Я бы, возможно, поверил тебе,
что в доме твоем ружье,
что ты спишь с ним, как другие спят с мужчиной,
целуешь в дуло,
ласкаешь пули,
что каждый вечер
ты падаешь в вечность,
нажимая на спусковой.
Я бы даже поверил твоим лопаткам,
на которых гуашью нарисованы бабочки,
и когда ты смеешься — они взлетают,
обещая вечное лето каждому.
Я бы поверил твоим спущенным джинсам,
что ты готова делить себя
… показать весь текст …

Вся моя жизнь — это выбор между смертью и сексом,
все остальное — протянутая над бездной леска.
И идти по ней остро.
Подарить тебе красные астры?
Это все из того, что осталось во мне прекрасного.
Только астры поэзии — красные и оголенные,
не бери их в руки — твоим пальцам может стать больно,
потому что цветы, растущие в людях, даются
только всем обреченным,
только всем уходящим безумцам.
Я дарю тебе астры — это красные искры пожаров,
я дарю тебе астры — потому что даже их мне не жалко.
Но запомни, цветы, растущие в людях, как ножик —
они режут легко,
… показать весь текст …

Паранойя, по сути своей, есть доведенное до болезненной патологии осознание собственной значимости, далекое от реального положения дел. Полная атрофия критического мышления, приводящая к мысли, что весь мир пристально следит за тобой, словно бы у мира нет и не может быть других забот. Сегодня, помимо типичной слежки правительства за твоим обедом и спецслужб за твоим стулом после обеда, появилась еще одна — сетевая форма паранойи зацикленных на себе людей. Слежка за страницами. Раз в неделю я ста…
… показать весь текст …

Херсними — это город,
Где я живу вдали от людей,
Где я ничей,
То есть безгрешен и холост,
Где я бессмысленно звонок свободой своих речей.
Где я то ли ручей,
А то ли вокзал опустевший,
Где я сердце вешаю
На ветви цветущих лип,
Потому что липы в Херсними живые и вещие,
Потому что их голос не скрывает чей-то мат и хрип.
И когда я иду по своему Херсними,
По своему цветущему городу, по своим голубым облакам,
Делая теплым взглядом секундные яркие снимки
… показать весь текст …

Если хочешь писать настоящее, то забудь про любой шаблон,
не листай морализм ушедшего, не используй слово любовь.
Мы живем не в 17 веке, нам привычны другие слова,
если хочешь романтики — пишешь «Моджахеды сожгли весну».
Или как-то иначе — «ИГИЛ растекается мертвой кляксой
на рубашке Бога. Бог мертв. Вместе с Ницше, обнявшим лошадь.
Эволюция. План. Расстрел. Экономика. Толерантность».
Не используй слово мечта. Не используй слово добро.
Опиши сетевой планктон. Мы друг друга уже не слышим,
мы кр…
… показать весь текст …

Надо стремиться к свету, но я просыпаюсь в темное время суток.
А здесь другое небо —
с видом на бездну, от чего становится жутко.
И здесь другой я:
задающий вопросы времени,
отвечающий болевыми точками,
здесь другая ты — наполненная безразличием самой глубокой ночи.
Здесь белая и молочная кожа сравнима на вкус с ненаступившим восходом,
ты струишься рекой у меня в руках — я целую тебя в эту вечную теплую воду.
Мы не знаем друг друга — мы в антрактах боли наслаждаемся грехопадением.
Это может каза…
… показать весь текст …

Есть такое новое хобби у людей — быть интернет-спасателями любой встречной души. Чем несчастнее с виду душа, тем лучше. Спасают без спроса, спасают навязчиво, настойчиво, оставляя ощущение, что при попытке побега тебя свяжут и спасать продолжат насильно. Почти что новая профессия. Как и у всех людей, рвущихся делать ювелирную работу без нужных навыков и образования, выходит у них хреново. То есть тут утопающего в лучшем случае отпиздят спасательным кругом по хлебалу. Чаще всего эту роль примеряют на себя скучающие дамы, этаким метеором безудержного позитива, счастья и любви рассекающие волны. Утопающий в этот момент должен успеть нырнуть с головой, иначе велик шанс, что моторка радости снимет скальп. Так вот, детки, к чужой депрессии нужно подходить с точностью хирурга и бережностью стекольщика над хрустальным шедевром. И с мозгами матерого доктора. Потому что ваша помощь, милые мои, это не то, благодаря чему люди возвращаются в строй, это то, вопреки чему они пытаются выжить.

То ли гром в ушах от грозы, то ли сердце бухает,
то ли ангелы отреклись, то ли бес попутал,
но стоишь ты в одних носках у себя на кухне,
принимая сперва цитрамон, а потом цикуту.
И не скажешь уже «хандра, ну да это временно»,
и не выпьешь уже вина, не погладишь девок.
То ли новой бесовской поэзией ты беременен,
то ли видом из окон (в мир, на людей) разгневан.
А за окнами облака улеглись и стелятся,
облака обласкали каждый корявый выступ,
каждый заступ, приступ, все ветряные мельницы,
у которых ты донкихотился. Стало чисто.
Стало часто — дыши еще, да уже не надышишься,
стало чувство большим, затуманило глаз слезою.
… показать весь текст …

Пока одни устаревающие писатели в особо извращенной форме трахают себе мозг над поиском хороших слов, оригинальных формулировок или идей, другие, более проворные и современные, уже смекнули, что в творчестве нашего времени куда важнее коммерчески привлекательная улыбка. Не талант, а умение грамотно себя продавать определяет окупаемость внутреннего мира автора. Поэтому позволяю тебе не задумываться. Просто будь модным. Просто будь харизматичным. Просто собери себя в дорогую упаковку, которая будет сразу бросаться в глаза. Вызывать обсуждения. Просто будь на слуху. Пара интрижек, немного грязи (зрителей возбуждает грязь), и дело в шляпе. Можешь еще исторгнуть из себя некий поросячий визг — искусства ради. Покоряя рынок — покоряешь мир. Это единственная действующая сейчас формула творчества. Кстати, детка, я говорил, что у тебя чертовски коммерчески привлекательная улыбка?

У меня уже есть все, что нужно:
Чай Ассам,
Мальчик, раздевший душу,
Боль, которую он мне дарит,
И 4 утра, лежащие звездами на тротуаре.
У меня есть книги, колонки, темные мысли,
У меня есть комплексы и желание быть нарциссом,
У меня есть страхи — тень деревьев с полянки глаза,
У меня есть смерть — как лимонно-белый оазис.
Безупречное небо — лучшее, что есть в смертных.
У меня есть время страсти свои умерить.
Безнадежная истина.
Лирика и зависимость.
… показать весь текст …

Детка, ты не такая, как все. Я заявляю это уверенно и честно. Скажу больше, ты никогда не сможешь стать такой, как все. Даже если очень сильно захочешь. Не стоит хныкать в сопливый рукавчик: «ах, этот пошлый социум пытается меня сломить и уподобить остальным». Просто запомни раз и навсегда — ты. не такая. как все. И вместо депрессивно-страдательных писулек о медленно убиваемой внутренней обособленности, голодном стремлении к самобытности и дальше по списку, разуй глаза. Можешь подставить ладошки — собирать тех самых тараканов, которые у каждого свои. Ты увидишь, что все мы сделаны из одного теста и одних и тех же начинок, но у каждого все это замешано в настолько индивидуальной пропорции, что пирог человечества дробится на миллиарды разных вкусов и консистенций. Миллиарды, понимаешь? Эти миллиарды и есть — все. И быть такой, как все — значит охватить собой каждого из них. Это значит стать богом.

Меня окружают звери,
звери меня окружают,
забивают колтунной шерстью ноздри, горло и уши.
Господи, завтра все небо тварью такой измажется,
Господи, что останется там, где должны быть души?
Меня окружают звери — лохматые, черные, алчные,
изо всех углов выдвигаются — мордой, лапами, брюхом.
Закрываюсь руками, загнанный,
и, плевать на достоинство — плачу,
как ребенок в ночах сорок третьего,
как над голодом в хате — старуха.
Меня окружают звери,
окружают, окружают, Господи,
все чаще ору…
… показать весь текст …

Интернет все чаще начали сравнивать с воплощением вселенского зла. Этакой демонической вагиной, наделенной собственным разумом, которая затягивает в свои недра неосторожного путника. Появился даже ряд религиозных крестоносцев, борющихся с демоном сети под лозунгами «вернемся в реал!», «встречайся с друзьями тактильно!», «зыбучее лоно сети сожрет твою душу!», «окропи монитор святой водой и иди гулять». У меня возникает только один вопрос, а при чем здесь, собственно, интернет? Интернет — это СМИ,…
… показать весь текст …

Если бы ты была человекословом,
то я писал бы тебя только на коже
убитых зебр,
пахнущих спелой Африкой.
То я писал бы тебя, вслух проговаривая
по букве,
по темному, теплому, томному говору,
по рокоту,
шепоту,
каждой твоей согласной
со мной,
с моим неизбежным в тебе присутствием,
с моим зарубежным северным вдохновением.
Если ты слово, ты начинаешься красным,
… показать весь текст …

Если, скажем, в сорок, ты приводишь себя к дивану,
как к большой концепции жизни, и диван протерт,
тишина заливает уши, ты уже не встанешь,
потому что без внутренней войны ты считай, что мертв.
Ты считай, что мертв, и ни нерв, ни нрав твои будни
не заставят больно гореть до прожженных стен.
Ты пойдешь на работу, разглядывая сотрудниц,
как журнальных женщин с равнодушием импотента.
Потому что без духовной войны, без огромной силы,
твоя жизнь превращается в ватман или в вату, в клей
или ил — ты по пояс, и вроде бы уже не выплыть,
или может быть с годами ты просто все тяжелей.
Так что бей себя по щекам — до крови, до рыка,
до нательной поэзии — срезай, голодна строка.
… показать весь текст …

Нужно держать дома пса или кошку,
как собеседника, не приходящего к чаю.
Можно аквариум —
жизнь под стеклянной обложкой,
чтобы всегда понимать — жизнь бывает другая.
Нужно держать дома битые чашки,
гнутые ложки,
следы от пожара на стенах,
нужно держать их и видеть как можно чаще,
чтобы не путать себя с тишиной на сцене.
Нужно держать дома немного соли,
чтобы за ней не дошли до тебя соседи,
шумно сосущие воздух сквозь альвеолы,
шумно ведущие к плоскости лба рейсфедер,
… показать весь текст …

Записки исподлобья:
Чиркает спичка.
чирк,
чирк.
Я сожгу тебя самой высокой болью.
Ну?!
Кричи!
Ну, кричи же — огромную жизнь из глаз расплескивая.
Ну!
Гори!
Выгорай, душа, моя вечная тезка.
Нам с тобой ведь всегда было мало —
Осязания,
Вкуса,
… показать весь текст …

К вопросу об эстетике жизни. Мне уже порядком поднадоели все поэтические дифирамбы. Все эти «тонкие босые израненные ножки», «очи в поллица — ну очень», «легкие руки-крылышки стрекозиные» и прочая матерая сценическая фальсификация жизни от поэтов. Звучит красиво, образ рождает, но вместе с образом рождает кучу комплексов. Потому что в жизни таких вот лирических героев и героинь днем с огнем не найдешь. Но всем сразу хочется. Я, в принципе, тоже могу побыть хреновым романтиком:

Твои глаза как дв…
… показать весь текст …

Собрать все эти слова — гудящие в голове, гудящие в разговорах,
эти глухие бездарные слова, языческим богом творящие каждую ссору,
собрать все слова, сжать в кулаке, выжать из них муть, гнилую воду,
и увидеть в ней свое отражение — маленькое и подлое.
Собрать все слова — скомкать их прямо внутри черепной коробки,
радуясь вечности, которая медленно наступает — жуткой и знобкой.
Собрать все слова, как сажа грехов — накоптившиеся на душе,
собрать все слова и послать их в… папье-маше.
А дальше — тща…
… показать весь текст …

Наши фантазии — это выписки из чернового плана мироздания. То, что могло бы быть, но чего никогда не будет. Нам осталась легкая форма реверсии — попробовать стать тем, что хочется видеть вокруг. Воплотить себя из собственного же замысла в нечто, более-менее оправдывающее нелепое существование. Получается, по правде сказать, далеко не всегда. Куда ни глянь, везде ходят печальные и угрюмые недосамоделки, занимаясь недосамоедством. В таких условиях растущая безамбициозная любовь к моменту, или по сути своей латентное нежелание или неспособность вдумываться всерьез — своего рода логичная сукцессия общества. И скорее всего это значит, что я сам просто устаревшая модель человека.