А мы в это время зажигали свечи и ждали звонка от Дениса. Он позвонил в восьмом часу. Зная, что, в отличие от него, мне не приходилось бывать в Уихокене, он объяснил, как туда проехать и сказал, что будет ждать меня у въезда в город.
— Возьми у Юли мобильный телефон, чтобы связаться с Денисом, когда будешь подъезжать, — сказалa жена.
— Зачем? Я поеду с папой, — ответила дочка. — Он же поведёт машину, ему трудно будет одновременно говорить по телефону.
Через пять минут мы уже ехали в сторону Уихокена. Знакомая дорога выглядела необычно в темноте без фонарей, но фары давали достаточно света, машин было немного. Однако Юлин телефон вскоре прекратил работать и связаться с Денисом мы не могли.
Нужный нам въезд был перекрыт, и, чтобы не попасть в туннель, ведущий в Манхэттен, я свернул к югу. К счастью, в это время Юля, всё время безуспешно колдовавшая нaд телефоном, вдруг закричала: «Работает! Алло, Денис, я даю папу!» Боясь выехать из зоны, где телефон принимает, я съехал на обочину и взял трубку.
— Папа, где вы? — услышал я возбуждённый голос сына.
— Въезд был закрыт, мне пришлось поехать на юг, — объяснил я.
— Ищи разворот, а потом указатель на Уихокен. С этой стороны должно быть открыто, я вижу, что машины въезжают, — прокричал Денис.
— А есть какой-нибудь ориентир, где ты будешь? — спросил я.
— Тут есть зданиe с синими окнами, я к нему сейчас подойду. Пока вы подъедете — уже буду там, — ответил он.
— Xорошо, мы поехали. Связь скорее всего прервётся, — предупредил его я и, съехав с обочины, влился в поток транспорта.
Разворот удалось найти довольно быстро, но потом мы попали в пробку и потеряли минут двадцать. Телефон замолчал, как только мы отъехали от обочины, и больше не включался. Не зная, куда придётся сворачивать, я ехал в среднем ряду, оказавшись за микроавтобусом, который значительно снижал мне видимость.
— Папа, стрелка влево на Уихокен! — вдруг закричала Юля. С трудом перестроившись в левый ряд, я свернул на узкую дорожку.
Въехав наконец в город, я постарался ехать медленно, чтобы не пропустить здание с синими окнами. Вокруг было темно, толпы людей бродили по тротуару с сумками, портфелями, некоторые были одеты в костюмы и строгие платья, другиe — в джинсы и футболки. Многие говорили по мобильным телефонам.
Проехав метров двести, мы оказались в густой транспортной пробке. На перекрёстках стояли полицейские с большими фонарями и пропускали транспорт то в одном, то в другом направлении. Машины двигались со скоростью приблизительно один километр в час. Здания с синими окнами мы так и не увидели.
Проездив так со скоростью черепахи часа два, мне удалось сориентироваться и снова попасть к выходу из города. Я решил выехать и снова въехать, хотя понимал, что, конечно, вероятность найти Дениса не слишком высока, поскольку за это время он мог и отойти. И тут, на выезде из Уихокена, в темноте, в двенадцатом часу ночи, я вдруг увидел на тротуаре знакомую худощавую фигуру с сумкой на плече. Боясь ошибиться, я подъехал к тротуару.
— Денис! — выдохнула Юля.
— Денис! — рявкнул я так, что горло заболело.
Денис повернулся к нам лицом, и даже в темноте я разглядел его счастливую улыбку.
— Всё, мама, они уже здесь. Пока, — сказал он в телефон, прижатый к правому уху, и сел в машину, на заднее сиденье. Держа ногу на тормозе, я повернулся, схватил его правой рукой за шею и крепко прижал к себе. Юля звонко чмокнула его в правую щёку.
— Ох, и шляпы же мы! — усмехнулся я, выруливая на дорогу. — Искали здание с синими окнами, и никому в голову не пришло, что без света все окна тёмные!
— Вообще-то да, — согласился Денис, и мы все рассмеялись.