Всё очень сложно. Ей шестнадцать. В шестнадцать не бывает просто. Она идёт, не наступая на стыки тротуарных плит. Она вчера ходила с ранцем, была гораздо меньше ростом, а вот теперь она большая. А вот теперь она болит, а почему — не понимает, и всяким глушит эту боль. И никогда не скажет маме про первый крепкий алкоголь, про быстрый странный первый опыт, про хвойный запах гашиша.

Она идёт по тротуару, и с болью режется душа.

Душа как зубы, ненадолго и выпадет до тридцати, но может так застрять обломком, что коренной не прорасти.
А жизнь не лучший стоматолог и худший в мире ортодонт.

Как только отболит обломок, молочная душа сгниёт.

А была ведь когда-то красивой: осиная талия, голубые глаза, губки бантиком, грудь колесом. Как безжалостна жизнь! Ничего от неё не оставила. Оплыла силуэтом, как свечка. Погасла лицом. Голубые глаза превратились в поблекшие серые. Шапка русых волос превратилась в седое гнездо. Из того, что мечтала, почти половину не сделала. Что-то не собралась, что-то пробовала — не свезло.

И ворчит постоянно: на мужа, на жизнь, на давление, на погоду, на пробки, на цены, на кошку, на дочь. А виной — зеркала…
… показать весь текст …

И когда он проснётся за ночь сорок пятый раз, не умея сказать, что мешает спокойно спать, она будет сидеть, не смыкая уставших глаз, будет ласково петь и тихонько качать кровать.

И когда у него будет резаться первый зуб, первой шишкой на лбу обозначится первый шаг, и когда первый жар станет мягким касанием губ к закипевшему лбу — всё равно это будет так.

И когда он пойдёт первый раз без неё во двор, запестреет дневник алокрылостью лебедей, он рискнёт головой на какой-то дурацкий спор — она бу…
… показать весь текст …

В нашем мире модно быть чайлдфри, я же — стопроцентная чайлдбизи. У меня три сына, раз-два-три. Три, на вашем сленге, спиногрыза.
И на жизни можно ставить крест. На карьере можно сразу дважды. Ведь теперь мой главный интерес — памперсы по акции и каша. Я теперь не женщина. Я — мать. Это значит, можно быть и стрёмной. Рассекать в халате и сшибать жопой (охренеть какой огромной!) все углы в квартире. И гнездо сделать из волос, да поклокастей.
У меня три сына. Это сто каждый день (и даже час) напа…
… показать весь текст …

Кассирша в «пятерочке» вымажет губы lancome. Старушка в платочке духами надушит платочек. Олеся получит от Павла в подарок айфон, и Леночка хочет, но Леночка ишь чего хочет.
Немножечко пьяная девушка лет сорока вернётся с работы с огромной охапкой букетов: от службы охраны, юристов, всего ОТК, начальника, зама, Людмилы Петровны и Светы.
Марине подарят два жёлудя и пластилин бесформенной массой (но скажут, что это овечка). Алёна сама себе купит путёвку в Турин. Наташе подарят сережки (хотелось колечко).
А Яна решит, что не будет вообще отмечать. Ей чужды до дрожи все гендерные предрассудки. Зайдёт в свой рабочий аккаунт и вылезет в чат, а там виртуальным букетом цветут незабудки.
И море цветов, будто где-то цветочный завод взорвался, и взрывом весь город по шею накрыло.

Когда это всё происходит всего лишь раз в год, то выглядит глупо, но все-таки выглядит мило!

Фарфоровый клоун на полке пылился. Еще в прошлом веке он там поселился. Его подарили кому-то на праздник, и он позабыт был практически сразу. Ну, как позабыт: его дважды в неделю старательно чистили тряпочкой белой от пыли и сора, налипшего как-то на гладко-фарфорную клоуна шляпку.
Сменялись недели и люди в квартире, менялась вообще ситуация в мире, а клоун на полке всего-то и видел свой угол и боком чуть-чуть телевизор. Однажды, в игру его дети позвали, но взрослые сразу же их отругали: «он хру…
… показать весь текст …

У каждого взрослого прячется в сердце ребёнок. Он видит деревья большими и солнечным лето. Он знает, что в море на льдине плывёт мамонтёнок, и так не бывает, чтоб были потеряны дети.
Но сам он потерян в твоих обесцвеченных буднях, где даже секвойи тебе-великану по пояс, а солнце выходит лениво в районе полудня, и к лету кого-то везёт самолёт или поезд, но вновь не тебя. У тебя бесконечная осень. Поблекшая жизнь как заезженная киноплёнка. И если над жизнью твоей появляется солнце, то только затем…
… показать весь текст …

Смеялись. Говорили, вот урод. Ты только посмотри, как он идёт! Хромает и припрыгивает сразу. И взгляд пустой, какой там к черту разум.
Брезгливо искривляли щели ртов: «воняет от него, как от котов! Таких погнать бы в шею с чистых улиц!»
Он шёл вперёд, хромая и сутулясь.
Плевали вслед и прятали глаза. Он шёл вперёд и не смотрел назад, туда, где след из тысячи плевков. Не замечал презрительных кивков. Кричали, обзывались, сбили с ног. Упал — вопили «он ещё прилёг!». Пытался встать. Измазался в гря…
… показать весь текст …

Однажды я уйду из соцсетей, и это будет значить: все в порядке. И мне не нужно больше новостей, вайфая и висеть на подзарядке. И я не буду знать про телеграм, не испугаюсь третью мировую, не прочитаю новых лепродрам, в коментах ничего не нарифмую, мне будет абсолютно наплевать на всё, что происходит в интернете. А вместо яндекс дзена постигать я буду дзен закатов и рассветов.
Реальность выйдет на такой этап, что с миром мы гармонии достигнем. Единственный и самый главный хайп — без зонтика попасть врасплох под ливнем.
Я никогда не сделаю репост ни ливня, ни рассвета, ни заката. Мне слать голосовые будет дрозд, из леса будет слать, не из вконтакта. Забудутся пароли от вк, но это огорчением не станет.

Все это будет позже. А пока ещё немного повишу в онлайне.

В саночках едет младенец. Румяные щеки.
Варежкой ловит снежинку и громко смеётся.
Он не знаком со значением слов «одиноко»,
«грустно», «отчаянно». Он удивляется солнцу.
Он удивляется самому первому снегу —
это у вас он в году, у него-то он в жизни.
Всё, что вы видите (если вы видите) бегло —
он видит в мелких деталях, прицельно и близко.
Снег для него — это невыразимое чудо.
Он не умеет словами, поэтому смехом.
Повод для радости спрятан везде и повсюду,
а волшебство в санки хлопьями падает сверх…
… показать весь текст …

Лето переплавило все буквы, превратив стихи в стаканы с квасом. Им совсем не хочется делиться. Хочется пить залпом и до дна. Лето укорачивает брюки и в пейзаж вливает ярких красок, и улыбки клеит всем на лица. Лето как волшебная страна, где летают бабочки повсюду, где летят мальчишки на тарзанке, гномики в оранжевых жилетах мётлами сметают конфетти. Под любым кустом таится чудо. Все принцессы покидают замки, чтоб напиться вдоволь кваса-лета. Чтоб его на зиму запасти.
Сел в ладонь десантник-одуванчик, сел комар на голую лодыжку, сел старик на лавку в летнем парке, сел смартфон — и как-то наплевать. Лето — это вафельный стаканчик, речка, надувной матрас подмышкой, и стихи расплавились, как жарко.
Летом нет потребности писать.

Собаки, которых никто не гладил — тяжёлые тучи небесной глади. Они по земле бьют десятком молний, чтоб тот, кто не знал их, о них бы помнил.

Те кошки, которым не дали крова, лавинами снега взрывают горы. Мурлыкают с неба раскатом грома, чтоб тот, кто не знал их, о них бы помнил.

А брошенным детям намного хуже: им нужно взрослеть, отражаясь в лужах. Над ними по небу летят собаки, кошачий их гром заставляет плакать, их души черствеют под градом молний. Они вырастают. Они не помнят, как страшно, когда ты один на свете. У них появляются тоже дети. Они им заводят и псов, и кошек, и часто бывает, что этим тоже приходится тучами стать и громом.

Чтоб тот, кто не знал их, о них бы помнил.

Дрались за каждую конфету, как в ту войну за Сталинград, трехлетняя сестрёнка Света и пятилетний братик Влад.
Он оторвал всем куклам ноги, соорудив из них забор к своей игрушечной дороге, за что был изгнан в коридор и в темный угол там поставлен. Она в ответ его спецназ брала из тумбочки горстями и отправляла в унитаз.
Он бил по голове подушкой. Она плевала ему в чай. Он обзывал её подружек. А Светка бегала стучать на все его проделки маме. Он злился и жестоко мстил. Росли заклятыми врагами се…
… показать весь текст …

Разве об этом хоть кто-то вообще мечтает? Швабра, ведро, вот, пожалуй, и все коллеги. С ними она натирает полы ночами в дикси, пятёрке, окее, ашане, меге. Руки её от воды превратились в лапы, ногти её расслоились и носят траур, взгляд её тусклый ночами ложится на пол, пол засияет и сменится тротуаром, нужно спешить, на маршруте четыре точки, пальцы кусает морозный январский воздух,

Снег серебрится особенно ярко ночью. Как в зеркала, на себя в него смотрят звезды.

Остановившись, плотнее натян…
… показать весь текст …

И будто бы не было осени жуткой, и дух мандариновый все захватил. До Нового года считает минутки замедленный ход всех небесных светил. И солнце почти никогда не выходит, но снег успевает впитать все лучи, и мрачных прохожих он всех новогодит, светясь ярче самой горячей свечи. И дети смеются, и катятся с горок, и, кажется, даже, пора «Оливье». И даже, как будто бы, день снова долог. И в воздухе чудо мерещится мне.
Огнями бенгальскими путь осветили прохожие пьяные с криком «ура». Давай, все плохое, вот — раз! — и забыли. Пора о хорошем. Давно уж пора.

Руперт назвали. Нет, вдумайтесь: Руперт Семёныч. Руперт Семёныч Цыбулько, чтоб вы понимали. Бедный, несчастный, ни в чем неповинный детёныш! Как им такое вообще в документы вписали?
Бабушка пьёт валерьянку и молится богу. Дедушка нервно икает при взгляде на внука. Руперт Цыбулько гулит и сосет свою ногу. Кажется, это намного вкуснее, чем руку.
Дедушка думает: как будут звать его в школе? Лучше бы Рупик. Вот только скорей всего — Пердик. Дед всем друзьям рассказал, что внучка зовут Коля. Так же с…
… показать весь текст …

Сегодня будет особый вечер: я из шкафов отпущу скелеты. Мне тут сказали, что время лечит — вот и проверю на деле это.

Мои скелеты, гремя костями, из шкафа выйдут. Пройдут на кухню. Я назову их сейчас гостями. Как на духу расскажу все слухи. Я угощу их вином и чаем. Я приготовлю им вкусный ужин. Я расскажу им, как я скучаю по тем из них, кто был раньше нужен как море рыбе, как воздух лёгким. По тем, кто мир мой разбил на части. Я расскажу им, как было горько топтать ногами былое счастье.
Они…
… показать весь текст …

Придумай мне сказку, попросит малыш перед сном. О рыжей лошадке, что бегает в парке по кругу. О тигре, который играет в футбол со слоном. О паре стрекоз, полюбивших тем летом друг друга.
Придумай мне сказку про город, где всем хорошо. Где вечное лето и не выключают фонтаны. Где есть карусели, и пряники есть, и ещё чтоб я тоже был. Ты придумаешь, правда ведь, мама?
И мама придумает сказку, где слон и футбол, где тигр, лошадка, стрекозы, фонтаны и лето. Где небо приходит на встречу всегда в голубо…
… показать весь текст …

У меня, говорит, не жизнь, а практически шоколад. Каждый день — от судьбы сюрприз, да такой, что я очень рад: то подбросят под дверь кота, то птенец залетит в окно. Что ни утро — то красота! Что ни вечер — то домино у подъезда, на интерес, с мужиками, под разговор. Жизнь, исполненная чудес. В ней прекрасны и дом, и двор, и надтреснутое стекло незашторенного окна. Мне, наверное, повезло, что такая мне жизнь дана.

А другой говорит, ну да, повезло, что ещё сказать. У меня, что ни день — беда. По…
… показать весь текст …

Чем гаже совесть, тем чище платье.
Дороже тачки, моднее сумки.
Тем чаще ночью, в твоей кровати,
без приглашения и без стука приходят молча
лежать в ботинках те,
о которых ты днём не помнишь.
И тут хоть вой, хоть взрывайся криком —
тебе никто не придёт на помощь.
Чем чище мысли, тем больше грязи бросают в спину.
В лицо боятся.
Тем больше рядом роится мразей,
все — в масках ангелов или агнцев.
И распознать их не так-то просто, а вступишь —
разом по грудь увязнешь.
… показать весь текст …