А мне говорили: Господи, что ж ты дура такая ждешь?
Ты его в монастырь сведешь, в гроб пополам складешь.
Уведут гляди, заберут себе, кто хитрей.
Он же лучше многих, он многих других добрей.

А мне говорили: он мир для тебя сожжет.
И войну пройдет, и полезет на сам рожон…
И будешь с ним королевой… сама пойми!
черт с ней, но не бывает ее… любви…

А мне говорил в уши: да он же — клад!
Попадется в под руку- не знаешь куда и класть…
Ты за ним, как за самой каменной… /в мире стен
все равно за чем жить, если ты сама — манекен/.
… показать весь текст …

Хам — это тот, кто успел нахамить раньше, чем нахамили ему.

почему они все открывают мне души, мама? и куда мне девать их раскаянье да жульё? по кастрюлькам, кроватям, спальням, углам и шрамам честно прячу их боль, начищая своё ружьё. я же им не спаситель, ей богу! не зритель в ложе! не Иисус и не врач, что раны макает в йод! я — из ста эпизод! мне же, видишь ли, мама, тоже… очень хочется верить, что кто-то меня поймёт. что возьму я взамен их потрёпанной жизнью речи, где струится капель на мой обветшалый сапог? я им — руку и слог. а они мною тушат свечи. мне ведь, знаешь ли, мама, никто из них не помог! им неведомо знать, что я тысячу раз погибала, поджигая их лёд и не требуя быть в долгу! я ведь тоже хочу порою быть слабой, мама.
и всё чищу ружьё…
и всё выстрелить не могу…

Если считаете, что вам плохо, — попробуйте что-нибудь сделать хорошо.

в музей классического секса
проникли пятеро в чулках
и утащили два оргазма
работы старых мастеров

Хуже «скользких» только «липкие»…

В маленькой деревушке Детотама, что в провинции Мияги, жила прекрасная девушка по имени Изуми. И любила она отважного и смелого самурая по имени Такумиши.
-Будешь ли ты ждать меня лет десять, а может быть и двадцать, прекрасная Изуми? — спросил её однажды Такумиши, отправляясь на поиски подходящего самурайского подвига, полные опасностей и соблазнов.]
-Я буду ждать тебя, — сказала Изуми по-японски, — пока по весне не перестанет зацветать сакура, пока ручей из нашей долины не потечёт назад в горы…
… показать весь текст …

Порядочного человека можно легко узнать по тому, как неуклюже он делает подлости.

Меж серой бетонной стеной
И мусорным баком,
К огромному миру спиной,
Лежала собака.
Лежала, зажмурив глаза
И чуя спиною,
Что происходило и за,
И перед стеною.
Гудело пространство двора
В привычном порядке,
Сновала гурьбой детвора
По детской площадке,
Подвыпившие мужики
Курили в подъезде,
… показать весь текст …

Хорошо, ну давай по полкам: я мечусь тут голодным волком.
И ищу тебя, но без толку: ветер путает провода.
Тебя нет ни в одной маршрутке, ни в одной проходящей куртке;
и в затравленном переулке сердце ищет твои глаза.

У тебя там туман и холод, новый вид из окна и город.
Мне найти бы реальный повод попросить у тебя тепла.
У тебя там звонки, советы. Мне бы знать постоянно, где ты,
и во что ты сейчас одета — может просто в подол стыда.

Может, строишь кому-то козни, забивать научилась гвозди.
Или вечером очень поздним… К черту, к черту! Всё ерун-да.

Тебя нет ни в одном трамвае. Приезжай, ну хотя бы в мае.
… показать весь текст …

и вообще, вообще, во-об-ще не трогают, приобнять-увидимся-позвоню, над тобой смеётся луна двурогая, превращая улицу в авеню. над тобой хохочут снежинки юные, упадут, растают, а смех звенит в голове гитарою семиструнною, солнышком, болеющим за «Зенит».

а вот ты собой представляешь месиво, смех и грех, антикварный салон обид, и куда ни пойдешь, всё тебе невесело, пусть тебе семнадцать не дать на вид, а как будто уже пятьдесят с копейками, столько прожито-высмотрено-смешно, что тебя не спасти уже…
… показать весь текст …

Я не знаю, как это — вдруг разлюбить в четверг,
после сотен вторников сна на его плече.
Вот кофе, он несёт его, например,
когда ты проснулась и хочешь погорячей.
Вот речка, вы долго ехали в никуда,
и грудь под купальником после воды — как завтрак,
и если бы он потрогал её тогда,
обратно бы вы доехали только завтра.
Вот утро, такое будничное, среда,
в смешном одеяльном коконе два балбеса,
а где-то на кухне — красное и еда,
часть чрезвычайно трепетного процесса…

А потом приходит вторник числом сто пять,
… показать весь текст …

Расстроился… не потому, что нахамили мне, а потому, что сорвался и нахамил в ответ

Если вы не готовы рискнуть обычным, вам придётся довольствоваться заурядным.

Ходить по краю значит видеть край —
заманчивый, иззубренный, голодный.
Упавшим по законам звездных стай
положен росчерк в небе.
Тихоходом,
уйдя в себя, ползёт во тьму январь,
желейным следом метя год вчерашний.
Зима, неубиваемая тварь,
царит во мне, как жрец в неспящей башне,
где жертву ждут во имя и всегда —
и входит жертва, горло оголяя.
Гори, пока горчит, моя звезда.
Косматый снег сошёл на города,
во облацех темным-темна вода,
… показать весь текст …

нас ломают мужчины, которых нет,
оставляя внутри неживой скелет,
сколько солнечных выжжено было лет?
их уже не жалко.
исчезают буквы и имена,
вертикали, улицы, времена,
я по-прежнему с кем-то там и одна
выпиваю залпом.
а рассвет подкрадывается опять
неожиданно раньше, чем в эти пять.
нарушаются правила, что сказать?
не дрожи губами.
и опять по кругу, в ночном бреду,
я до синей ветки едва бреду,
… показать весь текст …

Сперва ты просто живешь. Но потом садишься писать книгу, и это — начало катастрофы. Ты садишься писать, имея за пазухой небольшой жизненный опыт. Он кажется тебе интересным, кажется уникальным, именно тем, который стоит внимания потенциального читателя. Мысли и чувства одного человека, достойные бессмертия. Ты не можешь сказать: «весь мой путь, все мои выводы не стоят и ломанного гроша». Потому что они твои, потому что они всё, что у тебя есть. Они лучшие. Единственные. Тебе просто не с чем срав…
… показать весь текст …

ты был первым в списке из тех людей,
чьи мечты для меня обретали суть,
чьи слова для меня украшали день,
но, увы, были призваны обмануть.
я носила тебя, как на блузке брошь,
как кулон на цепочке из серебра.
я, естественно, знала, что ты уйдешь,
предварительно сердце моё забрав.
ты был первым из тех, кто сломал каркас
из моих оправданий и простыней.
ты к ладони моей прикасался — «раз»,
а на «два» уже будто забыл о ней.
а ко мне приходила пустая мгла,
темно-серый туман и безлюдный смог.
… показать весь текст …

Большинство женщин из кожи вон лезет, чтобы зацепиться хоть где-то, вместо того, чтобы с легким сердцем болтаться между землей и небом, как им и положено.

Молодость уходит по-английски.
Вот уже увесистым и толстым
Стал негласный список наших близких,
За которых — стоя и без тоста.

Переходят кони скаковые
Кто — на мясо, кто — в разряд обозных.
Жизнь рисует кольца годовые
И на каждом ставит пробу: «поздно».

Переплёты книг, седых от пыли,
Глажу пальцем… Чудится порою,
Что под тяжким грузом «жили-были»
Постарели юные герои:
… показать весь текст …