Мне иногда кажется, что жизнь нас так ничему и не научит,
Нет, она, конечно, учит, но в какой-то уж слишком грабительский потребительский кредит,
Поэтому не в обиду, да и на всякий случай,
Ты больше, ты лучше меня не жди.

Мы не наладим, не починим,
Всё это слишком дорого — я узнавал,
Небесный мастер, чем-то на меня похожий, средних лет мужчина,
Он слово в слово тебе это передал.

Не жди меня… к началу мая
И что поправлюсь где-то к сентябрю,
До крови заусенцами гадая —
«Не любит, любит». Я люблю.
… показать весь текст …

Брат, у меня тут бескрайний сезон дождей, Небо обложено тучами без просвета. Дни всё короче, а ночи всё холодней.

Я привыкаю терять зонты и друзей -В общем, хреново заканчивается лето.

Да и от осени можно не ждать чудес, Лишь облегчения. Может быть, я дичаю, Но всё отчаянней хочется смыться в лес, Взяв с собой лишь сигареты и термос чаю.

Просто уехать от всех, кто тебе знаком. Только от этой усталости всё острее Чувствуешь, как обрастаешь уютным мхом.

Знаешь, а я тут всё думаю вот о чём: Дети мы всё ещё или уже стареем?

Брат, ну скажи мне, об этом ли ты мечтал В детстве, когда в новый год открывал подарки?

Впрочем, забудь. Кто-то должен кормить кота. Так что возьми с собой чай. Погуляем в парке.

Ищешь слово, возведенное в абсолют, как причастие мира, как смысл, как данность. Книга судеб раскрыта на… на: «…я люблю …»… Как константа… уже пробежавших станций жизни… и … не перепеть мне молебен-звон, растянувшийся зыбкой дорогой ветра,-так звучит отдаленно вселенной гонг… и желтеют страницы моих рассветов. Я по краю вселенных врастаю в быль… и пульсирую светом в глазницах ночи, я страдаю жаждой священной — мы, из осколочных звезд собирая строчки…

1.

когда ливень размоет и контуры тела, и профиль,
и бездонный стакан опрокинет котёнок — цунами:
горизонт захлебнётся — он станет похожим на кофе,
взбудораженный ложкой, поднявшейся бурей в стакане.

смяты простыни слов, и в квадрате тетрадной страницы,
в клетках чёрточек — палочек бесится рыжее солнце,
запах спелых плодов и лиловая грусть медуницы —
в океане течения памяти — банки, и лоцман

пригодится… седой, в полосатой тельняшке из ливня,
в бескозырке небес — фанатичный чудак, непоседа.
… показать весь текст …

Мадам не обольщайтесь, чувства нету,
Тем боле у меня… Иммунитет.
Нас ждет постель, приступимте к десерту,
А на десерт у вас, мадам, Поэт.

В любой из поз, любую из фантазий,
Хотите, я… а можете и вы…
Я вам открою клад многообразий,
Беспутной, безрассудной головы.

Красиво, постановочно и чисто,
Я ведь из творческих, подумайте о том,
Как вас ласкают пальцы пианиста,
В огне импровизируя со льдом.
… показать весь текст …

когда подвесят над ла-маншем
морские мины на ремнях,
когда пройдут победным маршем
по симферопольским степям
глухонемые субмарины
и горный рак подаст сигнал:
«сушите вёсла, жозефина,
и вы табаньте, генерал»…
тогда мы будем резать стропы
и биться насмерть, а пока
весна виляет марту попой,
даёт апрелю по рукам…
она несёт цветные письма
и, если пишется стишок,
… показать весь текст …

если слово в тебе застревает проклятым комом,
если строки оборваны, а телефон на нуле,
если главный девиз: «не получится. я не готова»
и одно лишь желание — сдохнуть в своей конуре.
отлежаться в ней грудой, бесформенной и нелепой,
в этом коконе пледа, мартини, дрянных стихов.

постарайся проснуться раньше, почти с рассветом
и покинуть причал, чтобы дальше от берегов,
где остались чужие схватки, чужие войны,
где остались чужие люди и самый чужой человек.
разве стоят они тебя, разве будут они достойны
хоть слезинки твоей? очевидным ответом «нет»
разнеси во все клочья свой кокон, допей мартини
… показать весь текст …

Это призыв к революции. Стой и молчи.
Бьются на зимнем ветру ошалевшие флаги.
Всё, что сегодня я тайно доверю бумаге,
Завтра окажется явью одетых в плащи.
Их не возьмёшь ни тюрьмой, ни сумой, ни чумой:
В пятницу крестят таких не водой, и не маслом —
Красное — белым, а белое — царственно-красным,
Тоненьким лезвием, взрезанной алой строкой.
«Точно не выживет» — скажет холёный партер,
Громко зевнёт на галёрке уставший от пьесы.
Лишь инквизитор, в горячем предчувствии мессы,
Тут же припишет мне паро…
… показать весь текст …

Это осень. А, значит, время берет свое. Замыкает в мигрени, простуды и циферблаты.

Он все так же тепло и открыто влюблен в нее, просто кончились силы, истории и заплаты на усталость. Так хочется выползти ночью в тишь, видеть звезды, дышать очень медленно, отмолчаться. Он все так же б хотел целовать ее и вести, только вряд ли он все это может настолько часто, как и раньше. Она понимает, о нем молчит. Оставляет, не оставляя. Идет сентябрь сквозь нее, словно воздух, — морозен, рассветно-чист и про…
… показать весь текст …

Я не умею любить, но уже неважно.
Я между строк прочитаю любой обман.
Жизнь — это стопка книг, самолет бумажный,
южный экспресс, где был сорван рычаг «стоп-кран».

когда к тебе утратят интерес
футбол, военкомат и гонорея,
захочется пройтись по мавзолеям
и каждый, кто воистину воскрес,
найдёт в тебе укромный уголок —
пустой чулан в каморке миокарда,
где ветер воет в дырку от кокарды,
где жили надя, вера и порок
до сентября, пока не сбился счёт
гостей и над затёртым «дом свиданий»
висит бумажка «философский камень»
обследован, поставлен на учёт

И тогда она становится устойчивой как раскрученная юла,
но зачем-то — по инерции? — докрашивает ресницы;
«Он уехал , — она это вдруг отчетливо поняла, —
не случится встречи, в лучшем случае — будет сниться».

Пока город дождем по окнам отчаянно барабанит,
провожая его — счастливого, одинокого;
она не звонит и не пишет (он пригрозил — забанит),
лишь вызывающе смотрит на телефон — мол, кто кого?

И когда у него забирают билет, спрашивают про постель и чай,
он ей пишет: «Я весь промок» — вот и весь отчёт;
и она отвечает ему, как будто бы невзначай:
«Тушь попалась отличная:
… показать весь текст …

и он говорит, наливая вторую стопку:
«у тебя глаза такие, что можно сдохнуть,
и ты смотришь так, как-будто уже ласкаешь,
только вот почему-то ближе не подпускаешь

ты найдешь — говорит- такого, что не захочешь,
от него убегать ни днем, ни бессонной ночью,
он возьмет тебя в руки, за руку, за собой,
и полюбит тебя серьезною и смешной,
да любой, он полюбит тебя любой!

а пока я смотрю, как пьешь свой лимонный чай,
ты из тех, по которым сама не даешь скучать.
я копаюсь в душе твоей, там я не вижу дна.
… показать весь текст …

Неразлюбившие жестоки,
А непростившие циничны.
Мы невозможно одиноки
И так же страшно безразличны.
Опять молчим о жизни личной,
А впрочем, некому и слушать.
В руке табличка — «все отлично!»
И чек за проданную душу…
Непережившие утрату
Порой совсем невыносимы.
Мы каждый день спешим куда-то,
А жизнь идёт. Проходит мимо.
И понемногу сбившись в стаи,
Быть может чуть сильнее стали.
… показать весь текст …

Мне хочется, чтоб жизнь была простой. Прекрасной — без методик и гипнозов.
Но, умирая, лист над пустотой уже не слышит метеопрогноза —
Там ветер, ветер… «Палые листы порой куда удачливей, чем ты,
Но быстротечней». Сводка такова — мне пасмурно, но я еще жива.
От пустоты лишь шаг до простоты — короткий шаг, отрезок, по размеру.
Семь раз отрежь, потом познаешь меру, в которой отражаешься лишь ты.
Менять слова на мертвые листы — искусство умноженья многоточий.
И обреченно корчится подстрочник, пытаясь вдохновиться, и, к примеру,
Пытаясь не рассыпаться по швам.

не смотри на меня из своего далека с этой детской серьезностью, превращащей
твоё лицо в маску нубийского фараона.
сумрак твоей спины на парусах простыней
неуловимым жестом впивается в память,
воскрешая твой образ… и ещё
уроки языка геометрии твоего тела,
наполнявшего мне рот и руки трепещущими теоремами,
среди мешанины ласк, в нежном переплетении,
превращающем нас в чёрно-белый узел, среди
неторопливого танца, в котором один
обездвиживал другого тяжестью своего тела,
чтобы самому вскоре стать жертвой
нежного гнёта этих бёдер, этих рук, постепенно обмякая
и отстраняясь, — но вот уже новое сплетение,
… показать весь текст …

Не думала, что моё мертвое сердце способно на чудеса,
И вместо того, чтобы быть спасенной, я буду сама спасать,
Что вспомню какая сокрыта нежность у края больной души,
Что мне так захочется к человеку чужому себя пришить.

Не думала, что так растает сладко признанье на языке,
Что сердце забьется, сметая страхи, когда прикоснусь к руке,
Забьется, дыхание перехватит, впервые за много лет,
Не думала, что можно так долго ждать и…
И вдруг получить ответ.

ты трогаешь нежность — от этого странно и жарко.
а я лишь мечтаю ночами. озноб. лихорадка.
навстречу друг другу. две птицы. и с низкого старта.
ладонь разлинована, будто «в косую» тетрадка.

сказать о любви непонятно. на странном наречьи.
стараюсь не помнить как ты безнадежно красива.
черчу поцелуем границы изящных предплечий.
загадочней ангела. громче, безумней прилива,

туманней тумана мои обещанья приехать.
бумага устала, и эти слова опадают,
как ворох одежды, как с губ поцелуи — со смехом.
я прячусь в стихах, в пролетающих в облаке стаях
… показать весь текст …

Когда тебя никто не ждет на другом конце провода, улицы, города,
Когда никто не сходит с ума от запах твоих волос, не говорит «до встречи» —
Становится не важно, что кто-то на вокзале ждет опоздавшего поезда,
Строит планы на жизнь, семью, карьеру или вечер.
Когда тебя никто не ждет в пустой квартире с видом на бульвар Есенина,
Не спрашивает: «- Не замерзла? Знаешь, было слишком холодно».
Ты оступаешься. Ведь все, во что ты так безумно верила
Фальсификация. Чужим губам без сожаленья продано.
Когда тебя никто не ждет: минуты, часы, месяцы и годы
Летят и так неуловимо, жадно набирают скорость.
Что все, что делал ты ради своей опустошающей свободы
Прибавит одиночеству частот и громкость.
Когда меня никто не ждет и телефон молчит шестые сутки,
Уже не плачу я, а тихо умираю.
… показать весь текст …

А ты себя знаешь? Перхоть свою и суть, дно своё, грязь, тупые свои занозы?
Те, кто нас любит, компасом не спасут тех, кого в тихом омуте с курса сносит.
Ты себя знаешь? Время своё и гарь, песье, животное, шкурное и медузье?
Скольких ты вычитАл и кого слагал, через какие рвы проползал на пузе,
сколько в тебе осталось? Пойди раскинь ловчие сети, хребты по-драконьи выгнув.
Те, кто нас любят — не стержни для наших спин. Все твои звери однажды к тебе привыкнут,
все твои боли однажды уйдут в песок, стрелки оставив в безвременном циферблате…
ближе! На выдох, на слово, на волосок. Ты себя знаешь? Кто знает себя — тот платит.