В школе нас учителя все «Гопой» пугали, а оказалось, настоящие гопники в институтах учились…

-Приколись, братан, конюшни те, на Мериусе, до сих пор стоят!
-Те самые?
-Ну да, у которых мы в далёком розовом детстве в картишки баловались и не только…
-Чудно, там же такие жуткие разрушения были! И Чапа умерла.
-Жаль.А знаешь, я же её того, испортил, было дело, ты уж прости. меня.-Фиолетовый посмотрел на звезды.
-Сволочь ты, Фил!-Лиловый сплюнул.
-Знаю…Лил, мне так плохо потом было, никого видеть не мог, вот в бродяги и подался! Сбежал, можно сказать.
-А говорил все время, романтики захотело…
… показать весь текст …

Внезапно в комнате очутились воспоминания. Тени, имена. Они собирались в глазах принцессы Пармской, обступали её, склонялись к её старческим рукам. Но больше не причиняли боли, они были не жалобой, а полнотой жизни, которая воссоздавалась снова, из себя самой и из прошлого, воссоздавалась, пока в этих добрых глазах мерцала искра бытия.

Это же прекрасно-однажды до изнеможения заниматься работой, для которой требуются только глаза и руки.

И почему мне никто не сказал, что в 45лет надо паспорт менять… Совок в нас неистребим…

Хорошо иметь печку зимой!
Ещё лучше, если она не дымит…

-Стало быть, она здесь одна и, вероятно, не замужем…
-Если, вы правы, Кай, то открывается довольно-таки неплохой шанс… Я вообще-то нахожу, что она очень даже ничего.-задумчиво проговорил Льевен,-и, кажется также, не из тех, кто устраивает сцены при расставании.
-Какой вы практичный человек,-похвалил Кай собеседника.-это же замечательно удобно-начинать любовную связь сзади наперед и принять необходимые меры предосторожности, прежде чем рельсы чувств пойдут под уклон. Фантастически практично.
Льевен приосанился.
-Долгая жизнь…
Кай, смеясь, перебил его:
-Знаю, знаю: она научила вас во всех любовных делах первым делом обозначать границы, ибо ни в одной другой сфере катастрофа не может разразиться по такой пустяковой причине, как в этой.

-Лева!Сколько раз тебе говорить, чтоб не складывал свою мантию в углу среди обуток! Она же пылится, и приходится потом вытряхивать! Я ж приказала сделать специальный шкафчик!
-Би!Оставь, кто тебя заставляет этим заниматься? Есть же на это у нас Хлопотушка!
-Какой то ты совсем инфантильный, муж мой!
-Би, послушай! С тобой точно все в порядке? Может тебе к Валериановичу сходить?
-А что он понимает, он же медик!
-Ну, давай к Романовичу сходим!
-Счас, сидеть там среди коров! Все нормально! Вот пощуп…
… показать весь текст …

Логика создаёт такую великолепную, такую образцовую ситуацию превосходства, что всякое предположение, будто и вне её могут найтись достойные внимания области, рассеивается. Так самое существенное остаётся обособленным и недосягаемым для профессоров и банкиров.

На базаре продавец клялся, что его эмалированные ведра вечны! Однако, не прошло и двадцати лет, как оно протекать стало:(

Свекровь как-то, вспоминая молодость, очень возмущалась, за что её друга-стрелочника посадили? Поезда ж успели разминуться…

-Это был мой самый садомазохистский поступок!-Билл.

Если меч в руках у безумца может обратить в пустыню шар земной, женщина, вооруженная пером, в два счёта вновь его заселит.

Путь Фрейда-спустившись в глубины психики, показать животные, низменные мотивы наших поступков. Фрейдистское сведение основ психики к четырем-пяти главным эмоциям есть примитивнейшее искажение действительности. Им отброшена вся сложнейшая связь с наследственной информацией и совсем упущено могучее влияние социальных инстинктов, закрепленное миллионолетним отбором. Наряду с заботой о потомстве оно заложило в нашей психике крепкие основы самопожертвования, нежности и альтруизма, парализующие тёмные глубины звериного самолюбия.

-Вам, конечно, многое здесь кажется странным?-спросил он.
-Не очень,-ответил я.-Я не привык к нормальной жизни.

-Ну, мой маленький Робби,-сказал он и хлопнул меня по плечу,-что с тобой творится?
-Ничего, Фердинанд,-ответил я,-в том-то и вся беда.
-Ничего?-Он внимательно посмотрел на меня, потом снова спросил:-Ничего?Ты хочешь сказать, ничто! Но ничто-это уже много! Ничто-это зеркало, в котором отражается мир.

Героизм, мой мальчик, нужен для тяжёлых времён, но мы живём в эпоху отчаяния. Тут приличествует только чувство юмора.

У него всегда над так называемым жидким элементом была пиковая дявятка… а ведь это дурное предзнаменование. И вот он думал, что должен остерегаться воды. А все дело было в шнапсе и пльзенском пиве.

Я заметила, что продукты легче выкидывать, если предварительно сказать:"Они утратили пищевую ценность".Это облагораживает процесс.

Она обняла мою голову.
-Иногда бывает очень приятно, когда можно ни о чем не думать. Не делать все самой. Когда можно опереться. Ах, дорогой мой, все, собственно, довольно легко,-не надо только самим усложнять себе жизнь!
На мгновение я стиснул зубы. Услышать от неё такое! Потом я сказал:
-Правильно, Пат. Правильно!
И совсем это не было правильно.