Бернард пишет Эстер: «У меня есть семья и дом.
Я веду, и я сроду не был никем ведом.
По утрам я гуляю с Джесс, по ночам я пью ром со льдом.
Но когда я вижу тебя — я даже дышу с трудом»

Бернард пишет Эстер: «У меня возле дома пруд,
Дети ходят туда купаться, но чаще врут,
Что купаться; я видел всё — Сингапур, Бейрут,
От исландских фьордов до сомалийских руд,
Но умру, если у меня тебя отберут»

Бернард пишет: «Доход, финансы и аудит,
Джип с водителем, из колонок поет Эдит,
Скидка тридцать процент…
… показать весь текст …

Когда-нибудь я отыщу ответ.

Когда-нибудь я отыщу ответ.
Когда-нибудь мне станет цель ясна.
Какая-нибудь сотая весна
Откроет мне потусторонний свет,
И я постигну смысл бытия,
Сумев земную бренность превозмочь.
Пока же плечи мне укутывает ночь,
Томительные шепоты струя,
И обвевая пряным ветром сны,
И отвлекая от серьезных книг…
И цели совершенно не ясны.
И свет потусторонний не возник.
… показать весь текст …

И катись бутылкой по автостраде,
Оглушенной, пластиковой, простой.
Посидели час, разошлись не глядя,
Никаких «останься» или «постой»;
У меня ночной, пятьдесят шестой.
Подвези меня до вокзала, дядя,
Ты же едешь совсем пустой.
То, к чему труднее всего привыкнуть —
Я одна, как смертник или рыбак.
Я однее тех, кто лежит, застигнут
Холодом на улице: я слабак.
Я одней всех пьяниц и всех собак.
Ты умеешь так безнадежно хмыкнуть,
Что, поxоже, дело мое табак.
… показать весь текст …

Стать бы умнее. Бросить туда все силы.
Сделать из кучи нервов стальной один,
Чтоб не вздыхать: какой же он бы красивый.
А утвердить: какой же он был кретин.
Строить себе дорогу, забыть про боли
В сердце, в мозгах, под мышками и в носу.
Не придаваться клубам и алкоголю —
Только убьют быстрее, а не спасут.
Беды свои укладывать в долгий ящик.
Ящик облить бензином, а после — сжечь.
Жить, как умеешь. Лучше. И настоящим,
Чтобы убрать из мозга дерьмо и желчь.
Город уснул в объятиях зимних льдин.
Нет алкоголю? Здравствуйте, кофеин.
… показать весь текст …

я так по тебе скучаю, скучаю, как воет ветер. невыносимо и сильно, всем помыслам вопреки. я так по тебе скучаю. сильнее всего на свете. мне так не хватает взгляда и нежной твоей руки.

я так по тебе скучаю. скучаю. я так скучаю. я злой и дурной весь месяц, а может быть даже три. я так по тебе скучаю. — налейте придурку чаю, согрейте кусочки сердца, что режут его внутри.

вначале случилось слово, потом просыпались звуки. я ждал и писал в запале, забыв обо всем и всех. писал, как дурак, в запале. но звезды в глазах пропали. в глазах у тебя пропали — за ними пропал и смех.

от этой безумной боли, я стал, наконец, спокоен. ни песен, ни слов, ни воя, мне в связки вонзили нож.
я правда теперь спокоен. я будто сраженный воин. надеюсь, настанет время и ты, наконец, поймешь.

мне раньше казалось — вечность. и счастье, и путь был млечный. счастливый, лихой, беспечный, улыбка — что сильный ток. я мерил всю жизнь шагами, но сказки про нас солгали. я взял ориентир на дали, но их покорить не смог.

я твоей зачитался книжкой, проверяя раз в час — не спишь ли?
и ответ твой почти не слышал, что б и дальше читал нам вслух,
буквы были как сок из вишни, между ними я был не лишний,
и как точка порою дышит, ощущал сквозь касанье рук,
мы сидели с тобой на крыше, но хотелось еще чуть выше,
чтобы листьев опавших, рыжих видеть праздничный полу-вальс,
мы с тобой улыбались звездам, и казалось, что жить так просто,
и быть может еще не поздно, если вечно давить на газ.

мне казалось, что все как н…
… показать весь текст …

Я искал не любовь, не деньги, не пистолеты.
Не хотел, чтоб взрывались бомбы и пелись гимны.

По дорогам не шёл тысячи километров.
Не встречал египтян, гуннов, шумеров, римлян.
Под ногами плелись тропинки к холмам
и рекам.
Я не шёл. Я парил. Тени мешали
очень.

Я пытался понять, как это — человеком
быть, а не кем-то прочим.

За холмом начинался город. Кирпич и камень.
… показать весь текст …

Горел фонарь. Горчичное кино
во рту мешалось с мёдом и ольхой.
Закаты овивались тёплым мхом.
Бежал домой.

Гремел оркестр рябин.
Был слышен хор стаканов и графинов
из «Рюмочной», где новые рубли
меняли на «застаренные» вина.

Бежал домой.

Чирикало. Цвело.
По берегам Балтийского залива.
… показать весь текст …

Шагнув во двор,
поймав в ладони пар,
закрыл глаза
шарфом.
Вернее — спрятал.

И захотелось лечь
на тротуар.
Лицом в песок
и битум.

И заплакать.
Плевать — ко мне
прилипнут грязь и гарь.
… показать весь текст …

Ветер и шум.
Тошно и одиноко.

Будто внутри гигантского осьминога.
Небо под цвет линялого полотенца.
Может, пора искать лейтенанта
Бенца?*

Вместе читать
Канта и Мопассана.
Печь трюфеля. Пробовать круассаны.
Петь и кидать друг в друга
орехи кешью.
Ночью мечтать выбраться
… показать весь текст …

Я ничего не видел.

Ни Вильнюс, ни Бирмингем, ни Юпитер.
Ни полюс, ни монастырь. Ни окоп, ни парус.

Я ничего не видел.
Я был простым.

Мир состоял из пустоты и пауз.
Мир состоял из пауз и пустоты.

Я ничего не видел. В моём портфеле
Бэкон, Булгаков, Тоинби, Фукуяма.
Я не был в Турине, в Кракове
… показать весь текст …

Я писал бы тебе

о Ницше и Керуаке,
и о том, что забыл наушники
в гардеробе,
о Есенине, Лорке, Рыжем
и Пастернаке,
о Любви

и Боге.

Я писал бы тебе

как ветер качает ивы,
… показать весь текст …

Поздний завтрак; открыта форточка —
рядом — кофе и апельсин.

Зимы множатся одиночеством — друг за другом сто тридцать зим. Выходить из прохладной комнаты и в подъезде звенеть ключом [слышишь, звон из морозной Вологды распускается за плечом?], выходить на границы Космоса — звёзды прятать в широкий шарф.
От любви остается остов и расколотая душа,

от любви остается линия на тетрадном пустом листе. Неужели надежда зимняя не ворвется в твою постель; не зароется ночью в простыни, не найдет на любовь ответ —
выходить на границы Космоса или прятаться на Земле?

Не проходит ни дня от месяца, чтобы не думалось о тебе.
Поздний завтрак; открыта хлебница —
рядом — кофе, вино и чедр [или «чеддер» — оно ли важно, ведь до любви перерезан путь].
Мне стоять на начале времени, вырываясь из «как-нибудь».
… показать весь текст …

Ночью
ветрено
и морозно.

Приходи
на Петровский
остров —

можно долго смотреть на звёзды и ловить на язык мечты, за щеками хранить ответы, не влюбляться в огонь и лето, в Петергоф отправлять «приветы» и смеяться до хрипоты.

Приходи
на Петровский остров —
приноси в рюкзаке вопросы,
… показать весь текст …

Кутайся в шарф, натягивай кофты до пяток,
пей чёрный чай с клюквой, корицей, мятой —
будет зима. Октябрь продувает шею,
бросая тебя в заснеженную траншею
мягкой
пушистой
лапой.

В клёны вплелись линии золотые.
Как ты, уже… справилась с аллергией?
Или, быть может, по кружке стального грога?
Видишь, бежит к звёздам твоя дорога —
стоит ли днями прятать себя
в квартире?
… показать весь текст …

К окну прижавшись лбом горячим,
смотрю, как осень в плотный дым
свою любовь устало прячет,
вселяя старость молодым
в глаза их — нервные, большие —
что смотрят в души тем, кто сух.

Раскрой окно — усталость — шире,
впусти в квартиру наглых мух!..

пусть передохнуть в этом мраке
и в этом холоде должны.

Я не могу сегодня плакать.
… показать весь текст …

Я просыпаюсь утром в океане [укутана в морское волокно] и, кашляя, смотрю на мир, в окно, мечтая сохранить его на память. Температура близится к нулям (по Цельсию) и близко ли зима к нам? Как холодно в начале октября, когда ветра бегут по свежим ранам и горло овивают в острый шарф [иглой проколот парусник из сердца]. Я забываю, где моя душа и как зимой в тройной волне согреться. Теряя геометрию фрамуг [как группу невменяемых подростков], возненавижу пасмурную осень, сопящую в предутреннем дыму,…
… показать весь текст …

я люблю тебя.

тучи. ветер. шелестящий осенний лес. за кого ты уже в ответе под тяжелым плащом небес? «все пройдет — и огонь, и трубы», — говорили мне ["выпей чай"!]. на душе 43 простуды. на листе 45 начал. я люблю тебя. едет поезд от Калькутты и до Дели. рельсы, словно гигантский пояс, обмотали скелет Земли. за плечами — Москва и Дублин, боль колючая под ребром. ты кого-то целуешь в губы под звенящую песнь метро. по ТВ начинает Познер [значит время — почти что ночь]. едет поезд из Праги в Осло по плато из болотных почв. я люблю тебя.
бра и звёзды.
листья, ветер и небеса.
едет поезд из Фресно в Бостон
[в незнакомые адреса].
я уже не ловлю глаголы
на начало карандаша.

если ты разлюбил наш город,
как же я в нём могу дышать?

На его груди расцветает лён, за его щекой умирает мак. Почему мой город в сентябрь влюблён и глазами ищет его Маяк? Фонари не гаснут ни в семь утра, ни в четыре вечера — город ждёт. На кремлевских стенах растут слова: «Мы с тобой увидимся через год».

Но сентябрь беспечен, красив и глуп [повязал на шею черничный шарф]. У него в кармане «вискарь» и рубль [и по сумме это его душа]. На тяжёлом небе нет туч — угли, и не капли в лица, а кровь и ртуть. Почему мой город влюблен в огни и горячий привку…
… показать весь текст …

Вишня, миндаль, корица, пара кофейных зёрен. Облако в форме птицы. Горький имбирный корень. Вечер. Закат латунный. Хлеб без вина и соли. Тени людей — скульптуры. Книги на антресоли. Письма в больших конвертах. Боль под ребром и глубже.

Помнишь, я был [как Вертер] чувством немым простужен?
Время идет кругами. Вьюн овивает сосны. Ветер в оконной раме знает все наши вёсны. Знает все наши зимы, осени и пороги. Помнишь, идет до Рима только одна дорога? Мы уходили в горы, прятались за пшеницей.
Пряный осенний город. Облако в форме птицы.
Если бы знали, черти, как полюбить боялся. Мельницы крутит ветер. Письма слагают пальцы.
Время идет кругами. Я потерял начало. Небо бросает камни.
Вкус сентября и чая.
Мята и сок грейпфрута [привкус солёно-горький]. Здание института. Парты, шкафы и полки. Грозы. Зонты. Ботинки. Мир неопрятно ярок. Время работы рынка. Толстый цветной Икарус.
Вишня, миндаль, корица. Путанный мелкий почерк.
Боже.

Зачем ты снишься
каждой безумной ночью?