Она говорила, что жизнь человека…
Она говорила, а я соглашался,
потому что иначе, но это не важно…
Я любил эти губы из горькой полыни,
эти тонкие пальцы из ящериц, иней
в утомленных глазах после длинных… Она
всегда говорила, что жизнь человека —
всего лишь одна из земных комбинаций
собранных вместе птиц

Как лес
от дерева,
мир прячется от
человека

Стрекоза подлетела и села на нос пчелы. Пчеле это не понравилось и она сделала себе харакири. С чувством и обстоятельно.
А я стоял и смотрел, и думал… Над суицидной пчелой закружилась рыба
с предсмертной картины Дали. Украденной им у Босха. Потом сделала сальто и рухнула в бесконечность.
А я стоял и смотрел, и думал… Рядом остановился мамонт, разбуженный воплем пчелы. С него ручьями стекала вода, затапливая реальность…
Он, похоже, только оттаял и был еще очень несчастен.
А я стоял и смотре…
… показать весь текст …

Думал он, думал.
Думал он долго.
Думал всю осень и зиму… Весной,
очнувшись от запаха первых сиреней,
произнес со смертельной тоской на лице:
«Беатриче была проституткой»

В тишине августейшей
я слышу, как плачет
ребенок, рожденный
птицей

По местам, не замеченным
временем,
странствуют краски
Мастера

Более всего
меня настораживают простые вещи:
фиалки в руках одинокой девочки,
зеленая шляпа на голове прохожего,
обрывок афиши в объятиях ветра,
поползновения ложки на краю стола,
ужимки графина в малиновых сумерках…
Я в ужасе от
непостижимости происходящего
и, признавая свое поражение,
я укрываюсь от жутких подробностей мира
хрустальным щитом
безумия

До дома, который
пока еще помнит,
сняв сапоги,
идет босиком —
солдат побежденной
армии

Лилипуты, обнявшись,
грустят о больших
событиях

Спелые души
груш источают
стоны плененных
женщин

Все, что живее
жизни, уже
не жизнь

ДА ЗАПЯТАЯ, НО (Из книги «ЕУ»)
Он стоит на улице, только что, расставшись с женщиной. Молча стоит, созерцая вечернее небо… Проходящая мимо дама обращается к нему с вопросом:
— Вы не скажите, который час?
— Без пятнадцати осень, — отвечает он быстро, оценив ее стать и необычный облик лица.
— А по-моему уже зима, — возвращает она ему в тон, хотя лето в самом разгаре.
— Всё дело в пчелах. Они слишком белые, — бросает он тут же, на что получает не менее быстрый ответ:
— Это не пчелы. Это пингвины ле…
… показать весь текст …

Тень
самой
высокой
мысли веками
наступает на че-
ловека

Я знаю триста причин, чтобы жить,
но ни в одной из них
не вижу ее
причины

Весна — это кончик
лезвия

Я понял, жизнь —
один всего лишь,
один сплошной
звонок куда-то,
звонок кому-то,
звонок в ничто…
Он длится день,
он длится век,
он длится… Но
в ответ гудки,
гудки, гудки,
гудки… Никто…
Лишь зуммер

Днем собираем солнце,
чтобы ночью взошла
луна

Однажды
отдам свою душу
дереву, камню,
морю, песчинке…
Лишь бы спасти
от себя

Я мчался на велосипеде
сквозь листья, ветер, дождь и время…
Мне было десять, мне казалось,
что всё Еще… Но оказалось —
вокруг одно Уже

Из книги «ПРОЗАРИУМ»
После любви… Она всегда мне дарила… На протя-
нутой к сердцу ладошке… Свою изумительную
Слезинку… С единственной розой внутри… С единс-
твенной… И я знал, о чем она — это роза… И почему
ей так сладко падать… Своим совсем еще детским
лоном… В эту гудящую пропасть… Счастливого не-
бытия… А потом, свернувшись клубочком… Она
утыкалась в меня головкой… И говорила такое… Что
все мои скалы рушились в море… А море, содрогнув-
шись… Начинало меня накрывать… Гигантскими
волнами нежности… А говорила она… Совершенно
безумное: «Хочу быть твоим ребенком!»