Я прекрасно помню, что в детстве к концу декабря всегда было много снега. Это были сказочные зимы. Ни одной мутной краски в памяти. Одна радость и волшебство. Серьёзный дедушка, вставляющий большую ёлку в крестовину; улыбчивая бабушка, напевающая что-то на польском; рыжая Боба, спящая в углу на коврике. И все ещё живы, живы…
Наш маленький домик на краю города, казалось, парил среди снежной белизны — под музыку Таривердиева, качая внутри себя коробки с новогодними шарами, кастрюли с праздничной…
… показать весь текст …

И вот уже
захвачены врасплох,
и нас внезапно покидает время,
где мы опять становимся не теми,
кем кажемся себе,
но, видит Бог,
в попытке вычесть знаки препинанья,
мы сочиним
такой молитвослов,
в котором всё — равняется любовь,
а каждый звук — псалом и заклинанье.
И в нашем небе
повисает птица,
где время нас покинуло опять,
… показать весь текст …

…Когда опомнишься от бега,
Твой дом становится ковчегом,
А жизнь по-прежнему права.
И где-то глубоко под снегом
Растёт упрямая трава…

Бабушка моя, царствие небесное, прикипала душой к любой живности, от мошки до птеродактиля, на раз! Я уже говорила как-то про бочку с карпами. Ну, с теми карпами, которых мы с бабушкой купили с машины «живая рыба» у гастронома.
Их было три, помню, как сейчас. Двое подохли и были съедены. А живого бить бабушка сама не решилась, а деду не позволила.
— Он так на меня смотрит, — всплескивала руками бабушка, — как собака!
Собак у нас на тот момент было две — рыжая Боба и курчавый Шарик, которого сби…
… показать весь текст …

Дерево машет крыльями, словно птица,
Ветер ласкает ветку за голый локоть.
Где это было видано — так влюбиться,
Даже теперь не зная ещё, насколько.

Город по небу водит луну за нитку,
Нет неизбежней времени, чем вот это,
Можно ещё уснуть со второй попытки,
И, наконец, очнуться в другое лето.

Даже прощанье — это, отчасти, встреча.
Жизнь поступает с нами не зло, но мудро.
Кто понимает это, стареет легче.
Спи, у тебя случится другое утро.
… показать весь текст …

Одному не плывётся, другому пока не летится…
Время водит нас за нос, но всё ещё длится и длится.
Что даровано рыбе,
возможно, изъято у птицы.
Мне неведомо, как действует этот закон.
Может, птице однажды зачтётся, а рыбе простится.
Может, каждый, о ком мы помолимся, будет спасён.

Новогодние праздники совсем близко… Время загадывать желания, строить планы, подводить итоги. Кто-то успеет закончить начатые дела и перевернуть страницу, кто-то снова начнёт жизнь с понедельника.
Если бы можно было, как в детстве, поверить в чудо и написать письмо Деду Морозу, я написала бы: «Дорогой Дедушка Мороз, ничего мне не приноси. Просто не отбирай того, что есть».
Жизнь ни на что не даёт гарантий. Но пока она длится, нужно научиться многим вещам: любви и смирению, вере и благодарности…
… показать весь текст …

Вот и нам дали снега. Нежного, молодого, невесомого…
Один мой друг говорил: «Снег может украсить всё».
Как это там у них наверху происходит?
Кто-то надевает смешной поварской колпак и натирает на тёрке небесный пармезан. Или просеивает на город сахарную пудру сквозь большое сито.
Или говорит: «Сейчас-сейчас, мой хороший, всё пройдёт, вот увидишь», — растирает ложкой таблетку стрептоцида и присыпает всё, что болит, ноет и беспокоит.
И действительно, становится легче.

Когда я возвращалась домой затемно, волоча за собой санки, в мокрых варежках и с окоченевшими пальцами ног, бабушка надевала мне толстые шерстяные носки, которые заботливо грела на печке к моему приходу. В кухне пахло котлетами и луковым печеньем, тихо играло радио, две кошки спали в кресле у окна, свернувшись инь-янем. Завтра утром с санками за ёлкой. Вечером разбирать коробки с игрушками. Потом Новый год и подарки! В шкафу уже спрятаны новенькие коньки.
Ещё верится в чудеса, но уже не очень в…
… показать весь текст …

Сочельник…
Я всегда вспоминаю, как это было в детстве. Наверное, ищу внутри отпечатки тех декораций — звуки, запахи, тот особенный свет — пространство, в котором ещё нет никаких жёстких границ и условностей, а мир ещё вариативен и гибок, как детское воображение. Эти воспоминания всегда связаны с моей польской бабушкой. И мне иногда снится домик, где мы жили с ней, где прошло моё детство и отрочество, где моих детских горестей и радостей мне хватило потом на долгие киноленты памяти.

* * *

Бабу…
… показать весь текст …

Втекает небо в нашу форточку,
И мы не знаем наперёд,
Кого, как маленькую лодочку,
Легко от берега толкнёт.

Едва заметное движение
Качнёт небесную траву,
И только слышно, как растения
Роняют зёрна в синеву.

Ах, мои девочки и мальчики,
Нет неба выше, и под ним
Мы все стоим, как одуванчики.
Но дунет ветер — и взлетим.

И никуда не денешься, плачь не плачь, так отворяют облако в полынью,
так обнимают мёрзлого в грубый плащ, «всё обойдётся», — скажут, а после пьют…
Странное дело — думаешь, всё пережил, чёркаешь календарь или куришь
в ночь, тащишь свои долги из последних жил, а вот едва замешкался —
не помочь.
Странное дело — вымарал каждый слог, где про любовь, про стерпится,
про навек…
а над тобой склоняется добрый бог и осторожно гладит по голове.
И никуда не денешься, злись не злись, но просыпаться будем по одному.
Так проживают зиму, как будто жизнь, и потихоньку вносят себя в весну.

Там нет ничего, обернёшься — и ты пропал.
Там темень такая, что снега не различить.
И детские вещи оттуда несут в подвал,
когда уже больше некому передарить.
Уже отобрали бумагу и карандаш,
и пустошь уже такая, что не смотри,
и если кто шевельнётся, так то не наш,
а наши давно уснули у нас внутри.
И зайца забрали уже, и велосипед,
и бабку, и дедку, и всех четырёх собак,
и свет погасили, и даже тебя там нет.
А ты всё стоишь и пялишься в этот мрак.
Там нет ничего, и не выкормить даже моль.
Кого-то прибрало время, кого-то сны…
… показать весь текст …

Помнишь, по небу скользил самолёт,
А по волнам — пароходик…
Все говорили, что это пройдёт,
А ничего не проходит.
Я заживала, почти зажила,
Не онемела — и ладно.
Кажется, целая вечность прошла…
Целая вечность, мой славный.

Чёрные ветви на белом снегу,
Оттепель — редкая милость.
Я даже выплакать всё не могу,
Что без тебя накопилось.
Я этот город насквозь прожила,
… показать весь текст …

Кожного разу я думаю, що не влучу.
Мама завжди казала, що я везучий.
Тисячу раз казала, та не навчила,
як захищати жабра, латати крила.
Я пiдiймаю руки, хапаю вiтер.
Що менi з ним робити, куди подiти?
Сонце встромляе лезо межи шпалери
i роздирае ранок, як шмат паперу…

Боже, коли носив ти мене в долонi,
i розглядав прожилки мои на скронi,
чорнi мои зiницi, блакитнi вени,
що ти собi гадав про спадковi гени?
Звiдки ота луска, те пiр’я нащо?
… показать весь текст …

Когда просыпаешься первого января, в самый законный выходной день в году, на улице так тихо и пусто, что кажется, будто наступивший год ещё никем не заселён. Пытаешься понять, что же изменилось, что произошло в мире со сменой календаря? Не изменилось ровным счётом ничего. Ты здесь именно затем, чтобы обжить новое время, произойти с этим миром, изменить к лучшему всё, что сумеешь. Мы ждём чудес от нового года. А он ждёт чудес от нас. Хотелось бы не подводить друг друга.

Берёшь клей ПВА, намазываешь тонким слоем на ладошку, ждёшь чуть-чуть (или дуешь, чтобы быстрее), а потом аккуратно подковыриваешь пальчиком и снимаешь тонкую плёночку. А она похожа как будто на кожу — с прожилочками, со всеми трещинками… Непередаваемое удовольствие! (даже трудно сейчас объяснить и вспомнить, что же в этом было такого особенного?.. ерунда ведь, в сущности…)
Рассматриваешь плёночку сперва, а потом, конечно, выбрасываешь, предварительно скатав в тугой шарик. И по новой!..
Зуб ког…
… показать весь текст …

Счастье… Этo пpедставлялoсь чем-тo взpoслым, чтo с нами случится, кoгда мы выpастем. А детствo — oнo не o тoм…

Календарь облетает страницами.
Скоро снег, говорят, скоро снег.
Что тебе написать из провинции,
Что тебе рассказать обо всех?

Как мы множим свои обещания,
Как мы делим свои холода…
Что тебе написать на прощание,
Кроме «помню», «прости», «никогда»?

Как беспечно взлетали и падали,
Как устали, кого ни возьми…
Посмотри, как мы выросли. Надо ли Говорить, что остались детьми?
… показать весь текст …

Он приходил ко мне, плакал, клал голову мне на грудь,
А я думала — ну ладно, ну выкарабкаемся как-нибудь.
Ну допустим, нет у него ни совести, ни смелости, ни угла,
Но я же сама его выбрала, сама же его позвала.
У него глаза, как у ангела, а он и не знает, дурак.
Ну как с него что-то требовать, когда он так смотрит? Как?
Носилась, как с писаной торбой, жалела, сдувала пыль…
И в общем-то, долгое время мы славно так «жили-были».
А в какой-то момент я умаялась весь мир на себе тащить,
А главное — мн…
… показать весь текст …