Всегда и отовсюду я слышала, что жалость унизительна и невозможна.
Быть может, там имелась в виду та жалость, которая высокомерно уменьшает и отчуждает человека, и без того оказавшегося в хрупком состоянии собственной беззащитности перед жизнью… тогда да.
Но мне ближе другая жалость. Добрая, щемящая, признающая частую человеческую неспособность справляться то с одним, то с другим, то с третьим…
Я умею жалеть себя, умею жалеть других.
Без стыда и унижения.
Жалею, не сокрушаясь о том, как же…