Когда душа — уже сплошной синяк,
приходишь к мысли, словно к горизонту:
по сути, мы футляр из кожи для
неразрешимых контроверз. Неразрешенных.
Тогда читай. Лечи словами ум
и говори, рассказывая душу,
как у обрыва над рекой сосновый шум
или как вирус капельно-воздушный.
Тогда пиши, и может быть, как знать,
ты перепишешь жизнь свою в заметках:
такая власть историку дана —
все было так, как скажет он об этом.
Ты перепишешь жизнь. Изменишь вид,
обличье, форму, стиль, портрет и имя —
… показать весь текст …

Не могу я, понимаешь?
Кончились
По карманам зернышки тепла.
Точит
Одиночество ли,
Ночи ли Карандаш
Отждавшего
Ума.
За все двери рвусь
Как будто проклятый,
Места не найду,
Расхлестан в звук,
В слово,
В розваль,
… показать весь текст …

Я тебя тоже.
Когда ты ходишь по моей квартире
как экзотический настороженный оцелот,
и твое дыхание обретает форму неизвестных мне нот.
Я тебя тоже.
Когда ты гордый эдельвейс,
свысока взирающий на мою равнинную бытность,
олицетворяя собой великое небо, почти забытое.
Я тебя тоже.
Твои современные мысли в стиле хай-тека,
щедро выброшенные на листы,
твои теплые руки и способность быть с собою «на ты».
Я тебя тоже.
Каждым пальцем и каждый чувством — неистово, жадно,
… показать весь текст …

Есть порог боли, переступая который, человек падает в обморок, чтобы выжить. И есть порог беды, порог горя. Когда изнутри всё рвёт, живого места не остаётся в чувствах, тогда в самой середине тебя что-то замыкается и перестаёшь чувствовать вовсе. Можешь продолжать жить, делать привычные вещи, даже не плакать, не выть в пустоту, расцарапывая плечи. Это душа теряет сознание. И если прислушаться, в этот момент можно даже уловить тихий скользящий шорох её падения. Тогда человек мертвеет. Остаётся только тело, которое что-то делает, с кем-то разговаривает, даже улыбается. Только в глазах всё мёртвое. Там больше нет души.

Тот, кого ты любишь, это сон.
Тот, единственный, который снится, когда ты не закрываешь глаза. Который нежно обволакивает тебя дремой тепла и уюта, мягко качая на руках бытия. Который нежно выдыхает в твои волосы смех звезд, разлетающийся яркими осколками счастья на ветру, оседая на твоих губах. Тот, который меняя мир, однажды становится им, только твоим…
Тот, кого ты любишь, это отражение.
Это брат твой по крови, по духу, это твое собственное лицо сквозь мутную поверхность мира, это высшее ро…
… показать весь текст …

Сколько бы не говорили мне: «я ни о чем не жалею», у каждого в жизни случаются моменты сожаления о прошлом. И не важно в какой форме они прозвучат: «если бы я успел», «если бы все сложилось не так, а вот эдак», «если бы мы тогда не заговорили», «если бы я занялся этим раньше», «если бы». И пусть они будут мимолетны, пусть прозвучат на самом краешке сознания, они все же есть. И до тех пор, пока мы не осознаем, как именно наши шаги сегодня отразятся на нашем будущем, как прозвучат, чем вызреют: уп…
… показать весь текст …

Людям свойственна печаль. Душевная боль, переживание глубоко внутри. И многие влюбленны в эту грусть, многие загрызут того, кто захочет ее отнять. Слишком многие. Но мы все-таки животные, мы — звери и нами движут инстинкты, а они не подразумевают этой глубинной тоски. Так почему? Откуда? Самый банальный и, увы, самый частый источник — это образ. Тот самый культивируемый образ мученика. Ну кто, к черту, сказал вам, что это — красиво? Я смотрю на девушек, одержимо надевающих этот образ, рассказыва…
… показать весь текст …

Две ладони, две чаши весов… Понимаешь… То, что для тебя стало подтверждением моего доверия к тебе, для меня самого стало лишь актом сделанного выбора. На перекрестке путей, из четырех возможных желаний, я просто выбрал тебя. Много это или мало? Или данность бытия? Но я знаю одно: ты моё последнее доверие.

Поэзия становится веревками,
Ты в ней уже становишься моей.
Я лег бы на тебя татуировками,
В дрожание ослабленных страстей.
Я пил бы из тебя всю бездну черного
Немыслимого опиума глаз,
Я целовал бы пристально, до черточки,
До чертиков, сметая жизнь в экстаз.
Желаньем солнца пахнут твои волосы,
Но пахнет мокрый лоб желаньем тьмы.
Мы падаем, малыш, на тело космоса,
Убитые от выстрела весны.

Ты позвонишь и скажешь: «Здравствуй.
Ты знаешь… Все же я скучал».
И вспомнишь пыльный, нежный август,
Лица бледнеющий овал.
Ты спросишь: «Как ты? Смотришь в небо?»
А сам тогда — сожмешь кулак,
Чтоб не кричала память слепо,
Чтобы не больно, чтоб никак.
«Ты все такая же? Конечно.»
Опять гуляешь под дождем
И ловишь радугу неспешно,
И дышишь теплым сентябрем.
Ты скажешь, спросишь, ты ответишь,
Спугнешь словами злую тишь,
… показать весь текст …

Я стряхивал с подушек теплых сны,
Освобождая место колыбельным —
И девочку с лицом моей весны
Баюкал на разложенной постели.
Баюкал…
Так баюкают детей —
Едва касаясь слишком ломкой кожи,
Так сонным солнцем тонко золотеет
Наряд степи заснеженно-нехоженный.
И было то, что видится как свет
Художникам над кротостью мольберта,
И было чувство на земном холсте
Уже неотделимое от света.
И был нам век — короткий и смешной,
… показать весь текст …

У нас то грозы, то ясно. Погода меняется так быстро, что я не успеваю за ней, а в итоге стою промокший в зазеркаленной дождем траве, уже вбирающей в себя солнце. Стою, пахну этим летом и сочиняю новое письмо для тебя. Впрочем, что здесь сочинять, если ты — внутренняя речь всех этих писем? Или просто мои глаза полны тобой? Вот и выходит, что пишу про лес, а в духовности деревьев между строк танцуешь ты. Пишу про поле, а на тонких шейках полевых цветов проступают твои улыбки. Как много их, как светлы они, как горят! И знаешь, звенящее твоим именем небо вдруг начинает выглядеть моложе на целую эпоху. Сизо разливается над головой снами наружу, и из растрепанных карманов облаков сыпятся на землю то ли стихи, то ли молитвы. Милая моя, вслушайся, весь мир поет, и звучим в его огромной песне и мы. Ты, моя млечная и озорная, я, влюбленный дурак, и все в унисон, и все вместе. А где-то совсем близко, шаг в шаг (вслушайся, родная!), рядом с нами тихо ступает Бог.

Потому что познание, мальчик, это долгий путь
Через тернии горьких рук — в человечью грудь.
Потому что ты устаешь по нему однажды
Бесконечно идти — от ушедшей до новой жажды.
Потому что никто, никогда и нигде на свете
Эту степь в тебе не накроет ни льдом, ни ветром.
Потому ты сейчас с обездвиженной злой усмешкой
Постигаешь людей — как они постигают вещи.
Как Адам постигал не Еву, но грехопадение,
Как тебя постигают только голые стены.
Это просто жизнь — ты лежишь под черной водой,
Но когда ты всем телом выкрикнешь «я живой!»,
Когда все в себе отчаянно в горечь вдышишь,
Ты опять поймешь, что никто тебя не услышал.

Закроешь дверь? Мне в сердце дует
Совсем больным нездешним плачем,
Там кто-то есть в осенней буре,
Там души тех, кто жил иначе.
Закрой, закрой, мне больно слышать,
Как листопад скребет о кожу,
Как кто-то плачет там, на крыше,
Как снова смерть кого-то гложет.
Закрой, запри, мне больно видеть,
Мне больно жить в своей квартире,
Мне больно в счастье и в обиде.
Закрой, закрой все двери в мире.
Закрой. Я кашляю тревогой,
Я стар тем плачем беспрерывным,
… показать весь текст …

Ты стоишь на сонной утренней улице и случайные снежинки блестят в твоих волосах, играя с легким ветром и мягкими бликами еще не погасших фонарей. А твои глаза… Знаешь, иногда мне кажется, что они светятся. Почти незаметно, неощутимо, и если заглянуть в них пристальней, то можно увидеть небо. Не это, серое, съеденное стенами домов, а настоящее, бескрайнее, то, о котором пишут поэты и ради которого поют птицы. Я подхожу к тебе…

— Я хочу тебя поцеловать. Я не умею целовать ангелов, но можно я поце…
… показать весь текст …

Мы потеряли небо в суете,
В бегах, в делах.
Мы потеряли солнце,
Пришпиленное бабочкой к версте
Последней синевы.
К нам не вернется
Былой размах бесплатных острых звезд,
Рука пространства на больном затылке.
Нет неба.
Это дней апофеоз,
Текущих от рождения до ссылки
В часы забот, в которых ты зажат,
Как каторжник, как загнанная крыса,
Но не приклад в висок бьет, а уклад
… показать весь текст …

Бывает, ты устал, бывает, тебе больно, и жизнь валится из рук, и свет нового дня не радует, и душа начинает отсвечивать безысходностью, и в улыбке появляется печальная горечь. Иногда бывает плохо. А вокруг тебя близкие люди, которым просто не все равно, а в глаза твои смотрит твой человек и молча ждет ответа…

Кто-то в такие моменты начинает искать поддержки, утешения, рассказывая истории своих жизней первым встречным, жадно хватая открытым ртом теплые слова, расплескивая свою боль на белые поло…
… показать весь текст …

Ты спой мне, друг. Как ты умеешь,
Вот с этой яростной мольбой,
Когда становится живее,
Нежнее неба сухостой.
Спой так, закрыв глаза и видя
Под веками — века, венки,
Рождение и панихиду.
Спой песню словно свет накинь
На темный мир, на черный жемчуг
Внимательных и горьких глаз.
Спой так, как будто рай намечен,
Как будто бы в последний раз.
Спой так, как любишь. Ты же любишь.
Спой так, как руки целовал,
… показать весь текст …

Воздвигнув к окнам белый луч лица,
поймав глазами ночь (глаза чернеют),
она собой являет царство царств,
природу женщины, живущей — вечеряя,
но протянув вперед ладью руки,
благословляющей: мужей, сынов, всех разом,
всех нас — бедовых, крикнувших «руби!»,
всех нас — чумазых,
резанных и сказанных.
Я рядом с ней — как тень ее души,
и пусть поэт, но этого здесь мало —
она сейчас не мне принадлежит
и никогда мне не принадлежала.
Она сейчас,
… показать весь текст …

Я взял билеты. Ну, поехали.
Мы слишком засиделись дома,
Мы стали радиопомехами
В эфире шума городского.
Билеты к морю — это мелкая
Подачка твоему скучанию,
Зажатой в стенах онемелости,
Окаменелости звучания.
Ведь на душе такое творчество,
Такие злые непогоды,
Что в самолете вдруг захочется,
Чтобы разбился он об воду.
Полгода грусти, разве это мы Наобещали ночью шепотом
Друг другу, милая? Поэтому
… показать весь текст …