На холодном песке
рисовал твои губы,
твои руки, глаза,
улыбку…
На холодном песке
прошла моя жизнь
вместе с тобой
и прибоем

«Вырви из сердца чужое сердце, —
услышал я голос идущего рядом, —
пока еще мальчик с большими глазами
и знакомой до боли березовой удочкой
стоит на твоем берегу»

Твои руки протянуты к небу,
ты гладишь луну, как ребенка,
ты ласкаешь… Ты — женщина!
А мужчина всего лишь —
земля, на которой
стоишь

Я научу тебя, девочка,
как перемалывать солнце
в золотистую пыль
пространств,
как собирать расстояния,
оставленные другими,
и очищать глубину
от грусти…

Я расскажу тебе, девочка
как можно любить этот мир,
зависая судьбой
над пропастью…

К весне расцветают
змеи, которых
иногда называют
чувствами

Он в совершенстве владел
искусством выращивать гномов
на каждом шагу, постепенно
он развел их в таком количестве
что окружающее его человечество
навсегда растворилось
в этом
темном
хохочущем море
И даже она
та что ему поклонялась…
Даже она
не выдержав этого моря
говорит ему грустно:
… показать весь текст …

Я любил лишь одну —
ту, что вышла из грез,
стуча каблучками
гулко…
Но однажды шел дождь
и я ее потерял
в жасминовых пе-
реулках

В этой жизни так много жизней,
что очень легко перепутать,
в какой ты находишься в данный момент.
И очень легко
разбиться о звон
границ

Он устал обнимать
пыльный скелет прошлого
Он устал поднимать
даль

Существую ли я,
если я существую
вечно?

В тишине ее глаз
слышу, как падает
снег

Сильнее
воспоминаний о прошлом
только тихая грусть
о несбывшемся.

«Твои туфельки сшиты из мотыльков… Твои пальчики сотканы из кузнечиков… Твои глаза — из стрекоз… Твои волосы — из горных осликов…»
Я говорил, говорил, говорил… А она всё никак не могла понять… Откуда во мне, в этой Силе Большого Зверя… Так много безумной нежности… Той, что
ей так не хватало… Все эти годы в конечном… Чтобы отдать моей бесконечности… Свое лоно, рожденное тайной медуз… И навсегда обрести… Покой утоленной Евы… И вернуть мне покой нашедшего берег странника…
И если когда-нибудь я уйду… Если так свыше захочет Птица… Последнее, что скажу: «Твое Отсутствие собрано смертью трав… И, конечно, я в нем
погибну!»

Нужно побеждать.
Нужно побеждать как можно чаще.
Точнее — нужно побеждать всегда,
ведь это единственный способ
жить, не замечая
своего поражения

На дворе зима. Деревья в снегу. Небо в тучах. Земля в калошах. Дома присели на корточки — им это очень нравится. Автомобили буксуют, а пешеходы
бьются об лед и ломают головы.
Одну такую, поломанную… Я видел вчера и она меня удивила. Никогда не думал, что у людей… А это был человек… Такие прекрасные головы. Мешала лишь шляпа, лежащая рядом. Слишком пестрая.
Но все равно, это было прекрасно. Как и старик в телогрейке, прилипший от мороза к трубе. Чтобы убедиться, что и он прекрасен, я ткнул его пальчиком, но он даже не шевельнулся. Вероятно — умер.
Мне и труба понравилась. С длинным острым концом, поджидающая прохожих… Которые поскользнувшись… И упав на нее… Тоже бы стали прек-
расными.
Я смотрю вокруг и понимаю, что мир прекрасен. И все в нем прекрасно, в этом прекрасном мире… От треснутых голов до старикашек, прилипших к
трубам. «Прекрасно! Прекрасно Прекрасно…» — говорю я на всю планету, но почему-то никто не слышит. Оглохли что ли?!
А на дворе зима… И земля в калошах.

Вот и пришло мое время — луна
сорвалась с небес голубой черепахой,
леса потемнели от боли, земля
очнулась от ветра и стала песчинкой…
А где-то вдали — на развалинах времени
какой-то младенец, окутанный солнцем,
лежит на песке и тихонечко плачет —
он знает, что я ухожу

Это было давно —
сто тысяч планет назад.
Мы лежали с тобой в одной колыбели
(было утро и падал снег)
и верили в то, что никто никогда…
А потом наступила жизнь
и я тебя потерял

Это
называемое любовью
существует само по себе
и начинается там
где двое случайно выживших
поднимают с одной земли
один и тот же цветок
ничейности

Мы зарастаем
городами, годами, дорогами,
победами, бедами и обидами,
всепоглощающим счастьем
и тихоцветущей горечью…
Зарастаем равнодушием
сначала к другим,
а потом и к самим себе,
и только в самом конце
с удивлением замечаем,
что все это время
мы зарастали
ветром

Не
подходи
ко мне слишком
близко, иначе —
сорвешься и станешь
цветком, потерявшим
сознание