—Она умерла.
—Как же так? Доктор…
—Я не могу ей помочь. Простите.
—Может, ей нужен отчаянный донор?
—Вы опоздали. Халат отпустите!
—Доктор, послушайте!..
—Прочь из палаты. Что ли не видите: нет её больше.
Голубчик, поймите, вас видеть не рады. Вон из палаты. Не делайте горше.
---
Выйду на улицу. Холод ступеней. Дым сигареты.
Как так, объясните?
Как умерла она? Как — её нету?!
С кем же теперь провожать мне рассветы?
С кем по ночам слушать музыку тихо,
Чтобы не слышала злюка-соседка?
С кем мне смеяться до боли, до крика,
Или считать пятна звёздного света???
С кем тосковать у окна тёмной ночью,
Звезды считая, что сыпятся с неба
Снежными хлопьями — болью замёрзшей,
Что растворяется в капельках света???
Она умерла от ножа под лопаткой.
Жила с ним годами, а может — столетья…
И вот — пустота все заполнила. Гадко…
Но скорби слова ничего не изменят.
Как так умерла-то? Она — быть не может.
Меня удивить тяжело. Только это
Вползает отчаяньем больно под кожу,
И дым обвивает конец сигареты…
Как так? Повторяю без смысла и драмы.
Стараюсь понять тишину без ответа.
Мерцают по небу полночные шрамы.
И холодом смерти не веет от лета…
Как так?
Вы ошиблись. Ведь это абсурдно.
Вот выйдет сейчас эскулап из больницы.
И скажет, что это, наверно, подсудно,
Но ей удалось от меня излечиться.
Как так?
Вторит эхо мерцанием звёздным.
Ведь так не бывает, вам скажет любой.
Стоит у палаты её фея крестная,
Чье имя доселе звучало «Любовь».
И я на пороге сижу, чуть дыша.
Стараясь забыть то, что помнить нельзя.
Она умерла. Её имя — Душа.
Она умерла…
Ну, и кто теперь я?