мы обязаны стать счастливыми. слышишь? это — наш кровный долг.
всех людей обделили крыльями. пусть жестокий, но всё ж урок.
мальчик-с-карим-туманом-в-радужках-и-с-душою-из-серебра,
ты — ярчайший пример отважности. (это ж надо — любить меня!)

когда станет всё просто фактами, старым козырем в рукаве,
обещай мне не думать датами и не верить в дурные «не»,
и, конечно же, стать счастливее, ну, хотя бы на двести ватт.
(мне бы просто собраться силами и отрезать пути назад.)

мальчик-с-голосом-будто-музыка, мальчик-с-шёпотом-словно-блажь.
люди любят бросаться чувствами, это — нынешний антураж,
современный аналог творчества — издевательство над собой.
(нам бы просто забыть про горести и учиться держать контроль.)
… показать весь текст …

Можно вечно смотреть, как бежит с ледника река, и огонь расправляет крылья в своём гнезде. Приходи за мной, пожалей меня, дурака, расскажи мне, зачем я здесь. Скалы были небесной пылью и дном морским, а теперь тверды и держат господень шаг. Принеси мне мирского счастья, земной тоски. Я почти не могу дышать. Здесь такая свобода-реликтовый лес вокруг, и приходят звери смотреть на мои следы. Я могу приручать зверей и кормить из рук. Но не знаю таких, как ты. Можно вечно смотреть, как бежит с ледника река. Отпускать костер на крыльях в ночную стынь. Нет ни лодки, ни самолёта с материка. Навсегда сожжены мосты. Я б надеялся на чудо, когда б умел различать среди тумана его черты. Пожалей меня, дурака, приходи ко мне.

Я не выдержу пустоты.

а мне так странно, вот этот спокойный свет:
как будто у тебя на небе двоюродный брат,
как будто что рай, что ад — у тебя там блат —
а таких как я — ну по меньше мере тысяча на билет,

мне так странно, твой вот этот спокойный блюз
как будто я там, не я — лишь деталь пейзажа
как будто ты, в общем, не очень даже заметил даже,
что мы расстались, пока я твержу «люблю».

и так удивителен этот вот твой покой —
как ты все так же приходишь привычно в гости,
и требуешь чай, полотенце, ворчишь от злости,
и остаешься спать… хоть и в гостевой.
… показать весь текст …

Мы росли, становились взрослыми и пустыми, это как лепестки опадают осенью с красных роз, день за днем я все легче с губ отпускала имя — и однажды оно не вернулось и не спаслось. И все дольше пустует квартира, все дольше время на разбитых часах ползет, норовя застыть. Понимая, что мы не там и увы не с теми… Заливаем тоску, а чуть позже начнем курить.
Мы взрослеем, мой друг, и поэтому ты не хочешь больше знать как мои дела и мои стихи. И смешной разборчивый детский почерк я сменила на клавиатуру и каблуки. И еще, говорят, надежда умрет последней, лепестки наших дней укроют её постель. Я не помню как это — любить тебя без сомнений. Я не помню какое счастье жить без потерь.

Чернухой ночь окуривает мысли,
И, не спеша, отслаивает быт,
В кастрюльке звёзды пенисто прокисли,
Но октябрём хрустальный месяц сыт…
И я — по горло — охрой и непрухой,
И тем, кленовым, что кладут в сироп.
Глаз не поймёт и не услышит ухо,
Как хрустнет снег, включив режим нон-стоп,
Как в пустоту свою провалит стены,
И не прикроет фиговым листком…
На паутине всех твоих вселенных
Висит, качаясь, мой полночный дом…
Стакан любовей, и такая малость
От нужных слов, хоть чем оттарабань,
… показать весь текст …

Ни всполоха, ни пороха, ни меди.
Закутан рот безделием ночным.
Неведомые азы, буки, веди,
Как стены звёзд — надёжны и прочны,
Плетут себе сиреневые феньки,
Но нет ни звука, тянешь немоту,
А за окном серебряные деньги
Обозначают осени черту.

Пока все спят, а может быть устали
Перебирать надрыв больной струны,
Пока луна на тонком одеяле
Сажает тени, сеет валуны, —
Ни всполоха — в тиши прямых проёмов,
… показать весь текст …

Осень преподносит человеку щедрый дар — науку умирать, мы все знаем об этом, только мало кто признается себе, чему учится каждую осень, пока золото всех небес изливается к нашим ногам, и лишь коснувшись земли превращается в сухую листву.

Да просто время года такое особенное. Мост между летом и зимой, а значит, между жизнью и смертью. От всех этих осенних дождей, хризантем и мокрых каштанов, запахов, свежих, горько-сладких, обморочно звенящих в ушах, почти невыносимо болит сердце, вынужденное расти, расширяться, чтобы вместить все это предзимнее великолепие мира.

Сменишь меня на посту, когда я упаду в небеса,
В омут Луны, в бесконечный колодец тумана?
Я не возьму ничего, кроме памяти странной —
Помнить лишь то, что однажды открыла строка.
В венах твоих тот же холод — кристаллы зимы,
Ярче которых найти на земле невозможно.
Всё проверяется снегом, летящим к подножью
Вечно стоящей у самого края скалы.
Биться со злом — лишь утопия, громкая ложь…
Бейся с собой. Не сдавайся на милость ослепших.
Сонной толпе, убивающей звонких и вещих,
Надо ли мстить? Остальных же буди и умножь
Всё, что сказал я, когда наступила зима,
И окрестил меня омут летейским забвеньем.
… показать весь текст …

восточные порталы городов
незваных пилигримов караваны
в одеждах цвета меди и бордо
впустили слишком рано…
слишком рано
свинцовых туч гнездо разворошив
гуляет в одиночестве бульваров
моя подруга осень
не спешит
и за собой уводит боливара…
как хочется укрыться потеплей
пуховым одеялом и отчалить
куда-нибудь за тридевять земель
в сиреневую сказку иван-чая…
… показать весь текст …

Когда вокруг тебя одни и те же люди, то как-то само собой получается, что они входят в твою жизнь. А войдя в твою жизнь, они через некоторое время желают ее изменить. А если ты не становишься таким, каким они хотят тебя видеть, — обижаются. Каждый ведь совершенно точно знает, как именно надо жить на свете. Только свою собственную жизнь никто почему-то наладить не может.

Одиноки всегда,
Вне зависимости от сказок,
Пристрелялись года,
Осень скалится желтоглазо.
Облетевшим листом
Все ушедшие падают в память,
И опять марш-броском
Пожелтевшими календарями.
И опять распинать
Свою душу в кружеве ритма,
В рамках глупых бравад…
Авва отче! Неужто допита
Моя чаша? Вновь
Умолять пронести ее, горькую, мимо?
… показать весь текст …

Соблюдая дистанцию, нужный размер и ритм.
Это — классика жанра: прочитан, жесток, небрит.
Покидая Кейптаун, почувствуй, как он горит,
Прикрывая оскалом соленую медь прощаний.
Надевая чулки, поспеши его сдать в архив,
Проливая на кожу проклятия и стихи.
Это пепел иллюзий. Чужая страна глухих.
Притворись, что не слышишь, как дьявол звенит ключами.

Он отчаянно молод, минуя рубеж Христа.
Арифметика вечных героев — игра проста.
[дорасти до престола, я буду тебя листать
поздней осенью, ставя пометки…
… показать весь текст …

Где тебя спрятали, грешник, в какой тюрьме?
Я обошёл все моря, провалил все явки,
Выслушал Грига, Корелли, Бизе, Массне,
Прозван был бесом, отступником, павшим, падким.
Странной судьбой обречённый на хлеб и лёд,
Разве скулил я, взывая к тебе шакалом?
Только волчонком, который открыто ждёт
Битвы и смерти, когда остального мало.
Где тебя приняли так, что который век
Мне не найти отголоска твоей кантаты?
Падают с неба и манна, и мёд, и снег —
Что мне до них, если ты обрубил канаты?
«Радуйся малому…» — к чёрту твои слова!
Карты, мундиры, моря, океаны — клетка.
… показать весь текст …

волей, неволей,
живете глаголем прочь
вытолкнет будни по трубам в отпетый хлам,
пьяная ведьма на пробу возьмёт ведро: «тщщщщ…», —
заковыляет куда-то, — «дела, дела»…
зелья наварит Морфею на восемь лун —
восемь коробочек сладостей [нембутал]…
доброе, светлое, где вы?
ау, ау…
кануло,
сгинуло,
брошены где-то там…

…там паровозики в ночь увозили страх,
… показать весь текст …

И не то чтоб Осень мне не такая.
/Ты же знаешь, как я ее люблю/.
Только эта, прихоти потакая,
В мою душу словно открыла шлюз.

И плывет кленовость ее печалей,
Где дождем оплаканы берега.
Эта Осень верностью отмечает
Тех, кто ей на верность не присягал.

По примеру варваров и вандалов,
Забывая поводы и мотив,
Осень столько листьев в костры кидала,
За надежду золотом заплатив.
… показать весь текст …

то ли небо опрокинулось,
то ли выдохся халиф…
привыкаю, моя милая,
доживать не долюбив,
привыкаю быть непрошенным
и незваным заодно…
где теперь, моя хорошая,
лягут камушки на дно,
улыбнётся солнце рыжее,
руки сцепятся в замок…
мы с тобой случайно выжили
ты проснулась, я не смог

и никто не будет каяться,
… показать весь текст …

Осень пахнет грибами и флоксами…
Так волшебно, что хочется петь…
В Петербурге, в Монт-Клере и в Оксфорде…
Осень душу пленяет на треть…

Но так бережно… так собирательно…
Что отрадно пленённой душе…
И падеж вспоминается звательный…
Тот, который винтажный… уже…

И не кажется лишнею ижица…
Есть слова, где уместна она…
И так ровно, так правильно дышится…
Значит… вовремя заточена…
… показать весь текст …

Ты и сама хотела бы приручить, чтоб выходил по зову и ел с руки
Зверя, который внутри у тебя рычит, и обнажает яростные клыки,
Если кто делает шаг вдоль его межи, там, где запретка /проволка — ток — накал/.
Нет, он готов быть ласковым и дружить на расстоянии /выстрелил — не попал/.
И иногда ты чувствуешь, как болят старые раны в звериной его груди.
Он не убил того, кто в него стрелял. Даже простил. Только с тех пор один
На полигоне темном твоей души. Он на любого бросится, как стрела.
Тот, кто посмеет… Он за тебя решил то, что доверие — это источник зла.
А когда рушатся снова твои мечты и ты со слезами просишь у Бога сил,
Он оглашает всё рёвом, в котором ты слышишь: «не верь, не бойся и не проси».
Ты говоришь ему, пробуя усмирить, /но бесполезно/ правильные слова.
Только он скалится. Там. У тебя внутри. И никогда не скажет /поскольку не говорит/
То, что он жив… А значит и ты жива.

девочка в сердце врастает и жжёт нутро,
так обнимает тебя, будто хочет влиться
в память, энергию. в жизненный твой поток.
и ощутить тебя каждой своей частицей.

в девочке скрыта возможность опустошать.
и издеваться до состояния боли.
чёрной дырой обратилась её душа,
девочка знает, что может себе позволить

брать у других то, что вырвано из неё
было предательски несколько лет назад,
девочка — сущий монстр.
внутри гниёт.
… показать весь текст …

сегодня рассвет ярко красный.
стучится в окна.
мне скоро вставать, мой будильник на семь утра.
мне снова стараться до вечера не подохнуть,
мечтая: «скорей бы домой и упасть в кровать».

я встану, дойду до кухни, поставлю чайник.
пока он согреет кофе, посплю ещё.
я всех, обижавших меня, навсегда прощаю,
и ты, мой убийца, тоже теперь прощён.

надеюсь, тебя не встречу в привычном аде.
никто о тебе не скажет, никто не спросит.
… показать весь текст …