
Только душа срастается по кривой,
Сломана сызнова.
Снова болит.
Болит.

Тихий вечер на небе зажег огни —
Ледяные цветы беспристрастных звезд.
Я смеюсь, вспоминая твои шаги…

Саламандра кусает горящий хвост,
В вечной гонке за собственным бытием
Выгорая снаружи и изнутри.

Но ты справишься, Монтег. Carpe Diem.
Просто слушай, запоминай, смотри.

Попытайся впитать в себя целый мир,
С его злом, безрассудством и красотой.
Эта жизнь — несравненнейший ювелир.
… показать весь текст …