Правила совершенствуют технику, исключения питают воображение.

Многие думают, что писателю нужны перо и бумага. Или печатная машинка. Или компьютер. Нет, писателю по прежнему нужны идеи.

Когда-то проблемы назывались проблемами, а теперь — неврозами.
Когда-то нехватка чего бы то ни было называлось началом жизни, а теперь — кризисом экономики.
Когда-то отсутствие хорошего воспитания называлось бедой, а теперь — чуть ли не гордостью.
Когда-то неимение денег называлось развитым социализмом, а теперь — пещерным капитализмом.
Когда-то мы друг друга любили, а теперь — хотим.

В негодовании легче найти единомышленников, чем в восторге.

Хорошие люди предполагают, что и плохие умеют любить. Плохие уверенны — хорошие только делают вид, что любят.

Дело не в том, чтобы согласиться (или не согласиться) с оппонентом, а в том, чтобы (не смотря ни на что) не желать ему зла.

Подсознание говорит на языке метафор. Поэтому поэзию можно смело считать снами наяву.

Сегодня в мире сложилась странная ситуация: не каждый кто пишет — думает; не каждый кто думает — знает; и не каждый кто знает — знает правду.

Синоним слова «художник» — слово «индивидуальность». Всякий раз, когда кто-то, говорящий штампами, утверждает что он художник, так и знайте, он — лицедей. Причём самый посредственный.

Художник — это тот, кто чувствует, думает, ищет. Что он ищет? И свой собственный стиль выражения, и свои ответы на вечные вопросы бытия. Художник — это неравнодушный человек. И очень часто — холерический темперамент.

Может ли художник ошибаться? Сколько угодно. Даже если он достиг определённого уровня мастерства. Но это его совершенно не угнетает. Ибо как может угнетать осознание наличия собственной индивидуальности? Это может только радовать.

Не редко весь мир бывает с ним не согласен. Ну и что? Значит мир ещё не видит то, что уже было позволено увидеть/понять/выразить ему — художнику, новатору, пророку.

Тот, кто влюбляется во многих — никого не любит. Тот, кто любит одну — влюбляется в неё каждый день.

Признак умного человека (если того требует здравый смысл) — признать свою неправоту уже во время беседы. Большинство действует абсолютно иначе. Им кажется, что быть умным — это продолжать доказывать неправоту. И тем самым — добровольно показать свою глупость.

Оказывается, муж королевы — всего лишь принц. А жена короля — никакая не королева, а принцесса. Сижу и думаю, как у них всё жёстко, у монархов-то. Голубая кровь, титулы, традиции уходящие корнями в глубь веков…

С другой стороны. Вот я — внук сапожника, жена моя — внучка сапожника. И между нами полное понимание и никакого табеля о рангах. Она — моя Королева, а я — её Король!

Можно показать на цифрах, можно показать на пальцах, можно предоставить все документы по поводу с датами от 1913 года и заверенными у самых заслуженных нотариусов…

Можно привести мнения заслуженных специалистов и признанных авторитетов, можно предъявить выписки из официальных реестров и десятка легитимных источников…

Можно блистать красноречием и железными доводами, можно доказывать свою точку зрения при помощи старых методов или последних достижений компьютерных технологий…

Но если жена говорит не стоит, значит не стоит!

Несчастливые родители воспитывают несчастливых детей. И ни те, ни другие при этом слабо понимают, что несчастье — это худшая атмосфера для воспитания. Несчастные дети вырастают в несчастных взрослых и уже не понимают, почему они такие несчастные. И дело тут даже не в старых обидах, дело в том, что теперь они несчастны сами с собой.

Неуверенные в себе, вечно одинокие внутри, конфликтные, закомплексованные. И вместо того, что бы что-то с этим делать, они продолжают жить как прежде и оправдывать…
… показать весь текст …

Говорить о произведении и не говорить о художнике считаю несправедливым. Произведение не создаётся из пустоты, не появляется на свет вне зависимости от мировоззрения автора, не служит для последнего индульгенцией.
В детях много от родителей, в языках - от национальных культур, в домах — от архитекторов, в стихах — от поэтов. Всё взаимосвязано. И чем больше мы знаем об авторе, тем лучше понимаем ЧТО он создаёт. В конечном итоге — это принципиально важно. То ли его произведение — это часть ищущей и страждущей Души, то ли талант, растраченный в угоду конъюктуре.

Вопрос не в том, чтобы грешники раскаялись, а в том, чтобы праведники не усомнились. Вопрос не в том, чтобы атеисты уверовали, а в том, чтобы верующие не отреклись. Вопрос не в том примет ли нас Господь, а в том, откроем ли мы Eму своё сердце.

Покажите мне Душу без шрамов и я не поверю, что она жила.

Скажите им всё, что вы должны сказать, а после — пожелайте удачи. Позвольте им летать, позвольте им падать. И самое главное — позвольте им быть самими собой.

С возрастом, дважды два по прежнему — четыре. Но у нас накапливается всё больше и больше историй о том, как это хотели оспорить.

Чтение романа — это тоже фильм. Но в отличии от экранизации, тут в главных ролях — клетки мозга.