Сядет закат стариком седым у крыльца,
долу опустит слезящиеся глаза.
«Каждый рождается сам, умирает — сам, а больше и нечего, деточка, досказать.
Земля замолчала, не гулит, сопит во сне, тихонько сиди, не ёрзай и не буди.
Каждый очнется сам и в своей весне, с сердцем, готовым ее уместить в груди».
Пальцы слюня, закрутит и задымит — будет чадить под небом его дымок.
«Каждый рождается, чтобы пройти сквозь мир, душу свою пронести в себе за порог.
Большего, ясная, будет не рассказать. Сама догадаешься, что там тебе дано».
И встанет с крыльца, и почти не видать лица.
Как будто погаснет окурок — и ночь.
И ночь.