Дрались за каждую конфету, как в ту войну за Сталинград, трехлетняя сестрёнка Света и пятилетний братик Влад.
Он оторвал всем куклам ноги, соорудив из них забор к своей игрушечной дороге, за что был изгнан в коридор и в темный угол там поставлен. Она в ответ его спецназ брала из тумбочки горстями и отправляла в унитаз.
Он бил по голове подушкой. Она плевала ему в чай. Он обзывал её подружек. А Светка бегала стучать на все его проделки маме. Он злился и жестоко мстил. Росли заклятыми врагами сестра-стукач и брат-дебил. И это не моя оценка, они друг друга звали так.
Но после памятной той сценки прошло все с чистого листа.
Светлана шла домой из школы: двенадцать лет, коса, рюкзак. Влад шёл на секцию футбола, и прямо на его глазах его сестренку окружила большая стайка гопоты. «Гони рюкзак!» — кричали. «Живо!» — с косичек дёргая банты.
И Влад вскипел, как будто чайник, забытый кем-то на огне. А Светка плакала, кричала. Рюкзак болтался на спине, и очень сильно дёрнул лямку один из тех, кто нападал. Упала в грязь его Светланка. Напавший получил фингал, потом второму в челюсть пяткой Влад умудрился зарядить. Но третий и четвёртый с пятым остервенело стали бить, куда придётся, чем попало. И не отбиться — ну никак! Светланка потихоньку встала, открыла молча свой рюкзак, и извлекла на свет красивый, блестящий тренерский свисток. И свистнула, что было силы. И побежали наутёк все пять напавших отморозков, вопя «атас! Бежим! Менты!». А Влад и Света в эту осень нашли друг в друге те черты, которых раньше и не знали: он за неё во всём горой. Он всех на клочья растерзает, кто обижает их с сестрой.
Он еле-еле встал из грязи. Конечно, Светка помогла. Синел фонарь под красным глазом, сестрёнка рядышком брела, и он держал ее за руку. И ей хотелось так идти, с дебилом-братом, будто с другом, не умоляя: «отпусти». И он хотел идти с ней рядом, пускай стукачка, черт бы с ней. Она цела, и в том награда. А шрамы сделают сильней.
И Светка думала, что с братом как никому ей повезло.
Забыли в той грязи ребята годами скопленное зло.