Надо стремиться к свету, но я просыпаюсь в темное время суток.
А здесь другое небо —
с видом на бездну, от чего становится жутко.
И здесь другой я:
задающий вопросы времени,
отвечающий болевыми точками,
здесь другая ты — наполненная безразличием самой глубокой ночи.
Здесь белая и молочная кожа сравнима на вкус с ненаступившим восходом,
ты струишься рекой у меня в руках — я целую тебя в эту вечную теплую воду.
Мы не знаем друг друга — мы в антрактах боли наслаждаемся грехопадением.
Это может казаться пошлым,
но для нас — это единственный путь к спасению.
И поэтому другой я улыбается другой тебе — своей самой хищной,
а другое небо над нами, безумно падая, с каждым выдохом ниже.
Здесь другое чувство ближнего — в этой грубой тьме мы с тобой одиноки par excellence,
здесь другое чувство тоски, ведь в одной постели даже быть одинокими — весело.
Здесь другое небо — эта бездна так долго смотрела в меня, что мы стали похожи,
и я сам иногда не знаю, кто из нас двоих восходит к тебе на ложе.
Кто из нас, касаясь рукой, вызывает дрожь — потому что в руках тех холод,
кто из нас обнажает ужас безумных галактик, оставаясь голым.
Здесь другое небо — и все, кто смотрит в него так часто, остаются слепы.
Дорогая, утром — убей меня.
Здесь другое небо.