Ошибся я, ошиблась ты.
Не я был принц твоей мечты.
Свой свет души, блеск красоты
Напрасно отдала мне ты.
Мне грустно видеть, милый друг,
Твоей души Сизифов труд.

Не починить того что нет,
— Не жди любви моей в ответ.
Пойми меня и не кляня,
Прости и отпусти меня.
Пускай, мой друг, теперь с тобой
Вновь будет он — не я, другой …
… показать весь текст …

Когда я умер, грешник, то положено мне было за деяния свои в мучениях гореть в аду,
Но очередь туда такая собралась, смекнулось мне: навряд я на крУги свои, согласно разнорядке попаду.
Так значит я святой, как видно, — знать отведено мне место, за страдания, в раю.
Но очередь и там была: «Вакансий нет», — сказали: «В кассу, гражданин, пройди и попроси броню.»

Кассир проверил список, но среди блатных и блатовых моей персоны в этом списке не заметил, не нашел,
«Как жаль» — пробормотал я, и, как был, в костюме похоронном, весь ухоженный, хорошенький такой, домой пешком в унынии пошёл.
Жена возврату моему была не очень рада; она как раз по акции путевку в Турцию купила — по протекции Хабада.
С досадою сказала, что устала от меня, что ей развлечься, в кои веки, тоже надо.

Ее сопровождать в вояж собрался некий юный фраер с видом томным…
Собрал я чемодан, сухим пайком закуску захватил, с тех пор на улице живу бомжом бездомным.

Два параллельных мира существуют в сфере чувств:
Один — любви, другой — пристанище теней и привидений.
Второй холОден, мёртв, уныл и бесконечно пуст,
А первый полон звёзд, зажжёных чудом душ соединений.

Разлук не ищут — они случаются …
И ничего хорошего из них не получается.

Всегда готов прощать,
Готов просить прощенья.
Хоть в этом мало утешенья,
Но ЭТО я могу Вам обещать.

Знать следует мужчинам жизненный урок:
Весь мир театр, где сцена — между женских ног…

Хотя бесконечность — это абстрактное понятие, а конечность — конкретное, человек, когда это касается его собственной жизни, мечтает о первом и тяжело примиряется со вторым.

В Театре, как и в реальной жизни, наряду с «Комедиями ошибок», надо возвести в категорию отдельного жанра «Трагедию правильных решений».

Широту взглядов и глубину мышления одним аршином не меряют.

Душа влюбленного, любимой понимая душу,
Летит по небу вместе с ней, вдали от прозы суши.

Медали на войне дают за смелость и геройство,
А у любви лист наградной совсем другого свойства.

Если в жизни всё гладко и просто,
Значит что-то идёт не так.
Мир души — он не райский остров,
Не купить мир душе за пятак.

Как птиц продрогшие следы
Чернеют невпопад на снеге талом,
Улыбка безразличных глаз средь горя и беды
Ютится на моём лице усталом.
Улыбка на лице моём давно уж ничего не значит,
И только ива над рекой, слёз не скрывая, горько плачет.

Скорбит как памятник любви стихов твоих заброшенных страница.
(Всему всегда в какой то день и час приходит смерти срок …).
Я у подножия ее кладу букет моих печальных строк …
Пусть отзвук Умершей любви твоей навеки будет длиться.

Есть люди, чья ненависть вызывает не меньшую гордость за себя, чем уважение остальных.

«Что грустен ты всегда, Пьеро?» — промолвил Арлекин:
«Бери с меня пример, коль ищешь ты любви Мальвин.
Кому нужно нытьё твоё, которое ты в рифмы облекаешь.
Нахальство уважает мир, а ты всё время в облаках витаешь.»

Немногословны были ветераны о войне минувшей горестях и бедах,
Тяжелой памятью о ужасах ее не омрачать желая радости победы.

Из камня слова моего я искру боли высечь тщусь,
Чтоб на слезах моих взошли тоска и мука моих чувств.
Чтоб стало на душе светлей, чтоб сил хватило жизнь дожить,
Чтоб память сердца о тебе хоть на мгновенье приглушить.

Искусство — это таинство творчества, где иногда взлетаешь над собой.

Всевышний создал Человека, а Сатана превратил его в клона.