В этот день, 4 июля, родились мои двойняшки.
В предродовой, когда было уже невыносимо лежать на кровати и никакие методы самообезболивания не помогали, я вставала и подходила к окну. Оно выходило на задний двор родильного дома. Я видела кирпичный гараж, за ним какие-то хозяйственные строения, кусты, деревья. Вороны летали очень низко и громко каркали, иногда проходили редкие человечки…
Тогда я поняла, что состою из боли и одиночества. Мне никто не может помочь — ни любящий муж, ни строгая акушерка, ни Господь Бог. Я одна, я сама с собой, со своей болью и одиночеством… Нет, спасительница была — Смерть! Но это сейчас я о ней подумала, а тогда я молилась: «Господи, скорее бы в родзал!»

«Чувство Родины — должно быть строго, сдержанно в словах, не речисто, неболтливо, не „размахивая руками“ и не выбегая вперёд (чтобы показаться).
Чувство Родины должно быть великим горячим молчанием».

Какой большой ветер поймали мы в сети!
Он, было, стал рваться, а мы, ну, смеяться,
А он давай калякать, по- своему плакать —
пустите, я вольный, в сетях мне тесно, больно!

А кто корабли на море топил — дядюшка Билл?
А кто зимой завывал в буран — свояк Иван?
Так что смирись-смолкни, как омулЯ и окуни…
Эй, рыбаки, ответьте, почём нынче ветер?

А привычка возражать и критиковать, присуща особям, которые пусты, несозидательны, бездарны.
Ядовитослюнные, одним словом!

Привязала к колышку свою дурь
И пошла на волю, полна ума,
А вверху такая стоит лазурь —
Пей через соломинку задарма!

И ничто не мучает, не томит,
Только травка колется да комар
Всё жужжит, а может, делает вид
Что ещё кусач, что ещё не стар!

Стрекотанье, пение, запах, цвет…
Хорошо-то как моему уму,
Что всё главное понял на склоне лет,
Что секрет не выдаст он никому!

Известность, а с ней и слава, обходили меня стороной.
Как только приглашали на радио почитать свои стихи, сразу же меня посещал тонзиллит, а вместе с ним и осиплость голоса.

С телевидением то же самое плюс на верхней губе выступала такая герпетическая гроздь, что эту губу не только нельзя было в телевизоре показывать, а с ней было страшно даже мусор выносить.

Хороший день начинается с правильных задач, а заканчивается правильными решениями.

Молодые пииты всё умничают, усложняют тексты, а тут не знаешь куда свой ум и мудрость спрятать!

Завидев адмирала,
Лариса обмирала,
И Мира замирала
От взгляда адмирала.

Не говоря о Светке:
Чтоб встретить адмирала,
Не раз она о ветки
Коленки обдирала.

Он отвечал на это
Улыбкой адмиральской.
Но… приходило лето,
Потом снежок февральский,
… показать весь текст …

Одна пожилая поэтесса, уже не пищущая, спросила:
«Что -пишешь?»
Я ответила:
«В данный момент нет…»
Она воскликнула:
«Вот, это начало конца! У меня так и было.»
Через несколько лет я не пошла на её похороны, на её конец «конца»

Стала своих обижать, а чужих ненавидеть,
тело молчит, в нём уже не алеет заря,
значит, зародыш в рыбообразном виде
в тебе на узи уже никогда не узрят.

Природа предусмотрела и этот нюанс:
зачем младенцу в мир идти из старухи,
у природы, свои законы — свой план-с! -
ведь старухи беспомощны, злы и глухи.

А природа любит других, молодых и потных,
С горящим глазом и тарабанящим сердцем,
А у старух весь мир этот радужный отнят,
У них он чёрно-бел и с ноготок размерцем…

Сегодня услышала: «Если после пятидесяти вам не полегчало… налейте ещё пятьдесят!»
Сказали, что выражение принадлежит Фаине Раневской.

У нас у каждого свой Солярис.
Его океан то взбунтует, то вновь сожмётся,
Кого он прячет, кого таит от земного солнца,
Какую кому он приготовил Хари.

А человеку не надобен этот космос,
Ему охота расширить то, что ему знакомо,
Он ищет себе подобных сапиенс хомо,
И страшно боится любую другую особь.

Здесь, на земле вода и солнце ласкают зелень
На крыльцо выходит отец, он в тоске по сыну,
Он живой и пока не пополнил он ту пучину,
Беги, успевай встать перед ним на колени…

А кому я должна, все уснули давно,
Все долги облаками покрыты.
Чешет внучка коленку и смотрит кино,
В нём старуха с разбитым корытом.

Так и я в её в возрасте эту же быль
По слогам на диване читала.
Эй, старик, ну-ка взял сучковатый костыль
Быстро к морю, кому я сказала!

А старик, наливая себе «Азерчай,
Хохотнул: „Ты давай тут не шибко!“
А потом проходя, ущипнул невзначай:
У-ух, моя ненаглядная рыбка!»

Зашла сейчас в раздел «Знаменитости», почитаю, думаю, Конфуция, Льва Толстого, Ницше того же Жванецкого. Была сильно удивлена, что в этой категории оказалась Лариса Гузеева…

«Поехала покорять Москву» — это избитое выражение меня просто смешит. Ну, как там покорённая вами Москва, пичужки провинциальные?

Сейчас я буду мыть балкон,
все прутики его, дощечки,
он у меня хорош, зелён.
слегка запущен он, конечно!

Перильца бы покрасить нам,
купить бы креслице и столик,
по уголкам ненужный хлам
бы вымести, пустив на волю.

Закрыть щитом вид на соседку,
А на соседа вид открыть,
Упрятать лыжи, табуретку
Красивой тряпочкой прикрыть.
… показать весь текст …

Аксиома:
Любовница мужа всегда грязная потаскуха, а жена любовника всегда уродливая старуха.

Как банный лист, как жвачка в волосах,
Как в лифчике жужжащая оса,
Как пятку натирающий башмак,
Как смог, мне нарушающий весь смак,
Учётчица чужих грехов и вин,
Сходи сперва, покакай за овин!

Вернёшься, вот тогда поговорим,
Как ты пришла ко мне в одну из зим,
Стишки свои в тетрадке показать —
Ты и тогда была бездарной, мать!
И что мы посидели за бутылкой,
То к дружбе не являлось предпосылкой.

Голова моя примитивная, как кочан,
Мыслишки, как листья, объетые тлёй,
А кочерыга упряма, она как баран,
Она знает суть, но молчит — аллё!

Я стучусь об стенку, об дверь, об пол,
А она крепка — дескать, пофиг нам!
Говорит мне: «Слышь, кто-то там пришёл!»
Отвечаю: «Сиди, я открою сам!»