Эта женщина пахнет дорогой парфюмерией,
вкусным телом и даже цветком в волосах.
Дело дрянь: и хоть 7 раз ты её отмеривай, 1 раз отрезать точно не сможешь сам.

Эта женщина — без профессии, но с призванием, да с таким, что люди крестятся ей вослед.
У неё, у суки — столько очарования, что вообще неважно, сколько ей стукнет лет.

Ты готов на всё, и ты требуешь право голоса, ты то ластишься, а то всячески входишь в раж,
А она стоит, вся до пяток закрыта в волосы, и еще смеется — вылитый твой типаж…
… показать весь текст …

Бывает, что кончаются слова. Тогда глаза — особенно прозрачны. Одежда — не в размер и так невзрачна, что ходишь словно ранняя вдова. Движения спокойны, бег сонлив, ведёшь машину только в правом крайнем. Пожизненно теперь живешь за краем, хотя бы раз его переступив.
Но вот проходит месяц или два. Ты приучила тело к послушанью. И тонкостью его, слегка за гранью, черпаешь ниоткуда силу льва. Тебе не страшно, потому что страх — он признак обладания и власти. Необладанье — это тоже счастье, твоя свобода на семи ветрах.
Бывает, недостаточно прошло. И времени, и чувств, и километров. Тебя полощет семикратным ветром, и пробивает вечное сверло. Смирись, рассмейся, всё прими, как приз. И ранним утром выезжай в дорогу.
…А если не отпустит понемногу, то всё равно — рассмейся и смирись.

А помнишь такое: шелковица, вечер, лиловый язык, сумасшедшая мода, черничные ночи, сгоревшие плечи, и нос со следами недавнего мёда… И жить по любви было круче и проще, чем как завещала великая мама. Казаться, как есть: невозможной и тощей, улыбчивой, быстрой, горячей и пряной,
Той девочкой.
В самых нелепых нарядах, с большими стихами в опухшей тетради. И люди, с которыми счастлива рядом — готовили блинчики завтрака ради. Они никогда никуда не девались, и были поблизости, то есть — повсюду.
А помнишь, каким одиноким физалис казался на краешке белого блюда? Мы жили, спасали, спешили и пели, открыли лекарство от рака и лени, а тот, кто уехал на прошлой неделе, на этой вернулся с букетом сирени.
Та девочка,
Только теперь через 30, со всем багажом, что указано выше — уже научилась свободно смеяться, реветь никогда, огорчаться потише,
Ходить поспокойней, и спинку ровнее, и море весеннее трогать руками.
И знать, что счастливчики — те, кто умеют
Всегда оставаться слегка дураками.

А давай вот так:
ты сидишь на диване, и плещется пепси в пузатом стакане,
и губы твои улыбаются смутно, и мерно часы отбивают минуты…
А я в это время:
готовлю жаркое, уютно и жарко, а в сердце — такое…
масштабом с юпитер, и жмурится нежно, пушистым котенком мурлычет потешно.
Вот только петрушки в казанчик доброшу, и снова к тебе, на диван, если можно.
А там, за окном:
негодует погода. Разбросаны ветки неженского рода — раздетые, мокрые,
в слякоти жалкие, какие-то даже не ветки, а палки…
… показать весь текст …

Я не знаю, как это — вдруг разлюбить в четверг,
после сотен вторников сна на его плече.
Вот кофе, он несёт его, например,
когда ты проснулась и хочешь погорячей.
Вот речка, вы долго ехали в никуда,
и грудь под купальником после воды — как завтрак,
и если бы он потрогал её тогда,
обратно бы вы доехали только завтра.
Вот утро, такое будничное, среда,
в смешном одеяльном коконе два балбеса,
а где-то на кухне — красное и еда,
часть чрезвычайно трепетного процесса…

А потом приходит вторник числом сто пять,
… показать весь текст …

Я хочу вступить в эту секту правых, тех, кто точно знает, когда и где. Умываться первой, ложиться справа, проверять, во что ты сейчас раздет. И моститься в поисках заземленья, зажимать подушку и думать сон. Не начать внезапно туманным зрением проверять, в зарядке ли телефон. И замки закрыты ли, очутиться почему-то в кухне и пить вино. Ну, и раз сейчас всё равно не спится, запускать колечками дым в окно.
Я хочу, но… Но.

Смейся, люби, целуй же — целуй и пей,
смейся, покуда в стенах проём ворот —
что не убило — делает нас слабей,
кто говорит обратное — нагло врёт.
Значит, копи надежду и будь собой —
кем бы ты ни был, важно — руки-то две!
даже пока не знаешь, кто ты такой,
счастье рождается в собственной голове,
больше нигде.
И, знаешь, костёр — не там,
где полыхают искры, трещат дрова —
Это когда по весёлым твоим рукам
очень скучает чья-нибудь голова.

Всё возвращается на круги своя, в известный спектр простых вещей. Сухие вина не пьются — кислые, еда — не будем о ней вообще.
Есть только ночь, фонари и дамочка, ей завтра стукнет 147, хотя не скажешь — такая лапочка, глаза молоденькие совсем.
Но век угадывается по нервам, по взгляду мутному, по часам, по сигарете, давно не первой, с которой пепел слетает сам.
Машина временно припаркована, на тротуаре да кое-как.
Она сидит воробьино, скованно — и ловит всякий малейший знак.
звонок ошибочный, с…
… показать весь текст …

…когда я приезжаю, — тишина. Не пахнет абрикосовым вареньем… Вообще едой не пахнет, и до сна иду пройтись местами преступлений —
скамеечка про первый поцелуй, шелковица про содранную кожу…
(«Хорошая, родная, не балуй» — бабулю предсказуемо тревожит взросление внезапное моё, моё непонимание запретов… и блинчики с черникой подаёт, как панацею, лечащую это.)

…когда я приезжаю — холодок — бежит по полу, трогает колени…
И спаленка с периной в потолок уже не тянет, призывая к лени, а так себе — прик…
… показать весь текст …

Кофе, музыка в тойоте, счастье есть не на словах. Осень? Здорово, я против. Дайте лето, лучше два. Я устала, мне бы в небо, мне бы выспаться чуть-чуть. Год почти решала ребус, только больше не хочу. Ветерок влетает в окна, солнце тает на виске. А в банановых волокнах жизнь висит на волоске. Проще репы, легче пуха суть счастливых мелочей: тихо, ровно, мягко, сухо, есть о чём и есть, зачем.
***
Кофе, книжка в телефоне, на парковке ждет ниссан. Осень жжет на общем фоне, виски — антидепрессант. Пе…
… показать весь текст …

Мы отчаянно знали, что нет среди нас подлецов. Что красивые женщины в красном все так же красивы. И ладони, которые щеки сжимают вполсилы, обнимают на самом-то деле тебя за лицо.

Мы на несколько кошкиных жизней нажили друзей, половина из них удивилась бы этому факту. И на все как дела мы ответим друг другу, что как-то, вот вернулись с курорта, вот завтра с ребенком в музей. Вот еще что-нибудь, беспросветно пустое для нас — но мы держим глаза, мы внимательно слушаем это. Послезавтра стартует так…
… показать весь текст …

А помнишь,
мы ехали в Питер, в плацкарте, нас все ненавидели — видишь ли, рано — а мы хохотали и резались в карты, и пили вино из гранёных стаканов, и галича пели нахально и громко, коптились в дыму десяти дымоходов, а этот, из пятого, кажется, Ромка — подсыпал соседке немножечко соды в бутылку со спрайтом, жестокая шутка, соседка попалась весёлая, Лиля — и эти вагонные длинные сутки мы много смеялись, и много чудили…

А помнишь,
мы просто хотели победы, работали долго, до выноса тела, начальник…
… показать весь текст …

письмо деду морозу
Здравствуй, измученный сезоном исполнитель детских капризов
Пишет тебе совсем не нежного возраста Иванова Лена
Я вчера не успела стать в очередь за главным призом
Не люблю суеты, предпочитаю медленно и постепенно.
Представляю, в каком авральном шоке сидят твои секретарши
Как им, блин, надоело подписываться Дедом Морозом,
Беззастенчиво врать невинным сашам, дашам и машам,
И страдать по вечерам одиночеством, климаксом и неврозом…
В общем, ты, наверное, понял — я в тебя, извини,…
… показать весь текст …

Когда я родилась, у моей колыбельки, по обыкновению, собрались феи.
***
Они стояли и недоуменно пялились на сверток в розовом одеяльце с вышитыми по бокам серпом и молотом — вечным символом женственности младенцев женского полу всех поколений.
Феи находились в откровенном замешательстве, отчего маме Свёртка делалось всё непосебее и непосебее.
«Что можно подарить этому существу?» — в маленькой комнатке с ковром во всю стену сталкивались лбами примерно 22 одинаковых мысли.
«Ей дано всё, и одноврем…
… показать весь текст …

это когда ты ходишь медленней и нежней, а слова катаешь долго на языке.

это когда летишь журавлём в небе, а оседаешь синицей в его руке

в твоём личном юге, запрятанном в узелке

это когда прижимаешь руку его к щеке — и хочешь сразу закрыть глаза

и всё, что когда-либо будет в этой его руке — ты за,

а ведь он ничего еще не сказал.

это когда невпопад смеёшься, а плачешь — еще более невпопад, навзрыд
… показать весь текст …

Мой друг — он большой ученый и мудрый филин,
у него невозможный прищур, прямая речь.
Мой друг — он силён настолько, что непосилен,
Он учит меня, что выбор — не только «или»,
И реки не выбирают места, где течь.

Мой друг побеждает в шахматы, гнёт гитару,
С легкой ленцой, спокойствием на лице.
Он учит меня, что победа дается даром,
Что каждая луза всегда остаётся с шаром,
Но это ты понимаешь уже в конце.

Мой друг обладает целью и знает средства,
Руки его надежны, как ни держись.
… показать весь текст …

будничное

будильник. утро. ровно шесть часов. успеть проснуться, покормить любимых, и под сопровожденье голосов — отфыркиваться от сомнений мнимых — возможно, что-то делаю не так, возможно — есть дорога попрямее, но каждый день рождает новый страх — что тыщу дел доделать не успею — мне муторно. и будень напролёт держусь энтузиазмом, но неважно, бензин на ноль — еще… еще пролёт. я строю небоскрёб двестиэтажный, кирпичики — прах к праху — шаг назад, в который раз рядок начну сначала. а крановщик …
… показать весь текст …

Ею двигали то отчаянье, то любовь.
То безумный прекрасный мир накануне краха.
Это длиться могло до смерти её, но Бог как-то утром, во вторник, забрал у неё рубаху.
Ну, такую. её с рождения выдают: тем, кто фактом прихода в жизнь подаёт надежды.
Этих долго любят, почти никогда не бьют,
если что — гладят волосы и говорят «всё гуд».
И в один из вторников просят у них одежду.

.в среду утром она проснулась: голым-гола.
Простыни прохладны, а кофе горяч и горек.
Ни любви, ни страха, ни даже пахучи…
… показать весь текст …

Напиши — говоришь. И шли! Хоть каких-нибудь восемь строчек. Но они от меня ушли, и совсем изменился почерк… Заменили слова — вода, выживание, деньги, нервы, но стихи предают, когда ты однажды предашь их первым. Просто вдруг из себя самой, человека большого борта, ты становишься тре… седьмой! Непонятно, какого черта.
И проходит полгода, год, а потом и еще — проходит… Год назад, как и год вперед, ничего же не происходит:
Мир стоит, как стоял и до: телом грязен и ликом светел, я меняю еду на дом, р…
… показать весь текст …